Читать книгу "Кто-то должен умереть - Анна Малышева"

Антон окунул палец в жидкую грязь, разлившуюся после полива, и наугад обозначил на лбу то место, где он должен был вторично прозреть. Вид у него был суровый, и Настя снова не вынесла – рассмеялась:

– Да, теперь ты выглядишь значительно просветленней.

– И зрю, – загробным голос сказал тот, – что ты, девица, есть хочешь.

Настя бросила тяпку и вытерла у него со лба пятно:

– Не зри. Разгрузил бы лучше машину. Продукты ведь там!

Обед прошел на удивление весело – а она почему-то думала, что ее начнут о чем-то расспрашивать и уж во всяком случае – испытывать на роль будущей невестки. Девушка уже привыкла к этому – и потому то и дело порывалась помочь на кухне. Мать Антона ласково усаживала ее обратно:

– Справлюсь. Не полк кормлю.

Когда-то она была врачом при военчасти и с тех пор тепло относилась к «солдатикам» и оперировала исключительно большими числами. Отец Антона насаживал на вилку макароны и провозглашал:

– Сегодня есть можно.

Настя пыталась не смеяться – но эта странноватая семья производила на нее все более приятное впечатление. После обеда она все-таки вырвала у матери Антона стопку грязной посуды и вымыла ее в ледяной воде. Простились короткими приятелями. Ее снова приглашали в гости – и, конечно, не в качестве рабочей силы.

– Милые у тебя родители, – сказала она парню по пути в Москву.

– А какие они еще должны быть? – ровно отозвался тот.

* * *

После обеда в ресторане Настя обзвонила прежних знакомых на тех местах, где работала раньше. Кто давно уволился, кто был в отпуске. Нашлось несколько вариантов, но они ее не устроили. Перед глазами стояли цены в меню – и Настя вдруг с особой отчетливостью осознала, что до сих пор напрасно растрачивала время и свои профессиональные навыки.

«А ведь ее муж, – она имела в виду Марию, – наверняка знает места получше. Почему бы с ним не связаться?»

Она впервые позвонила Марии сама – теперь у нее появился ее номер. Та откликнулась сразу, и Настя задумалась – зачем ей вообще мобильный телефон, когда она все время сидит дома?

– Знаешь, мне кажется, что каникулы кончаются, – сказала Настя. – Пора бы устроиться на работу.

– Твой парень…

Девушка резко возразила:

– Я говорила – он не мой парень. Он мой друг.

«Ну да, – подумала Мария. – А ты уже сколько времени живешь с ним. Кому ты врешь?»

На самом деле она бы отлично могла поставить себя на место девушки, которая живет в одной квартире с мужчиной, не вступая с ним в близкие отношения. Борис уже другой день был хмур и весьма неразговорчив. Мария паниковала – правда, про себя. Она полагала, что причина в том, что она опять пыталась нажать запретную педаль и заговорить о ремонте. Это было в том самом ресторане, где они сидели втроем. Настя была непринужденно-весела, муж тоже. И лишь она выглядела придирчивой занудой, мешавшей их обоюдному легкомысленному веселью.

«Почему одним все, другим – ничего? – задавала она себе извечный вопрос и так же извечно отвечала на него неверно. – Потому что одни все умеют переврать и посмеяться, другие ищут справедливости… Хотят все рассчитать… И их выставляют занудами и дураками. А я ведь добра хочу!»

* * *

– Неужели в Москве нет вакансий? – спросила она. – Не может быть.

– Есть, но… У меня никогда не было знакомых, которые помогли бы получить хорошую зарплату. Маша, твой муж, он не мог бы… У него нет…

Мария разом поняла и рассердилась:

– Секретарям везде платят одинаково.

«Я тоже! – кричало что-то в ней, но голос был слышен слабо, как сквозь слой ваты. – Тоже хочу работать, и зарабатывать, и не зависеть ни от кого на свете! И какого черта, почему я должна искать тебе работу!»

– Нет, не везде, – возразила Настя, не уловившая в этом голосе агрессии. – Знаешь, я столько мест переменила, и разница в зарплате была иногда раза в три… Так вот и подумала – он же владелец частной фирмы. Если ему самому не нужны кадры, так, может, кому-то…

Мария отключила вызов и вдруг опомнилась. Она стояла с телефоном в руке, бессмысленно глядя на него остановившимся взглядом, и спрашивала себя – как могла дойти до подобного невежества? И почему? Позвонила девушка, попросила совета… И девушка эта – бескорыстно – некогда проводила ее, невменяемую, до дома. Причем из последующих простодушных ответов Насти она уяснила, что та очень боялась – Мария живет далеко.

«Но ведь она не бросила меня? Нет. За что же я сейчас так…»

«Ненавижу». Слово обжигало и казалось сущей ложью, клеветой на саму себя, на всю жизнь, прожитую по правилам, заученным с детства. «Завидую?» Мария стиснула виски и снова набрала номер Насти:

– Прости. Связь…

– Бывает, – простодушно ответила та. – Нет, если есть какие-то проблемы – не волнуйся, я и сама разберусь. Просто неловко так жить. Я не привыкла, да и профессия есть, а родители у Антоши уже не молоденькие… Я даже килограмма картошки не купила. Если бы еще я одна тут была, но собака…

– Собака? – Мария вдруг вспомнила. – Правильно – та самая, из кафе? Котик?

– Владик. Но, знаешь, он забыл это имя. И вообще почему-то в последнее время стал таким тихим, – голос Насти слегка просел, как снег под мартовским солнцем. – Я боюсь, что он болен или просто стар, но как отвести к ветеринару? Тоже нужны деньги, а у меня…

– Я поговорю с мужем, – твердо ответила Мария. – Вечером перезвоню. Ничего, если поздно?

Та засмеялась:

– Никакой разницы. Вы все еще ходите по ресторанам?

– Он – да.

– А ты?

– Нет.

– Значит, вы все еще не договорились? – расстроилась девушка. – Но это ничего.

– Спасибо на добром слове, – Мария наблюдала, как по косяку пытается взобраться слабая, с переломанными крыльями муха. Нынче утром она заметила ее на кухне и пришибла. Муха выжила. И теперь отравляла ей жизнь, ворочаясь и жужжа на полу, как неотвязная, противная мысль о том, что ей никак не удается переделать человека, которого она выбрала. Это было отвратительно – как будто она купила туфли, дорогие, красивые, но тесные, в надежде, что сумеет их растянуть с помощью распорок и пластырей на стертых ногах, но с каждым днем все больше убеждалась, что туфли даже не собираются сдаваться, просто-напросто не подходят ей по размеру, и все, что она может от них получить, – это кровь, боль, нервный сон, и еще – красивый внешний вид. Да еще гарантийный талон, оформленный в виде свидетельства о браке. Хорошую мину при плохой игре.

– Знаешь, ты напрасно пытаешься заставить его продать дачу, – неожиданно сказала Настя. Она высказала ту самую мысль, которая уже давно мучила ее собеседницу. – Другой выход лучше.

– Который? – вымученно-весело ответила та. – Развод?