Читать книгу "Развод и девичья фамилия - Татьяна Устинова"

Неожиданно для себя он пожал ей руку и сбежал вниз. На улицепотеплело, и он пожалел, что у него нет времени, чтобы заехать туда, где онжил, и поменять куртку. В Кирином гардеробе не было его курток.

Аллочка объяснила многое, но не все. Не все.

Первым делом он должен разобраться с потрошителем бумаг егожены, а потом уж со всем остальным – Леной Пуховой, Масей, которая припадочнолаяла, Валентининым ревматизмом, лиловым “бэрэтом” и запиской с угрозами.

Он сел в машину, поморщился и нашарил в “бардачке” “Орбитбелоснежный”.

Он ведь и в самом деле никогда не курил.

Кира открыла дверь и позвала с порога:

– Тим!

Послышался какой-то шум, отодвинулся стул, и ее сын возник вкоридоре. Он был почему-то в шортах все такой же необъятной ширины и в майкенавыпуск.

– Господи, – пробормотала Кира, – на кого ты похож?

Он осмотрел себя с некоторым недоумением.

– А что?

– Почему ты в этих штанах?

– Жарко.

– Где тебе жарко?!

– На теннисе было жарко. – объяснил Тим охотно, – я играл ивспотел.

После тенниса прошло полдня. Бесполезно спрашивать, почемуон не переоделся.

– Тим, папа не звонил?

– А должен?

– Да. Должен.

– Почему?

Потому что утром он отвез ее на работу, вместе с нейосматривал разгром в ее кабинете и ушел, пообещав напоследок, что будетзвонить. Потому что именно он сказал, что никто не найдет ни отпечатков, ниулик, и милиция на самом деле ничего не нашла. Ничего, что могло бы иметьотношение к смерти Костика!

Откуда он знал?! Что он знал?!

От разговоров с “правоохранительными органами” у Киры болелаголова и слезились глаза, как будто она целый день просидела в мешке сцементом. А Сергей так и не позвонил.

– Мам, почему он должен звонить?

– Потому что обещал.

Тим забеспокоился:

– Обещал и не позвонил?

– Тим, не переживай, ради бога. Где Валентина?

– Я здесь, Кирочка. У меня есть свежий чай, только чтозаварила. Выпейте чашечку.

Добропорядочный клетчатый английский фартук показался вкоридоре.

– Когда усталость берет свое…

– Мое усталость не берет, – пробормотала Кира, – я железная.

– Что, Кирочка?

– Ничего. Как ваш ревматизм?

Валентина сконфузилась:

– Благодарю вас, Кирочка, немного лучше. Мы сделали алгебруи биологию на понедельник. На ужин курица в белом вине. Я вычитала рецепт водном романе. Чудный английский роман!

Валентина повела носом и чихнула.

– Весна! – провозгласила она. – Моя аллергия – верныйпризнак весны! Наверное, нужно съездить в Малаховку и убраться. Скоро, скоровсе выходные мы будем проводить там, в сердце природы!..

– Это Малаховка – сердце природы? – осведомилась Кира изванной. Тим радостно фыркнул и убрался в свою комнату. Но Валентину было не так-топросто сбить с толку.

– Сердце природы, его биение можно ощутить везде, но вбольших городах, где живут сотни людей, это немного сложнее. В Малаховке ячувствую себя обновленной и вечной! – Тут она остановилась и спросилаозабоченно: – Сергей Константинович приедет на ужин? Если да, нужно подать ещеодин прибор.

– Ничего не знаю про вашего Сергея Константиновича.

– Кирочка, – с беспокойством сказала Валентина, вдвинуласьпоглубже в ванную и взялась за края клетчатого фартука, – если вы рассердилисьна него из-за наших утренних… недоразумений, умоляю вас, не стоит! Умоляю!Конечно, конечно, во время развода я всецело, всей душой была на вашей стороне,но если… если вы считаете возможным начать заново жизнь и любовь!..

Кира смотрела на нее во все глаза.

– И потом, мальчик очень счастлив, – добавила Валентина,оглянувшись на дверь. – Очень, очень счастлив. Он так его ждет. Может быть,все-таки он не такое уж… чудовище?

– Какое… чудовище?

– Сергей Константинович, – пролепетала Валентина, – можетбыть, и не чудовище?.. Может быть, мы… простим его?

Тут Кира стала хохотать.

Хохоча, она звонко поцеловала Валентину сначала в одну, апотом в другую пухлую щеку – Валентина зарделась – и прошлепала мимо нее вкухню.

– Давайте есть! – закричала она оттуда. – Пока не явилосьчудовище и не сожрало нашу курицу вместе с прибором!

– Тише, тише!.. – зашипела Валентина.

– Какое чудовище, мам?

– Никакое.

– Мам, пойдем в субботу на “Гарри Поттера”? Что за дела? Всепосмотрели, а я нет!

– А потом ты меня изведешь, что я тебя потащила на детскийфильм!

– Не изведу, мам. Правда.

– Тогда пойдем. Валентина, давайте ужинать с нами.

– Мне, право, неловко, Кирочка…

– Ловко, – объявила Кира, – право, ловко! Садитесь.

Курица “из чудного английского романа” аппетитно дымилась вфарфоровой миске, исходила соблазнительным духом, огурцы были совсем весенними,похожими на огурцы, а не на зеленую мочалку, корейская морковка, которую любилаКира, сияла неестественным рыжим электрическим цветом, Тим смотрел умильно,Валентина хлопотала, никто не ссорился, и беды отдалились и сжались до размеровпресловутой булавочной головки, в которую неизвестно почему время от временисжимается все на свете, и тогда приехал Сергей. Он открыл дверь, и вошел, иникто не слышал, как он вошел, и остановился в дверях, и некоторое времясмотрел на них, а потом Кира его заметили.

Заметила, вскочила, и все его мысли скукожились – стянулисьвсе в ту же булавочную головку, а сама булавка впилась в мозги или в сердце, онтак и не понял, потому что плохо соображал и только ждал, что она сейчас егопоцелует.

Как когда-то. Как всегда, когда он приезжал с работы.

Ну и пусть – мещанское слюнтяйство, ну и что, она все равноцеловала его каждый вечер, когда он приезжал с работы, два раза, в губы и вщеку, даже когда они ненавидели друг друга, она каждый вечер целовала его так,как будто на самом деле он был ей нужен, и сейчас поцелует, как когда-то, онвидел это по ее лицу, а булавка впивалась все глубже, и боль была все острее…