Читать книгу "Когда стреляет мишень - Михаил Серегин"

— Адриан вас парвет, даже еслы вы мэня порэшите, — произнес тот с такой ненавистью в голосе, что Влад невольно содрогнулся.

— Именно так я и намерен поступить, — после короткой паузы ответил он и, вскинув пистолет, несколько раз выстрелил в Анвера. — Благодарю за откровенность.

— Зачем? Ты же хотел что-то от него узнать! — вскинулся Фокин.

— Он все равно ничего бы нам не сказал, — покачал головой Свиридов. — У него болевой шок. А я не гестапо. Кроме того.., кроме того, он ничего не знает. У этой троицы примерно одинаковый уровень осведомленности, и рисковать сохранностью ушей и волос, допрашивая этого зверя, я не хочу. Вопросы надо задавать другим людям.

— Кому?

— Николаю Алимовичу Якубову и... Кате.

— Но кто такой Адриан? — недоуменно спросил Фокин. — Владелец «Центуриона».., я работаю при «Центурионе» уже полтора месяца и не знаю никакого Адриана.

— Еще бы, — отозвался Влад. — Еще бы ты знал. Человек оплел своими сетями пол-Москвы, а о нем не имеют представления даже его подручные. Но ты все-таки знаешь его. Под другими именами.

— Это еще какими?

— Например, под именем Кардинала.

* * *

«Нива» Фокина, за рулем которой по-прежнему сидел Свиридов, подъехала к серой типовой девятиэтажке в одном из спальных районов Москвы.

Здесь вот уже два месяца снимал двухкомнатную квартиру Афанасий Фокин. И он настоял, чтобы Свиридов привез Катю именно к нему.

И сам остался ночевать.

Свиридов пытался протестовать, говорил, что Афанасий не знает, какие обстоятельства привели его в столицу, что это может быть опасно для самого Фокина, но тот не стал и слушать.

— После того как вы с Аней угнали самолет, вас объявили мертвыми. Меня — официально — тоже, но я получил неопровержимые доказательства того, что меня все-таки ищут, — рассказывал Афанасий по пути домой. — Поэтому я поменял ФИО и влегкую подмалевал у пластических хирургов физиономию. Деньги, кстати, дал Илья.

— Мой брат? — вздрогнув, переспросил Свиридов. — Вот ему, я тебя прошу, ничего не говори.

Не стоит впутывать его во всю эту темную историю. Когда я сочту возможным, я сам позвоню ему.

— Потом я устроился на работу в «Центурион», и теперь, после того, что сообщил нам этот Казаков, думаю, это произошло не случайно.

Меня выбрали, выхватили из толпы по чьей-то наводке.

— А при каких обстоятельствах это произошло? — спросил Влад, вспоминая, что Иван Севастьянович Бах тоже знал, кем является инструктор службы безопасности ночного клуба «Центурион» на самом деле.

— Да можно сказать, что ни при каких. Я занимался в тренажерном зале.., ко мне подошел мужик и предложил работу. Сказал, что присматривался ко мне, пока я занимался, и весьма удивлен моими статями и физическими кондициями. Это не я придумал, он так и сказал: статями и физическими кондициями. И ты этого мужика знаешь.

— Николай Алимыч?

— Николай Алимыч. Налим собственной персоной. Теперь я думаю, что меня вели.

— Ты думаешь, Налимыч работает на Кардинала?

— Тут все не так просто. Кардинал — такое имя вообще тут никому не известно. Наш хамелеон в очередной раз поменял цвет. Возможно, что при этом не меняя обличья. Ему и так было достаточно — от множества пластических операций рожа мигом сковырнется. М-да... — Фокин помолчал, а потом многозначительно добавил:

— А Якубов — человек не простой. Это только с виду он такой простачок.

— Я уж понял, — задумчиво протянул Влад.

...В квартире было тепло и уютно. Несмотря на свою безалаберность и склонность к разгульной жизни, Фокин имел какое-то удивительное свойство делать комфортным любое свое обиталище. Можно сказать, что его жилье приобретало какую-то особую ауру.., словно в доселе холодную атмосферу впускали теплый дремотный воздух, пахнущий уютом и обжитостью.

В квартире Катя пришла в себя. По всей видимости, она толком и не помнила, что с ней произошло. Обрывочные воспоминания не давали ей возможности восстановить картину недавних событий хотя бы в общих чертах.

С первого взгляда Свиридов понял, что никаких мало-мальски внятных сведений от нее ждать не приходится.

— Есть хочешь?

— Зы-вы.., заф-ф-фтра, — выдавила она и снова впала в «прожиточный минумум». Так Свиридов называл состояние, при котором воспринималось наименьшее число сигналов из окружающей среды.

Девушку уложили спать. После этого Влад и Афанасий по настоятельному требованию Свиридова отправились обратно в клуб.

— Что ты скажешь Налимычу?

— Если что заподозрит, скажу, что какие-то ослы угнали твою машину, а мы их преследовали. Не удалось.

— Но для этого же нужно ехать не на этой машине!

— Ну разумеется, — проговорил Влад, — сейчас мы ее грохнем.

— Что-о-о?

— Съедем на обочину, красочно впечатаемся в столб, и дело с концом. Ничего с нами не случится.., вспомни, как в «Капелле» нас учили бить машины при скорости сто километров.

А потом поймаем тачку до клуба. Не исключено, что там я стану играть в открытую. Хотя нет... это зависит от того, что скажет нам Катя.

— Она проснется не раньше завтрашнего утра.

— Это радует, — отозвался Влад. — Налимыч, вероятно, валяется в коматозе со своими заезжими бизнесменами на втором этаже «Центуриона». Так что шансы на то, что нас с тобой заметут, не столь велики. Тем более что на заднем дворе нас никто не видел. Ну что, Афоня, разыграем красочную автокатастрофу, а?

Фокин покачал головой и с видом пресыщенного ставками и невезением игрока махнул рукой: ну что ж, валяй, переживем и это...

«Нива» выехала на встречную полосу, пересекла ее и на скорости около девяноста километров в час врезалась в фонарный столб. С грохотом разлетелось лобовое стекло, с жалобным скрежетом бампер вмялся, словно был из пластилина, лопнула левая фара...

Через несколько секунд внутри салона послышались сдавленные ругательства, и затем посыпались удары в дверцы: очевидно, их банально заклинило при деформации корпуса.

Затем мощнейший удар сотряс до основания все искореженное тельце «Нивы», и синхронно с двух сторон двери были выломаны и отброшены в сторону.

— Ну, вот тебе и автокатастрофа с последующим исчезновением пассажиров автомашины «Нивы» темно-красного цвета, номерной знак такой-то, — откомментировал Свиридов.

Фокин что-то недовольно буркнул...

* * *

Они вернулись в клуб тем же путем, что оставили его. Была уже половина шестого, и через полчаса ожидалось прекращение дискотеки.