Читать книгу "Я - истребитель - Владимир Поселягин"

Встав так, чтобы меня все видели, я быстро разнес все, что произошло в первый наш учебный полет. Про лететь парами даже не заикался: первый — он и есть первый, летчики знакомились с машинами, и если к тем шести, что летали на «тройках», у меня особых претензий не было, то к тем, что летали на МиГах, были, и немало.

— Блин! Я же вам объяснял, какое на МиГах дубовое управление! Это не «ишачки», которые реагируют на каждое движение! Это МиГи!!! Забудьте, чему вас учили на «чайках» и «ишачках»! Тут совсем другое управление. Я, блин, командую разворот «все вдруг», так время на это потрачено было!.. Я даже голос сорвал. Давайте все заново. Сейчас все садятся в кабины своих машин и привыкают к управлению, многократно повторяя все те движения, что вы должны делать во время полета, чтобы хоть немного выработался рефлекс… Да, даже вы, товарищ старший лейтенант, тоже должны последовать примеру своих подчиненных. А я спать.

За день все-таки был один вылет бомбардировщиков на поддержку наших наземных войск, но без меня. Командование решило не прерывать наши тренировки. Порадовало одно — завтра прибывают запчасти к ЛаГГу. А в девять вечера меня разбудили — приближалось время очередного концерта.

Пять дней нам дали на ознакомление с машинами и совместные полеты. С моей легкой руки ТА-3 обзавелись тремя названиями — «таиры», «тройки» и «троечки», что прошло на ура.

За это время на все МиГи поставили радиостанции, что существенно повышало сплоченность пар и облегчало учебу в воздухе. На «тройки» успели поставить только три — Сомину и ведущим пар.

Полки вели боевую работу, были потери, были победы. Кто-то не вернулся, кто-то прихромал или приехал на попутной машине, но нас не трогали. Пришло шестнадцать новых машин, переданных из внутренних округов. Они немедленно включились в работу и под прикрытием «чаек» Запашного уходили на бомбежку.

Я видел, что к концу четвертого — началу пятого дня выполнять виражи пары стали все увереннее и увереннее. Прочувствовать и получить уверенность в себе помогли сами немцы, устроив налет на наш аэродром, причем идиоты выбрали такое время, когда мы были в воздухе.

Обе группы в это время тренировались согласно ранее намеченному плану, в атаках на тихоходный разведчик Р-5, выделенный Запашным. И надо сказать, что парни действовали все более четко, а не как раньше. Первые атаки — парами, а потом, в азарте, уже кучей малой. И никакие ведь вопли на них не действовали! Нам с Соминым с трудом тогда удалось успокоить подчиненных, и все равно то один, то другой вырывался из строя, но через некоторое время возвращался на место. Умнеют, паразиты. Не любят они наряды.

— Кубик, я Лето. К «точке» на пяти тысячах четырьмя звеньями подходят двенадцать «Хе». В сопровождении четырех Me-109 выше на триста метров. Приказываю атаковать, — послышался в эфире голос дежурного. Не знаю, что наши инженеры сделали с экранированием моторов, но помех почти не было.

Позывной «Кубик» принадлежал Сомину, и так как он старший, вызов шел к нему.

«Вот сейчас и узнаем, чему я вас научил!» — подумал я, выравнивая МиГ.

— Малой, я Кубик. Прикрытие на вас. Командуй. Я беру «хейнкелей». Устроим им «град» и «карусель». «Тройки», за мной.

— Я Малой, вас понял. «Синие», за мной. Карп, первым атакуешь «мессеры», работаем «качелями», мы во второй очереди.

На МиГах были теперь свои экипажи. Командир звена я с сержантом Лаптем в ведомых. И старший сержант Карпов из безлошадных, которого нам дал майор Запашный. Ведомым у него сержант Валиков, тот, который не попал к нам при первом наборе. Дав газу, мы вырвались вперед и стали с ходу набирать высоту. На восьми тысячах пришлось использовать дыхательные аппараты. Чтобы приказать что-нибудь, мне приходилось вытаскивать мундштук, после вставлять обратно. Но как бы то ни было, опередив сбросившие скорость «троечки» на километр, мы первыми оказались над аэродромом, на который уже надвигался строй «хейнкелей». Наши цели беспокойно крутились чуть в стороне, двумя километрами ниже, но вот они с разворота стали тоже набирать высоту. Проигнорировав бомбардировщиков, мы бросились к «худым».

Карпов с ходу спикировал на не успевших набрать скорость немцев. Атаки не получилось — пара, на которую он нацелился, ушла в сторону, но хотя бы перестала набирать высоту. Пользуясь преимуществом в скорости, Карпов, выйдя из пике, полез вверх, снова занимая позицию для атаки, это и называлось «качелями». Следующими были мы.

— Атака!

Бросив МиГ в пике, я нажал на гашетки. И, в отличие от Карпова, не промазал.

— Карп! Добей подранка! Мы другой парой займемся.

Вторая пара, та самая, на которую первым пикировал Карпов, уже почти набрала высоту, и я поспешил к ним, бросив быстрый взгляд на строй «хейнкелей». Строя уже не было. Судя по всему, Сомов уже устроил им «град» — это означало, что «тройки» подошли и на минимальной дистанции разом выпустили все эрэсы. От двенадцати бомбардировщиков осталось пять, которых сейчас и гоняли наши «таиры», разбившись поодиночке. Сомов уже голос сорвал, пытаясь собрать их вместе. На моих глазах огненным комком вниз полетел очередной «хейнкель».

«Мессеры» решили помочь своим. Та пара, к которым мы шли, неожиданно через крыло пошла вниз, к «тройкам».

— Кубик, я Малой. К вам пара «мессеров» идет. Перехвачу их на подступах, но все равно один может прорваться.

— Понял. Жду. Я Кубик. Все ко мне!!!.. к… чтобы вас…!!!

— Лапа, я Малой. Атакуем поодиночке. Твой ведомый, мой ведущий. Понял? Атакуем!

Мы уже падали на пару «гансов», которые были ниже нас почти на полкилометра. Перехватить мы их смогли на встречном курсе, у клубка воздушного боя, или, проще говоря, избиения боксером младенца. Именно так выглядел бой между немецкими бомбардировщиками и «таирами».

Как я и рассчитывал, перехватили мы «худых» почти у строя. Мой, вспыхнув, понесся вниз огненным комком, а вот ведомый, которого атаковал сержант Лапоть, хоть и дымил, но летел, правда, уже не к бомбовозам, но все равно.

— Лапа, добей его, — приказал я и пристроился к ведомому, защищая с хвоста.

— Карп. Доклад.

— Подранка сбили. Сейчас со вторым возимся. Упертый черт, никак не догоним.

— Принято.

Лапоть со своим никак не мог закончить. Похоже, от волнения все очереди шли мимо.

— Лапа, убери пальцы с гашетки. Убрал? Ага, вижу. Теперь глубоко вздохни, еще раз. И спокойно прицелься — он уже потерял скорость и не может так маневрировать. Огонь!.. Молодец! Поздравляю с первым сбитым!

С первым сбитым поздравить пришлось не только сержанта Лаптя, но и других молодых летчиков, у которых это был первый учебно-боевой вылет со встречей с противником. Старший сержант Карпов сбил два «мессера» — наверное, с испугу он все-таки догнал второго. Один, правда, ему засчитали, как в группе, все-таки подранок был, а вот второй серьезно его. Сколько сбили «таиры» Сомина, подсчитать было трудно, залп эрэсами поставил крест на этом, но то, что ни один из самолетов немцев не вернулся домой — это факт. Мне вообще казалось странным количество сбитых реактивными снарядами — точно знаю соотношение расхода ракет и сбитых. А тут — одним залпом!.. М-да. Это или везение, или все равно везение, опыта подобной стрельбы у них не было, я спрашивал.