Читать книгу "Бей первая - Юля Артеева"

плясать. – Ура, восемнадцать! Сегодня будем петь и танцевать, и все в твою честь!

– Ник, ай, отстань, – я хихикаю. – Можно подумать, ты каждый день не поешь и не танцуешь.

– Но сегодня я буду делать это с особенным удовольствием. Ладно, давай заканчивай и выходи, Андрей уже кружит по залу, как коршун.

Смена пролетает очень быстро. Я работаю с удовольствием и даже с некоторым сожалением. Мне действительно нравилось это место. Но, наверное, мне пора идти дальше. К тому же я совсем не против сегодня расстаться с Андреем навсегда, вот уж по кому я скучать не буду. Несмотря на то что Ник следил за мной в оба глаза, и парни приходили встречать к самым дверям, он все равно умудрялся где-то подловить меня, ощупать взглядом, а то и прикоснуться. Ни одна девушка не должна такое терпеть, и я тут оставалась только для того, чтобы скопить побольше денег. Хотя, может быть, и этого делать не стоило. Окончательно в этом я убеждаюсь, когда выхожу на кофе-брейк в подсобку – выпить воды и съесть батончик.

Андрей заходит следом и облокачивается о стену позади меня. Спрашивает:

– У тебя сегодня день рождения?

Я киваю, стараясь не задерживаться на нем взглядом, утыкаюсь в телефон.

Но он не унимается:

– Сколько тебе исполнилось? Восемнадцать?

– Восемнадцать, – подтверждаю сухо.

– Может быть, сходим куда-нибудь?

Я ошарашенно поднимаю на него глаза. Говорю:

– Андрей, у меня есть парень. Я думала, ты знаешь.

Он хмыкает:

– Малыш, ну я же лучше собаки.

– Это что, из «Карлсона»? – оторопело уточняю я.

Он отлипает от стены и подходит ближе:

– Ты сегодня пришла в очень красивом платье.

– Андрей, – предупреждающе говорю я.

Дверь в подсобку распахивается, и я вижу сосредоточенное лицо друга. В секунду он оценивает ситуацию и громко говорит:

– Ну, это уже слишком.

– Никита, выйди, ты сейчас должен быть в зале.

– А ты должен быть на нарах со своей тягой к молоденьким девочкам, – парирует Ник, – но ты же здесь. Лилу, идем.

– Вы еще не доработали.

– О, поверь мне, – отрезает друг, – мы доработали!

– Сейчас уйдешь – можешь больше не возвращаться, а Лана останется без премии, – прибегает мужчина к банальному шантажу, и мне становится совсем мерзко.

И я вдруг отмираю:

– Потрать мою премию на подписку – на канал с горячими видео, может, полегчает.

Ник протягивает мне руку, а я хватаю наши вещи из шкафчика и вкладываю свою ладонь в его. Почти бегом мы пересекаем зал, выскакиваем на крыльцо, перебегаем дорогу и там уже фыркаем и трясемся от смеха.

– Подписка на горячие видео! – воет Ник и утирает слезы, прислонившись к дереву.

– Ну что? – спрашиваю сквозь хохот. – Разве не так?

– Все так, – говорит он, когда наша истерика стихает.

– Ник, а как ты теперь? Ты ведь не планировал увольняться.

– Все в порядке. Это не единственный магазин косметики в городе. А выражение лица этого урода того стоило. Лучшее, что я видел в жизни. Давай переоденемся в туалете кафе на перекрестке и двинем на твою вечеринку.

Я киваю и вдруг застываю, парализованная. На лавочке поодаль сидит мама. Смотрит прямо на нас. Не очень хорошо вижу, но кажется, она нетрезва.

– Ник, можешь подождать? – я отдаю другу вещи.

– Все в порядке? Лана?

– Все нормально, просто подожди.

Но он придерживает меня за локоть:

– Ты уверена? Это твоя мать? Точно хочешь подойти?

Я поднимаю на него серьезный взгляд:

– Я не хочу. Но мне нужно.

– Я буду здесь. Если увижу то, что мне не понравится, подойду. Договор?

– Договор.

Я иду к маме и все эти бесконечные метры между нами вслушиваюсь в свои ощущения. Мне не страшно. И не больно. Но все внутри неприятно тянет и ноет. Наверное, это нормально.

Когда подхожу к ней вплотную, понимаю, что она действительно пьяна.

– Меня ждешь? – спрашиваю резко.

Она кивает с большой амплитудой:

– Да.

Я молчу и жду, что она скажет. Хочет поздравить меня с днем рождения? Или снова пришла клянчить деньги? Когда тишина затягивается, решаю ее поторопить:

– Мам, у меня мало времени. Что ты хотела?

– Милаша, – она всхлипывает, а я только кривлюсь от этого прозвища, – дай немного взаймы, я все тебе отдам.

И тут мне становится ясно, что про мой день рождения она даже не помнит.

– У отца проси.

– А папы больше нет, – говорит она голосом, лишенным всякого выражения. – Две недели как похоронили.

Я стою и пытаюсь понять. Осмыслить. Не то, что он умер. А то, почему внутри меня ничего не отозвалось на эту новость. Пусто. Ноль. Хоть под каждое ребро загляни, все артерии проверь и все внутри головы переверни – ничего. Я вся пустая. Они же меня выпили до дна.

Тогда я говорю:

– А папы никогда и не было.

И, развернувшись, ухожу. Знаю, что больше никогда с ней не заговорю. Потому что мамы тоже никогда не было. И больше не будет.

Ник догоняет и берет меня под руку. Вцепляюсь в него, как в спасательный круг. Мысленно благодарю за молчание. Эти минуты нужны мне, чтобы собрать себя заново. В какую-то новую, другую Лану.

Мы переодеваемся в туалете кафе, и я пишу Киру.

Кицаева Милана

Освободились пораньше, уже выдвигаемся к вам.

Разгильдеев Кирилл

Почему раньше? Все в порядке?

Кицаева Милана

Все супер! Вы готовы?

Разгильдеев Кирилл

Раскладываемся, ждем Рину и Лиду.

Кицаева Милана

А меня?

Разгильдеев Кирилл

Дурочка. Я тебя всегда жду. Даже когда ты рядом.

Люблю тебя.

Кицаева Милана

А я тебя, Кир.

Разгильдеев Кирилл

*геолокация*

Покажи Никитосу, а то не дойдешь, я твои навыки ориентирования знаю.

Сворачиваю диалог и смеюсь. Счастье, какое же счастье. Я сама это выбрала. И сегодня снова, как и каждый день – я выбираю быть счастливой.

Эпилог

Кир

– Мохито для прекрасных дам! – оглашает Тоха и ставит запотевшие бокалы на столик.

– Ой, такой ты кавалер, я не могу, – закатывает глаза Белый и сгружает рядом две тарелки с фруктами.

Я хмыкаю и наклоняюсь, чтобы поцеловать Лану в висок, правее тонкого шрама под бровью.

Спрашиваю:

– А где дети?

– Цыганам отдали, – смеется Рина.

Диман с готовностью отзывается на шутку жены радостным гоготом.

Милана пальчиком приспускает солнцезащитные очки, чтобы посмотреть на меня своими инопланетными глазами.

Говорит:

– В детском клубе, у них там какая-то охота за сокровищами.

Тоха оглядывается:

– А где моя?

– Плавать ушла, видишь пучок у буйков? Это Лида.

– А вы чего всех пересчитываете? –