Читать книгу "Олимпийский чемпион - Фридрих Незнанский"

– Такого не может быть, – сказал Васильев. – Три вагона с медными болванками не иголка в стоге сена. Вы ищите, делайте что-нибудь!

Норов и наш обоповец многозначительно переглянулись.

Нам предложили чай и кофе.

Минут пятнадцать длилась эта кофе-пауза. Норов и сибирский обоповец – его фамилия была Оберган, после этого он в Сибирске недолго проработал, – так вот, они вышли покурить на балкон. Мы с Васильевым остались в комнате, и с нами еще трое сотрудников Иркутского управления ОБОПа.

Когда Норов и Оберган вернулись, видно было, что они о чем-то договорились между собой.

– Спасибо за беседу, – пожимая нам руки, сказал Норов. – Больше к вам вопросов не имею. Желаю успеха.

– Мы что, можем идти? – удивился я.

– Только сначала я хочу сделать вам одно предупреждение. – Норов посмотрел на меня. – Как только вы что-нибудь узнаете о своем пропавшем грузе, сразу же, слышите, сразу же сообщите мне или Антону Павловичу.

Он кивнул Сибирскому начальнику ОБОПа. Тот довольно вяло прореагировал.

Мы с Васильевым вышли на улицу, еще не веря в то, что нас выпустили на свободу.

Навестили в больнице Павла. Тот уже отошел от наркоза и даже смог пошевелить рукой в знак приветствия. Я поговорил с завотделением, попросил его, как только станет возможным, перевести Пашу в Сибирск. И мы вернулись домой.

Про Норова я вспомнил через месяц-полтора после всей этой истории. Всплыли кое-какие намеки на мой пропавший груз, и я ему позвонил, как обещал.

На этот раз мне пришлось встречать Норова в аэропорту. Прилетел он как простой смертный, в цивильном, с черной сумкой холостяка-командированного через плечо. С виду ни дать ни взять – мелкооптовый торговец кетчупом, а не подполковник ОБОПа.

– Вас сначала отвезти в гостиницу? – спросил я.

– Нет. Я сегодня же обратно. Поедем в такое место, где можно спокойно поговорить, не привлекая внимания.

Я подумал, куда бы его отвезти?

– В ресторан?

Норов кивнул.

– Только не в шикарный, а такой, средней руки.

Я отвез его в одно приличное заведение.

Норов всю дорогу ко мне как будто присматривался. Задал несколько вопросов, но не главных, а второстепенных, как мне тогда показалось. Спросил, например, как давно я знаю Валеева.

– Мне тут недавно скинули интересную информацию, – сказал я, когда мы уже сели за стол и сделали официантке заказ.

– Какую? – равнодушным тоном спросил Норов.

– Что украденные медные болванки всплыли в Южной Корее, – выпалил я.

– Кто вам это сообщил? Откуда у вас такая информация?

Я не мог ему до конца доверять, поэтому объяснил туманно: личные контакты.

На самом деле информация шла сложным путем через пятые руки. Один мой приятель работал в Корее по контракту. От него прошла информация, что из России поступает медь по демпинговым ценам. Совершенно другие люди из другого ведомства, связанного с финансами, провели негласную проверку поступившего в Корею груза и установили, что, хотя на грузе стоят заводские клейма частного предприятия, по составу сплав идентичен меди с нашего местного завода, которая должна стоить раза в два дороже. В общем корейцы выгодно купили российскую высококачественную медь по цене второсортной. Кто-то в России на этом нагрел руки – корейцы давали посреднику пятнадцать процентов комиссионных за выгодную сделку, всего около полутора миллионов долларов.

Тот коллега, что работал в Корее, больше всего на свете опасался, как бы его корейский работодатель не пронюхал, что он выдал коммерческую тайну о сделке.

Норов понял, что я ему до конца не доверяю, и, в свою очередь, поделился со мной кое-какой информацией о банде Титана. Сообщил, в частности, как организовывалась кража медных болванок по пути в Иркутск-3, и назвал ее организатора – Титаренко.

Я был неприятно озадачен, но не удивлен. Вместе с тем многое становилось на свои места. И разные странные документы, которые проходили через меня и моих заместителей, и многое другое – масса подозрительных деталей, на которые раньше я не обращал особого внимания.

В тот день мы с Норовым договорились сотрудничать, обмениваться информацией и сообща разработать план поимки банды Титана. Приманкой должен был стать очередной крупный груз, а о дате операции Норов обещал сообщить дополнительно, когда его люди соберут все доказательства против Титаренко и Валеева.

Как видишь, выполнить наш план на сто процентов не довелось – как обычно, произошла утечка информации, и Валеев успел подстраховаться.

А я с тех пор числюсь врагом номер один в их списке.

– Так, понятно, – сказал, помолчав, Гордеев, – я вижу, у вас тут пахнет не просто большими деньгами. А огромными. Я бы даже сказал – гигантскими. Цветные металлы – это вам не шуточки.

– И не только пахнет, – в тон ему отозвался Дейнека, – кто-то не просто чует запах, а кладет в карман эти денежки.

– Вот вам и простая схема – «как попилить миллион». А вернее, много миллионов.

– Медь, Юра, одна из самых доходных статей бюджета. Ты только представь, если бы ее не воровали, государство получало бы в несколько раз больше денег, на которые можно было бы построить больницы, детские сады, школы… Да еще хрен знает сколько полезных вещей можно было бы сделать на них…

Глаза Дейнеки затуманились, он смотрел куда-то вдаль, как будто видел все эти бесчисленные учреждения, которые государство построит на деньги от продажи меди, которую не удалось украсть.

«И не подумаешь, что он такой романтик, – отхлебывая из чашки, подумал Гордеев. – Интересно, как он с такими мыслями был на руководящей работе?»

– Да, конечно, – согласно покивал Гордеев, – если бы эти деньги не «попилили» бы в Москве…

Дейнека вздохнул и широко улыбнулся:

– Да ты что, Юра, я же пошутил. Вспомнил школьную самодеятельность. Был там такой спектакль – «Первый председатель», о том, как колхозники воевали с кулаками. Я заглавную роль играл.

– Председателя колхоза?

– Ну да. И говорил разные проникновенные романтические речи.

Дейнека посерьезнел и продолжил:

– Но сейчас меня больше волнует, как ты будешь оправдываться? Габышеву, не ровен час, может прийти в голову арестовать тебя в связи с убийством Васильевой.

– Ерунда, – беспечно махнул рукой Гордеев, – это они просчитались. У меня есть алиби.

– Кто-то может подтвердить, что ты отсутствовал в доме в момент убийства?

– Конечно.

– Кто же, интересно?

– Один милиционер, который совершенно вне подозрений. Так что я за это даже не волнуюсь. Меня больше заботит Васильев.