Читать книгу "Внучка жрицы Матери Воды - Лариса Кольцова"

взять и другое, обладая доступом к оружейному арсеналу.

Азира бросилась обнимать меня, крутясь возле нашего зеркала в большой комнате и прикладывая платье к себе; «Мать моя Вода! Да я сегодня очарую его так, что он задохнётся от моей красоты! Даже ради вечернего купания его не сниму»!

— Ты пойдёшь купаться? — изумилась я. — Ведь вода холодная.

— Да ты и не представляешь, как бывает жарко, когда любишь на пляже, а в реке лишь остужаешь свою разогретую кожу, — ответила бесстыжая злыдня, кем я упрямо продолжала считать Азиру. — Не пробовала ни разу любовь в реке? Советую. Вес же не играет в воде значения. Необычные ощущения, хотя поначалу бывает и дискомфортно с непривычки. А потом, как привыкнешь, полжизни не жалко за такое наслаждение. К тому же отличная отработка танцевальных движений, ритма…

Она увидела кобуру Нэиля на столике рядом с зеркалом и стала оглаживать её кончиками пальцев, вкладывая в эти прикосновения столько очевидной чувственности, приоткрыв губы и учащённо дыша, будто этот предмет есть живая, причём самая сокровенная часть тела Нэиля… что и смотреть стало невозможно. Он нарочно оставил оружие, чтобы вечером вернуться за ним… к ней?

— Не трогай! — прикрикнула я, — Или тебя настолько впечатлил тот самый зверский хуп, стреляющий по живым мишеням, что ты млеешь от вида оружия? — произнеся всю эту чушь, я ощутила жар, приливший к моему лицу от стыда за неё, хотя тут виноватым было моё же воображение.

— Хупы хуже псов, а я не обучена ублажать зверей. Я умею любить лишь нежных и страстных мужчин божественного сложения и столь же божественного ума. Сегодня ночью такой уж точно будет в моём обладании.

— Уже и не скрываешь, что намереваешься окунуться в такую вот пучину страсти»? — спросила я, продолжая отвергать саму мысль о том, что Нэиль может быть тем, на ком она и отрабатывает технику своего искусства, — С кем же?

— Не важно, с кем, — ответила она, уловив моё неприязненное отношение, — «Важно лишь поймать миг блаженства, всегда такой короткий, недолговечный. Напитаться им про запас.

— Тебе что же, важно лишь наслаждение и не важен тот, кто тебе его обеспечивает?

— Как же возможно получить наслаждение от того, кто противен? — ответила она вопросом на вопрос и добавила, — Нет, не пойду я в таком чудесном платье валяться на песке. Приберегу его на другой случай. Если честно, когда парень девушкой одержим, ему всё равно, что на ней, она важна ему в первозданном своём виде. А купаюсь я по ночам всегда нагишом. Ночью вода всегда теплее, чем днём, ты об этом знаешь?

— Разве я брожу по ночам? Вообще-то не купальный сезон. Не окоченеешь, если будешь бултыхаться в реке? — меня так и подмывало на неприличные вопросы.

— Так мы с перерывами будем. Отдохнём, подышим на песочке, и опять в пучину страсти, как ты и выразилась. Хо-хо, отлично!

— Главное, голову не утопить, — огрызнулась я.

— Чего жалеть голову, когда вся моя жизнь уже на дне, — так она ответила. После этого я её выпроводила, а в комнате сделала влажную уборку.

— Что за бред ты несла про красный корсет? — спросила Гелия, — Драгоценные камушки на нищенках? А-а! Так ты имеешь в виду тот самый красный корсет, который хранится у Ласкиры, как элемент её костюма жрицы Матери Воды? Ловко же ты меня разыграла! Так Нэиль был на реке вместе с бабушкой? Ласкира ходила полоскать бельё? Он мне рассказывал, что иногда она просит его поднести ей корзинку к реке, поскольку прачка по мнению Ласкиры плохо отполаскивает постельное бельё. Ласкире же нравятся прогулки на реку. Ну ты и озорница! А зачем же Ласкира пошла на реку в корсете жрицы? — тут Гелия опять воззрилась на меня с укором, будто я терзаю её, чистую и невинную. Она металась между страхом и зависимостью перед Рудольфом и ревностью к Нэилю, которого все так и жаждут вырвать из её рук, как она считала.

— Даже если бы бабушка и впала в возрастное слабоумие, она не смогла бы натянуть тот корсет на себя, — ответила я. — Она, конечно, сохранила стройность, но не прежнюю же грацию.

— Так ты всего лишь дала мне намёк-иносказание, что той женщиной была бабушка? — обрадовалась Гелия, пропустив мимо ушей замечание о том, что бабушка уже давным-давно переросла свой девический корсет. — Почему бы внуку и не поцеловать свою бабушку? Да? Нэя, попроси у бабушки продать мне этот корсет! Мне он необходим для одного представления. Ласкира ни за что не продаст. Она терпеть меня не может. Вот скажи, за что?

— Прежде чем бросаться в объятия Нэиля, следовало бы тебе разобраться с прежним другом, — произнесла я поучительным тоном своей бабушки. — Пусть и через душевную резь, даже через скандал, но зато честно.

— О каком друге речь? Он не друг и не муж! Он рабовладелец, если уж считает меня своей личной вещью. Считай наш безумный договор недействительным. Я знала, что ничего не получится! Ты не подходишь на ту роль, на которую я тебя подбивала. Ты не актриса и не станешь ею никогда. Не надо было мне наводить такую неприглядную тень на Ифису… пусть бы она…

Я задохнулась от её цинизма, поняв, о чём она. Хороша подруга! Она всего лишь собиралась подложить меня к нему в постель как выкуп за свою свободу! Я уткнула лицо в ладони от стыда за себя, от нежелания видеть её.

— Ты не представляешь, как я боюсь его! — выдохнула она. — Неужели я могла любить его хоть когда? Могло ли такое быть? Он говорит, как же ты забыла такое! А наша дочь откуда?

— Гелия, но, если родилась дочь, выходит, ты любила? — спросила я, разгораясь глазами от предвкушения её откровений. Мне было важно всё, что касалось его прошлого. Меня опаляло изнутри какое-то ненормальное чувство, сродни торжеству, — он ей не нужен! Она нисколько не держится за него, давно остыв и даже не веря в своё прошлое горение. Если, конечно, хоть что-то подобное яркому чувству и было у неё. Я злорадно считала, что не способна она к любви. Способна я!

— Я почему-то забыла всё, — Гелия обернула ко мне своё белейшее личико с прохладным взором и блуждающей виноватой улыбкой. До неё дошло, что она меня обидела. — Были ли наши с ним отношения хоть когда нормальными? Ведь не могли не быть? — обратилась она ко мне, как будто я была очевидцем её прошлого. — Теперь я постоянно думаю о том, что не надо было мне и пробовать с ним с