Читать книгу "Гусиное перо - Семён Львович Лунгин"

class="p1">Л е н а. Почему же полевая?

О н. Так называется. Это институт Ивана Осиповича. Он теперь такими делами заворачивает!

Л е н а. Так это Иван Осипович тебя вызвал?

О н. Представь себе, нашел и вызвал. В этом… Во всем… Разыскал и затребовал к себе. Я ничего не знал, вдруг в штаб дивизии. Немедленно, сейчас же, в двадцать четыре часа… Я так обрадовался. И что тебя увижу, и что вообще… А сейчас — душа вот так вот. Нервы ни к черту.

Он держал Лену за руку, и они шли, лавируя между носилками.

Это же аспирантура, Ленка! Аспирантура! То, о чем я и мечтать не смел. А тут они сами требуют, сами разыскали. Это какой-то удивительный случай… Я не знаю случая, чтоб кого-нибудь так вызвали… Я в штабе узнавал.

Насвистывавшая вместе с санитаром подняли и понесли носилки. Лена бросилась к ней и схватила за рукоятку.

С в и с т е в ш а я (хрипло). Уйди. Уйди.

Он сделал несколько шагов к Лене, вышел из темноты, и мы узнали его. Это был  А л е к с е е в.

А л е к с е е в. Но это же очень важное дело… Государственно важное… Вторжение физики в биологию… Ты пойми… Сейчас, когда сельское хозяйство разрушено, когда животноводство…

Лена упорно шла, держась за рукоятку носилок.

С в и с т е в ш а я (резко). Уйди!

Лена остановилась.

А л е к с е е в. Они же меня сами нашли… Разыскали и нашли… Как иголку в сене…

На авансцене.

М а ш а. Это был папа?

Л е н а. Нет.

М а ш а (с облегчением вздохнула, но тут же приняла свой обычный иронический тон). Ой, мать, а ты, оказывается, с прошленьким?

Л е н а (усмехнулась). Вот это моя основная характеристика.

М а ш а. А кто это был, ма?

Л е н а. Ты его не знаешь.

М а ш а. А может, знаю?

Л е н а (зло). Не знаешь.

М а ш а. Я не знаю, ты не знаешь, он не знает, мы не знаем, вы не знаете, они не знают… А они знают. Алексеев.

Л е н а. Ты стерва. Твой муж будет несчастен.

М а ш а. Алексеев недавно сказал папе про одну свою аспирантку: «Она меня не интересует как профессора, она меня интересует как кобла». Ты его тоже интересовала как кобла?

Л е н а. Ты сейчас получишь по физиономии.

М а ш а. Хватит. Меня сегодня уже били. Впрочем, валяй, мать, лупи! За битого двух небитых дают.

Л е н а. Ох уж эти мне бахметьевские хохмы.

М а ш а. Мать, а я давно заметила, что у тебя с Алексеевым что-то не все в порядке.

Л е н а. Как давно?

М а ш а. С детства. Помнишь, он приезжал к нам в Гудауты.

Л е н а. Ну что ты можешь помнить? Тебе тогда было пять лет.

М а ш а. Я прекрасно все помню. Я там плавать научилась. Меня отец учил… Слушай, ма, а отцом ты всегда была довольна?

Л е н а. Папой — всегда.

М а ш а. Вот тебе повезло…

Л е н а. А ты знаешь, когда Мишка Бабаев защищал диссертацию… Когда его завалили… Как раз в тот год, когда ты плавать научилась. Это по тем временам была взрывная работа. Все от него отшатнулись. Алексеев сбежал из Москвы, чтоб не присутствовать на совете. А папа прервал отпуск, поехал и выступил на защите… Ну, Бабаеву он, конечно, не помог — дело было предрешенное, ученый совет дружно проголосовал против, но папа сделал то, на что в то время мало кто был способен: он высказал им все, что думал. И этим, разумеется, свою жизнь загубил напрочь.

М а ш а. Ну уж и загубил!.. Чего ему еще надо: доктор, профессор, завкафедрой…

Л е н а. Глупенькая! Это сейчас… А тогда пришлось ему все начать с начала. С нуля. Второй раз карабкаться наверх. Его же отовсюду прогнали. А тут умер твой дед. А за ним бабушка, через месяц. И все повалилось. Работы нет, квартиру отняли…

М а ш а. Как отняли?

Л е н а. Ну, не отняли. Уплотнили. Вселили Алферовых.

М а ш а. Представляешь, ма, я только недавно узнала, что Алферовы нам не родственники. Я всегда считала, что они нам родня. Какие-нибудь троюродные бабки или тетки.

Л е н а. Они нам ближе родных. Без них мы бы просто пропали… Мне кажется, в те годы я тебе не купила ни одной одежки. Все подарки — то от тети Ани, то от тети Веры… Ты и понять не можешь, что это тогда значило… (И вдруг взорвалась.) Нет, это черт знает что такое!.. О чем ты берешься судить? Что ты можешь об этом знать?.. «Пусть сам выкарабкается из трудной минуты!..» Ишь ты какая шустрая! А если это не минуты, а годы?.. А если человек не может сам выкарабкаться?..

М а ш а. Тогда это не человек. Это жалкое существо.

Л е н а. А если ситуация безысходная?

М а ш а. Безысходных ситуаций не бывает.

Л е н а. Ой как бывает!

Когда  Л е н а  вошла в пустынный в этот утренний час выставочный зал, А л е к с е е в  уже был там. Он внимательно разглядывал мраморный бюст, возвышавшийся на деревянном постаменте.

Л е н а. Григорий Васильевич? Здравствуйте.

А л е к с е е в. Что же так торжественно? Здравствуй, Ленок… Прошу прощения, что не смог принять тебя ни дома, ни на службе. Третий месяц уже развернута выставка, и до сих пор не удавалось выбраться. А ты, наверное, уже была здесь?

Л е н а. Мне сейчас только по выставкам ходить.

А л е к с е е в. Вот, значит, и совместим приятное с полезным. Как Виктор? Что у него слышно?

Л е н а. Все то же.

А л е к с е е в. Работает?

Л е н а (покачала головой). Ходит из института в институт. Нужен. Анкета. Мест нет… Вот случилось несчастье, вот несчастье…

А л е к с е е в. Так. А на что ж вы живете?

Л е н а. Я косынки раскрашиваю.

А л е к с е е в. Вот эти?

Л е н а. Да.

А л е к с е е в. Очень, очень изысканно. С большим вкусом. Сколько он уж не работает?

Л е н а. Девять месяцев.

А л е к с е е в. Ой-ей-ей!.. Как Машенька?

Л е н а. Растет. Тоже миллион проблем.

А л е к с е е в. Да, человек, посвятивший себя науке, не может себе позволить такую роскошь — иметь детей… Но Виктор хоть как-то использует это время? Занимается, сидит в библиотеке?.. Вот это уже совсем непростительно. Полгода свободного времени. Можно только мечтать!..

Л е н а. Да что ты! Минуты свободной нет. Сначала он все в министерство ходил. Целыми днями. Потом по всяким учреждениям — устраиваться. Потом… Потом у него такое состояние, что невозможно ни за что взяться… Потом опять все сначала… А на днях решил на вокзал наняться, что-то грузить. Еле отговорила.

А л е к с е е в. А что друзья?

Лена махнула рукой.

Ох эти друзья!.. А Бабаев?

Л е н а. Ты что, не знаешь? Он же в Сибири.

А л е к с е е в. Вот те раз!

Л е н а. Нет, нет!.. Он на свободе. Просто после той защиты, будь она проклята, он бросил все и уехал в Сибирь.

А л е к с е е в (со значением). Пункт Эн?

Л е н а. Да никакой не пункт Эн. Город Ирбей.