Читать книгу "Сибирский спрут - Фридрих Незнанский"

Она покачала головой:

– Нет.

– Хм! – громко фыркнул я. – Тебе мало вчерашней погони с выстрелами? А позавчерашнего покушения в Москве? А взрыва моей машины?!

– Но ведь я осталась жива, – неуверенно возразила Женя.

– Ну да. Если бы тебя укокошили, то вообще никто не смог бы вскрыть конверт. Вот Бондарев вчера не успел. И его застрелили. А иначе кейс с документами был бы у меня в руках.

– У нас, – уточнила Женя.

– Хорошо, у нас. Важно то, что человек не успел, поплатился жизнью, но все равно делу не помог. Вывод – делайте все вовремя.

Тут мне в голову пришла одна мысль.

– Слушай, на самом деле очень просто выяснить, имеется ли в конверте информация о кейсе или нет. Бондарев сказал, что узнал о предстоящем аресте Игоря за день. И сразу поехал к нему, где Игорь передал ему кейс, чтобы тот спрятал. И вечером Бондарев пришел сказать, где находится кейс. Значит, раньше вечера перед арестом он не мог знать ничего. Поэтому если он тебе передал конверт раньше визита Бондарева, то там ничего о кейсе нет. А если позже, то может быть.

Женя подумала и грустно покачала головой:

– Нет. К сожалению, Игорь дал мне конверт где-то недели за две до ареста.

У меня опустились руки.

– Это точно? Абсолютно?

– Да. Совершенно точно. Я не могла перепутать.

– Ну что ж, – грустно сказал я, – значит, в ближайшее время завладеть кейсом нам не удастся. Конечно, пока не приедет делегация ОБСЕ.

– При чем тут это? – не поняла Женя.

– А я тебе не говорил? В «Журавлином гнезде» начальник объявил карантин только потому, что скоро должна прибыть делегация ОБСЕ с инспекционной миссией. До тех пор мы можем общаться с Игорем исключительно по телефону – нет свободных камер для свиданий. Значит, он не сможет рассказать нам о местонахождении кейса. При личной встрече еще можно надеяться на какие-то знаки, намеки и так далее. Но по телефону – никогда. Поэтому, к большому сожалению, мы ничего сделать не сможем.

Женя напряженно думала. Потом сказала:

– Ладно. Но я должна обязательно поговорить с мужем.

– Как ты это себе представляешь? Комната для свиданий прослушивается. А в конверте наверняка есть какая-то важная информация для тебя. И для сына.

Она покачала головой:

– Нет. Я знаю, что там.

Я даже поперхнулся:

– Знаешь? И что же?

– Там инструкция, как найти кейс с документами.

– Как же так? Ведь Бондарев… Ведь мы только что об этом говорили…

– Нет, – покачала головой Женя, – все это ерунда. Игорь знал о своем аресте задолго до визита Бондарева.

– Знал? – изумился я. – Но почему тогда молчал?

– А что он мог сделать? – грустно усмехнулась Женя.

– Как это – что? Писать, жаловаться, в Москву поехать…

Она обреченно махнула рукой:

– Ничего не могло ему помочь. Игорю никто бы не поверил. У него не было никаких доказательств. Он знал наверняка о предстоящем аресте, но когда это точно произойдет – не знал. Единственное, что он мог сделать, – спрятать документы в надежном месте. И тайну доверил только мне.

– А как же Бондарев?

Женя усмехнулась:

– Игорь говаривал: что знает Бондарев, через некоторое время становится известно всем. Конечно, не каждому прохожему, но среди его доверенных лиц имелись и информаторы Расторгуевых, и Севы Маленького. Он журналист, понимаешь? А журналисты для того и предназначены, чтобы не хранить тайны, а как можно более интенсивно их выставлять на всеобщее обозрение. Игорь даже пару раз сообщал ему конфиденциальную информацию для того, чтобы ввести бандитов в заблуждение. Вот так.

– Значит, вся эта история с кейсом – липа?

– Не знаю точно, но скорее всего…

– Значит, Бондарев фактически пострадал ни за что?

– А откуда ты знаешь, что его застрелили именно из-за кейса? Ведь никто не мог знать, что он встретится с тобой, а тем более быстро организовать покушение. Думаю, все это чистой воды совпадение.

– Ну дела! – развел я руками. – А Игорь, значит, просто лишний раз подстраховался, отведя подозрение от тебя?

– Конечно. Бондарев и так рисковал на каждом шагу. Но к нему относились благожелательно, потому что он позволял сохранить иллюзию того, что в Сибирске есть честные журналисты и, дескать, вот, смотрите, их никто не стреляет. На самом деле люди Расторгуевых и Севы Маленького его кормили разной лажей. И он исправно выполнял свою функцию – разносил информацию на хвосте, не беспокоясь о ее достоверности. Но недавно, насколько я знаю, он задел чеченцев. А те просто так обид не спускают. Поэтому, я думаю, совершенно необязательно, что его убийство связано с вашей встречей.

– А где же конверт?

– У меня… – Она опустила глаза, и я понял, что, возможно, Женя мне и доверяет, но… не до конца.

Я побарабанил костяшками пальцев по столу.

– Знаешь что? Мне в голову пришла удачная мысль.

– Какая?

– Тебе нельзя появляться на людях. Понимаешь, то, что тебе удалось выжить после покушения – чистая случайность. Во второй раз они, будь спокойна, не промахнутся.

– Что же мне теперь, здесь всю жизнь торчать, на этой даче?

– Нет, конечно. Тем более что очень скоро о твоем местонахождении пронюхают. Это как пить дать.

– Что же делать? – В ее глазах появилось отчаяние.

– Единственный выход – лететь в Москву.

– Опять? – удивилась Женя.

– Но не просто лететь, – продолжил я, – а с документами.

Женя колебалась.

– Понимаешь, никакого другого выхода нет. А предположим, что ты поговоришь с мужем. Подумай, что будет, если он попытается дать тебе знак, а они догадаются, что речь идет о документах? Тогда нас просто не выпустят из «Журавлиного гнезда». Можно все дело испортить.

Женя вздохнула:

– Ну ладно. Пусть будет так.

Она положила ладонь на мою руку:

– Юра, я тебе верю. И не потому, что больше некому. Пожалуйста, не обмани…

Она всхлипнула, и я понял, что если подобные разговоры продолжаться еще, то мы сегодня никуда не успеем.

– Надо ехать.

Женя кивнула. Достала свою сумку и вынула из нее небольшой конверт. На небольшом листочке, вложенном в него, значилось:

"Женя! Сделай это только в самом крайнем случае. На нашей старой даче в подвале под картошкой и рогожей найдешь небольшую металлическую дверцу. Это сейф. Код – 18768534926554. В сейфе находится чемодан. В нем ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ВАЖНЫЕ документы. Этот чемодан нужно любой ценой доставить в Москву, в Генеральную прокуратуру, старшему следователю по особо важным делам Александру Борисовичу Турецкому. Ты его должна помнить. Посмотрев документы, он сам поймет, что с ними делать.