Читать книгу "Неземная - Синтия Хэнд"

Я также иногда получаю весточки от Венди, когда она может добраться до платного телефона. Ее голос звучит устало, но удовлетворенно, она проводит свои дни с лошадьми, учится у лучших преподавателей. Она не упоминает Такера, или то время, которое мы провели вместе в последние дни, но я подозреваю, что ей все про это известно.

Когда я получаю сообщение от Кристиана, то понимаю, что уже давно не думала о нем. Я была так занята, проводя время с Такером. У меня даже не было видений за последнее время. За эти недели я почти забыла, что являюсь ангелом, и просто позволила себе быть обыкновенной девушкой, проводящей совершенное в своем нормальности лето. Что замечательно само по себе, но заставляет меня чувствовать себя виноватой, потому что я должна, как предполагается, сконцентрироваться на предназначении.

В его сообщении говорится:

Ты когда-нибудь была в месте, которое могла бы полюбить всем сердцем, но все твои мысли были о возвращении домой?

Загадочно. И как обычно, когда дело кается Кристиана, я не знаю, что ответить.

Я слышу, как к дому подъезжает машина, а потом звук открывающейся двери гаража. Мама вернулась. Я быстро пробегаюсь по дому, чтобы убедиться, что все в порядке, посуда помыта, стиральная машина загружена, а Джеффри у себя наверху, все еще в состоянии комы после обильного завтрака. Все в порядке в доме Гарднеров. Когда она входит, везя за собой огромный чемодан, я сижу за кухонным столом с двумя высокими стаканами с охлажденным чаем.

— Добро пожаловать домой, — говорю я счастливо.

Она бросает чемодан и распахивает объятья. Я вскакиваю со своего стула и, не задумываясь, кидаюсь в ее руки. Она крепко обнимает меня, и это заставляет меня снова почувствовать себя маленьким ребенком. В безопасности. Будто все правильно. Словно ничто не было на своем месте без нее.

Она отходит назад и осматривает меня с ног до головы. — Ты выглядишь старше, — говорит она. — Семнадцатилетие тебе к лицу.

— Я чувствую себя старше, и сильнее, хотя не знаю почему.

— Я знаю. Ты должна становится сильнее с каждым днем, теперь, когда ты приближаешься к исполнению своего предназначения. Твоя сила растет.

За этим следует неловкая тишина. И какие же у меня силы, на самом-то деле?

— Я могу летать теперь, — неожиданно вырывается у меня. Прошло две недели и сотня падений и царапин с «Источника Вдохновения», но я наконец-то разобралась, в чем дело. Я думаю, что она должна знать об этом. Я приподнимаю ногу и показываю ссадину на голени, которую получила, пролетев слишком близко к верхушке сосны.

— Клара! — восклицает она, и старается выглядеть довольной, но я могу сказать, что она огорчена, что не была здесь со мной, словно я ребенок, сделавший свой первый шаг, а она пропустила это.

— Мне легче делать это, когда ты не смотришь, — объясняю я. — Меньше давления, или вроде того.

— Что ж, я знала, что у тебя получится.

— Я в восторге от платья, которое ты мне подарила, — говорю я в попытке изменить тему разговора. — Может нам сходить поужинать вечером, и я тогда надену его?

— Звучит как план, — она отпускает меня, берет свой чемодан и тащит его по холлу, направляясь к своей спальне. Я иду следом.

— Как дела на работе? — спрашиваю я, пока она укладывает чемодан на кровать, открывает верхний ящик своего шкафа, и начинает укладывать нижнее белье и носки внутрь. Мне остается только покачать головой при взгляде на то, насколько она аккуратная, все ее белье сложено, распределено по цвету и уложено в идеальные маленькие ряды. Кажется невозможным, что мы родственники, она и я. — Разобралась со всеми проблемами?

— Да. Все стало лучше, в любом случае. Мне, правда, нужно было выбраться отсюда. — Она подошла к следующему ящику. — Но мне жаль, что я пропустила твой день рождения.

— Ничего страшного.

— Что ты делала?

Почему-то я не решаюсь рассказать ей о Такере и нашем прыжке с дерева, и том времени, которое провела с ним на этой неделе в походах, собирая чернику, о рафтинге, о том, что говорила по-корейски с посторонними людьми в его присутствии. Может, я боюсь того, что она посчитает Такера тем, чем в глубине души я признаю, он и является, — отвлекающим фактором. Она скажет, что я должна снова начать работать над миссией «Спасение Кристиана». Потом мне придется сказать ей, что даже если я чувствую, что стала гораздо сильнее сейчас, даже если я наконец-то могу летать, я не могу оторвать нагруженную сумку от земли. И она наградит меня тем самым взглядом и произнесет ту речь о легкости и силе, и том, что я способна сделать это только если смогу сконцентрироваться. Но я просто не хочу всего этого. Не сейчас, по крайней мере. Но кое-что я должна рассказать.

— Венди одолжила мне своего брата и пару спортивных ботинок, и он взял меня туда, где все ребята прыгают в реку Хобек, — сказала я на одном дыхании.

Мама смотрит на меня подозрительно.

— Венди одолжила тебе своего брата?

— Такера. Ты видела его, когда мы съехали с дороги зимой, помнишь?

— Мальчик, который привез тебя домой после танцев, — говорит она задумчиво.

— Да, это он. И спасибо, что вспомнила про это.

Около минуты никто из нас не говорит ни слова.

— Я купила тебе кое-что, — проговорила она, наконец. — Подарок.

Она открывает отделение чемодана и достает что-то, сделанное из темно-фиолетовой ткани. Это куртка, потрясающий вельветовый куртка, в точности того же цвета, что и мамина фиалка на кухонном подоконнике. Она скроет рыжий цвет моих волос и подчеркнет голубизну глаз. Она идеальна.

— Я знаю, что у тебя есть твоя парка[67], — говорит мама, — но я подумала, что ты можешь носить что-нибудь поярче. И в любом случае, в Вайоминге никогда не может быть слишком много курток.

— Спасибо, мне очень нравится.

Я наклоняюсь вперед, чтобы взять у нее куртку. И в мгновение, когда мои пальцы касаются мягкой, бархатистой ткани, я оказываюсь в видении, посреди леса.

Я спотыкаюсь и падаю, царапая кожу на правой ладони. У меня не было видений уже несколько недель, с танцев, когда я увидела себя, улетающую из пламени с Кристианом в руках. Сейчас видение не похоже на предыдущее, когда я шла к нему по склону холма. Но Кристиан все же здесь, дожидается меня, и когда я вижу его, то зову по имени, и он оборачивается, и я бегу к нему. Я скучала по нему, понимаю я, хотя и не могу разобраться, чувствую ли это сейчас или в будущем. С ним я ощущаю себя целостной. То, как он смотрит на меня, словно нуждается во мне. Только мне и ни в ком другом.

Я беру его ладонь. Скорбь также здесь, смешанная со всем остальным — эйфорией и страхом, решимостью и даже частицей старого доброго желания. Я ощущаю все это, но над всеми чувствами преобладает скорбь. Словно я потеряла самое дорогое в мире. Я склоняю голову и смотрю туда, где наши руки соединяются, рука Кристиана созданная так совершенно, словно рука хирурга. Ногти аккуратно подстрижены, кожа гладкая и почти горячая при прикосновении. Его большой палец гладит тыльную сторону моей ладони, рождая во мне дрожь. И потом я понимаю.