Читать книгу "Польский синдром, или Мои приключения за рубежом - Вероника Вениаминовна Витсон"

нём. Второму неизвестному явно не понравилось решение первого, и он попытался избавиться от меня, хвала богу, – безуспешно. В том, что дипломат предназначался именно мне, не было никаких сомнений, но тут же напрашивался вопрос – зачем? Почему второй тип из экспресса стрелял? Не каждый день выбрасываются дипломаты из окон поездов и падают к нашим ногам. Видимо, оба типа решили избавиться от меня: первый с помощью взрывчатого вещества, находящегося в чёрном ящике, второй – увидев, что взрывное устройство не сработало, устроил настоящую пальбу из пистолета, к счастью безрезультатно. Всё, что произошло, выглядело страшно нелогичным, даже учитывая огромное количество врагов, которых я успела нажить за столь короткий срок в Варшаве.

Я сидела на корточках и озиралась по сторонам. Нужно было принимать какое-то решение, и как можно быстрее. Убежать не позволяла совесть. На меня возложена какая-то ответственность, но я не знала, какая именно. Если бы это была бомба, которую первый незнакомец метнул в меня по ошибке, конечно же, она бы непременно разорвалась. Не сработал механизм? Это казалось мало вероятным – при ударе о землю, хотя, я не имела ни малейшего понятия о современных бомбах и часовых механизмах. Взрыва не последовало. Дипломат вовсе не собирался взрываться, а спокойно лежал себе и лежал.

От раздумий и нервного перенапряжения у меня голова раскалилась под париком, и я его совершенно автоматически содрала с головы, уже не заботясь о своём внешнем виде, и сунула в карман куртки, обнаружив там Миркину рекламную авоську.

Затем я решила послушать – не тикает ли часовой механизм внутри дипломата. Если бы злосчастный дипломат скрывал в себе бомбу, я к нему никогда в жизни бы не приблизилась, я себя знаю: подсознательный инстинкт самосохранения у меня очень высоко развит. И в этой ситуации я бы не противилась идти на поводу разума против обострённого чувства интуиции.

Набравшись храбрости, чтобы приложить ухо, обострив слух и шестое чувство, я поняла, что никакой бомбы и часового механизма внутри и в помине нет. Тем более, – какой смысл прикреплять к ручке ключик к предмету, который вотвот разнесёт в щепы, причём так, что ключ невозможно отвязать, а только отрезать тесёмку? Нелогично! А может, вся соль – как раз в этой самой нелогичности? Может, существуют бесчасовые бомбы, ну, например, реагирующие только на открытие?

Пакет был велик, и дипломат вошёл в него целиком. Кстати, он был слишком тяжёл, чтобы быть пустым. Я уже знала, что там лежит, но ещё не ведала, зачем незнакомец с грустным лицом доверил мне такое ценное содержимое, и какую цель преследовал он, возлагая на меня столь тяжёлую ответственность, с учётом того, что второй намеревался помешать планам первого?

Нужно было собраться с мыслями, затем стереть их, и уже в ментальной пустоте найти единственно правильное решение и ответ на вопрос – зачем провидение посчитало нужным доверить дипломат именно мне? Отсутствуя на земле, я не заметила, как добралась до ворот своего дома, столкнувшись нос к носу с паном Тадеушем, спохватившись, ответила на его «день добрый» и прямым ходом понеслась на чердак.

Обследуя чердачное помещение ранее, чтобы проверить надёжность и прочность дома, я приметила узкую щель между перекрытием и обшивкой кровли, прикрытую узкой продолговатой доской. Я пнула доску ногой, она рухнула вниз, повиснув на одном гвозде, открывая паз. Трудно было возвратить доску в прежнее положение, но мне удалось. Лучшего места для тайника не придумаешь!

На сей раз, я чуть оттянула доску на себя и отогнула вверх, сунула в отверстие пакет с чёрным предметом, опустила доску и прижала, чтобы всё выглядело идеально и не бросалось в глаза, только тогда перевела дух. Потом я подумала, что всему виной моя заколка, которая до сих пор лежит где-то рядом с железнодорожной линией.

Меня радовала возможность без помех сконцентрироваться на произошедшем, чтобы найти выход из создавшейся ситуации в тишине и покое, поскольку Мирослав спал, набирая силы.

День клонился к вечеру, когда со стороны палисада вдруг послышались звуки моторов и скрип тормозов. Улица не транзитная, и рокот машин – явление редкое. Под моими окнами отливали тёмным металликом два мерседеса. Из них вывалились четыре циклопообразных существа с матёрыми мордами. Можно затрепетать, увидев нечто подобное. Не вызывало сомнения, что это только исполнители или сторожевые псы.

Два босса, с вполне человекообразными признаками и гораздо меньших масштабов, остались сидеть каждый в своей машине. Исполнители разделились на две равные части, и двое исчезли во дворе дома напротив.

– Не подходи к окну! Пружковская мафия! – услышала яза спиной хриплый шёпот мужа.

Окно было чуть приоткрыто, что казалось Миреку очень опасным.

– Похоже на разборки бандитов, и в каждую долю секун-ды может начаться перестрелка! Ложись на пол! – скомандовал он, распластавшись на полу с перекошенным от страха лицом.

– Я успею грохнуться на пол! Но в данный момент идётперестрелка бранными словами, – ответила я, но тоже шёпотом, стоя за оконной портьерой.

Вышла Ивона в сопровождении циклопов. Боссы медленно вылезли из машин. Все двинулись на бедную Ивону, обступили её, образовав сплошную стену из тел, отрезав пути к бегству. Но Ивона не робкого десятка и сдаваться не собиралась, хотя и была безоружна, к тому же – женщина, а зажавшие её в тиски «бандёры» были, без сомнения, вооружены.

– Где, ку.., «шмаль», Ивонка? – начал один из боссов, за-метно гнусавя.

– Какой «шмаль»? – удивилась Ивона. – Я плачу вам всёвовремя! – заявила она.

– Ты, ку.., не прикидывайся невинной девочкой, не о хара-чо идёт речь! Ты знаешь о чём, ку...

– Ку.., о чём речь, я не знаю!

– А вот всажу тебе пулю в животик, тогда узнаешь, ку.., –расхохотался другой босс.

– Всади, ну, всади, ку.., – заголосила Ивона и двинулась натого всем телом.

– Спердаляй, глупая баба! Держись подальше, а то грабливыпалят!

– Чей это фонарик, Ивонка? – спросил неожиданно гнуса-вый босс, извлекая из кармана синий фонарик, забытый мною у железнодорожного полотна.

– А откуда мне знать?

– Где ты была сегодня, ку.., в четыре тридцать утра?

– Глупый вопрос! Конечно же, спала!

– Я проверю, и если врёшь, ты меня знаешь, ку.., разорвуна мелкие клочья и собакам на съеденье выброшу! Со мной шуточки не пройдут!

– А я и не собираюсь шутить! Клянусь моим собствен-ным ребёнком! Мать может подтвердить! – и, округлив глаза, добавила, – А что случилось, хлопаки*?

– Ничего! Если спрятала «шмаль», далеко не убежишь,если нет – боевое задание тебе: узнай, что за брюнетка по насыпи с