Читать книгу "Внутри болезни. Целостный подход к лечению хронических заболеваний: от психосоматики до доказательной медицины - Дениз Шимшек"

взгляд и молчание.

В конце нашей первой встречи она сказала: «Я больна духовно и физически, и вы – моя последняя надежда». Я был последней надеждой человека, которого встретил впервые в жизни. В последнее время я часто слышу эту фразу от своих пациентов. Вы когда-нибудь были последней надеждой человека с израненной душой? Для меня это было большим бременем. Но я понимал ее чувства. Я вспомнил не только своих пациентов, но и ситуации, в которых сам оказывался на протяжении своей жизни. Был ли для меня кто-то последней надеждой? Интересно, чьей последней надеждой я стал на этой планете? Может, это был самый привычный для меня способ почувствовать себя признанным, любимым, ценным? Возможно, Айлин-ханым не осознавала этого, но ее слова тронули и испугали меня. Первое, что пришло мне в голову, – установить границы ответственности, чтобы избавиться от этого бремени, и напомнить ей, что она должна сама спасти себя, но я сдержался, ведь время для этого еще не пришло. Она пережила так много болезней и разочарований, от которых она не смогла найти лекарства. Так что я просто сказал, что поведу ее по пути между ее клетками и психикой и что нас могут сопровождать трудности, неприятности, чувство вины и жертвенности. Я предупредил, что иногда такие эмоции появляются как сопротивление исцелению, на что она растерянно ответила: «Зачем сопротивляться исцелению? Это единственное, чего я хочу в жизни».

Сопротивление исцелению – это третий лишний при враче и пациенте. Оно маскируется и переодевается в разные костюмы, ожидая момента, когда сможет показаться своей публике. Оно похоже на капризного ребенка, который мешает вам двигаться и цепляется за ваши ноги. Это ваша мама, которая говорит: «Тебе совсем не помогают эти лекарства, ты похудела», – которая удивляется: «Разве без хлеба можно наесться досыта?» Это ваш сосед и ваш супруг, которые заставляют вас чувствовать себя никчемной, говоря: «Да ты уже все перепробовала, безнадежно». И, наконец, это врачи, которые ставят диагноз, не уточняя, какие препараты вы принимаете. Сопротивление исцелению обычно становится причиной отложить или перенести посещение врача, сомнений относительно лечения. Этот процесс служит одной цели – поддержанию старой и привычной системы. Человеческий мозг любит те пути, которые уже хорошо знает, воспринимает их как безопасные, и окружающие очень часто подталкивают нас именно к этому безопасному пути. Разве мы не демонстрируем массово одно и то же поведение, хотя у каждого есть уникальные, удивительные нейронные сети и пути? Исцеление же означает выход за пределы известного и привычного. Оно означает принятие скрытых эмоций, которые годами проявлялись через болезни, ломоту и боли. Сопротивление исцелению – его непременный спутник. По мере того как вы продвигаетесь вперед, оно предлагает вам «привлекательные совпадения», мотивируя вернуться к поведению, которое не работает, несмотря на ваши неоднократные попытки из него вырваться. В некотором смысле оно испытывает вас. На самом деле, это хорошая возможность убедиться в том, что вы последовательны.

Итак, Айлин-ханым узнала все, что нужно, о пути, который ей предстояло пройти. Мы вместе разобрали результаты ее анализов и подобрали добавки, витамины и минералы на основе данных, необходимых для оптимального здоровья, а не лабораторных показателей. Мы запланировали прием омега-3, коэнзима Q10, родиолы, альфа-липоевой кислоты, глицината магния, витаминов D и B12 (гидроксикобаламина), пиколината хрома, пиколината цинка и L-селенометионина. Большую часть информации о том, что это за лечение и зачем оно нужно, Айлин-ханым уже узнала из моих видеороликов на YouTube, которые она слушала за несколько месяцев до того, как пришла ко мне. Наряду с перечисленными добавками она следовала программе питания под наблюдением диетолога. Кроме того, (это был второй и, возможно, самый важный шаг) мы договорились, что она поработает с психотерапевтом, который сможет проследить ее эмоции. В основе ее лечения лежала командная работа терапевта, диетолога и психотерапевта.

Также Айлин-ханым понимала, что нужно продолжать посещать и своего лечащего врача. Примерно через два с половиной месяца результат превзошел все ее ожидания. Вздутие живота почти полностью прошло. У нее установился стабильный твердый стул один-два раза в день. Такого не было уже давно. Примерно через четыре месяца врач, наблюдавший за течением болезни язвенного колита, отменил последние препараты, которые принимала Айлин-ханым. С момента начала лечения у нее прекратились приступы мигрени, а резистентность к инсулину снизилась. Количество приемов пищи, которых сперва было четыре, сократилось до двух. Почти исчезла тяга к сладкому. Друг-гинеколог, практикующий целостный подход, подтвердил мои подозрения о доминировании эстрогена и недостаточности прогестерона, которые, вероятно, способствовали образованию кист в груди, вздутию живота и нарушениям менструального цикла. Поддержка биоидентичным прогестероном, начатая по его рекомендации, также внесла большой вклад в улучшение состояния Айлин-ханым как в психологическом, так и в физиологическом плане.

Кроме того, Айлин-ханым просто преобразилась. Уставшая, несчастная, вялая и лишенная надежды женщина ушла, ее заменила женщина со здоровой кожей, сияющими глазами, полная энергии и уверенности в себе. Я радовался, как мальчик, когда она заявила, что теперь проводит больше времени перед зеркалом, спокойно ест, не отекает и не набирает вес. Мы оба знали, что в ее лечении нам предстоит пройти долгий путь. Очень важным событием стало то, что, вернувшись домой, Айлин-ханым вновь почувствовала себя женщиной и матерью. И это после долгих лет, проведенных в безопасной тени своей собственной матери. Ее слова о том, что «оказывается, боясь стать плохой матерью, я недостаточно времени уделяла ребенку», показали, как она дистанцировалась от своего ребенка из страха столкнуться с чувством неполноценности. Образовавшуюся пустоту долгие годы заполняла ее мать, но теперь Айлин-ханым осознала этот страх и позволила себе бояться и совершать ошибки. Благодаря психологической поддержке она приблизилась к себе, стала сопереживать себе. Окружающие быстро заметили положительную энергию, которую она стала излучать.

«Вы вернули меня к жизни», – сказала она на третьей встрече. И я почувствовал, что вернулся к жизни вместе с госпожой Айлин. Возможно, все, что мы знаем сегодня, завтра будет опровергнуто, а истины, в которые верим, завтра изменятся, но есть кое-что, что определенно не изменится.

“Глубокое чувство внутренней целостности, осознание нашей связи с миром, нашей общей значимости и безусловная любовь к кому-то – самое эффективное лекарство, которое не заменят никакие препараты, витамины и травы”.

Говорят пациенты…

Здравствуйте!

Меня зовут Фатма Афакан. Мне тридцать восемь лет, и я мать восьмилетней Парлы, страдающей расстройством аутистического спектра. Я хотела бы рассказать о нашем непростом пути и о том, как мы встретились с доктором Денизом.

Парла родилась 10 октября