Читать книгу "Пять шагов по облакам - Татьяна Устинова"

— Так, — сказала врачиха. — Значит, если вы хотите, я напишувам направление на аборт. Это в том случае, если вы не пойдете в платную.

— Какой аборт? — тупо спросила Мелисса.

Врачиха сняла очки и резким движением положила их на бумаги.

— Послушайте, женщина, — начала она решительно, — я непонимаю причин вашей истерики. Ну, что такое случилось? Ну, ну! У меня естьвремя, прием все равно уже закончен, а муж позвонит, когда приедет. Меня надачу забирает муж, — зачем-то пояснила она. — Так что говорите мне, в чем дело.Ну?

— Этого не может быть, — как попка-дурак повторила МелиссаСинеокова, знаменитая писательница.

— Чего?.. — спросила врачиха с раздражением.

— Я не могу быть беременной.

— Отчего же?!

Мелисса подняла на нее глаза. Врачиха смотрела на нее, губыее кривились, и пучок на голове подрагивал язвительно. И вообще вся она была,как из фильмов пятидесятых годов, — уверенная, пожилая, скептическая и какая-тоочень успокаивающая.

— Так. Я слушаю. Почему не может быть?

Мелисса Синеокова, знаменитая писательница, залиласьслезами. Она вдруг зарыдала, да так сильно, что в горле у нее забулькало, ислезы как-то сразу закапали на стол, на календарь со снегирем, который лежал уврачихи под исцарапанным плексигласом. Мелисса смахивала горячие капли ладонью,и ладонь тоже стала мокрой.

Врачиха все смотрела на нее.

— Ну, я поняла, что ты переживаешь, — безжалостно сказалаона. — Дальше-то что?..

Не могла же Мелисса прямо тут, в этом кабинете, рассказатьнезнакомому человеку про Садовникова, про тот аборт, и еще про то, что у нее неможет быть детей, про недавний плен, про Ваську, который сказал, что он с нейбольше не может, потому что чувствует… зависимость, как наркоман!

— Ничего я не поняла, — нарушила молчание врачиха, — а тыговорить не хочешь!.. Ну! Я тебя слушаю!

— Я не могу быть беременной, — сказала Мелисса мрачно. — Выпросто ошиблись.

— Так, — помолчав, выговорила врачиха. — Я ошиблась. Ну а тызачем ко мне пришла? На плановый осмотр или как?

— Я… мне показалось.

— Что тебе показалось?

— Ну… это самое. Вы знаете, что. Я сделала тест и пришла.

— Так. Что показал тест?

Мелисса перестала рыдать и уставилась в окно, закрашенноебелой краской. Там была крохотная дырочка, и в эту дырочку видно зеленый лист.

С ней уже давно никто не разговаривал таким тоном. Давно — стех пор, как она начала писать, а прошло уже лет восемь!

Она начала писать, к ней «пришла слава», как выражалисьжурналисты, и все стали уважительны, вежливы и любезны.

— Ну, так что тест? — поторопила врачиха. — Ты говори,говори, а то муж уже скоро приедет!

Нет, давно, давно с Мелиссой не разговаривали таким тоном!Впрочем, сама виновата, поехала не в модную клинику, где за визит берут тристадолларов, а в районную консультацию «по месту жительства», где в коридоре стоятказенные дерматиновые стулья, где на двери висит «График приема беременных»,где сердитая уборщица возит по линолеуму коричневой мешковиной, намотанной нашвабру, и покрикивает на смирных теток из очереди: «Ноги примите, женщина!Понатащат грязи, а ноги не убирают!»

Мелисса приехала сюда именно потому, что ей хотелосьсохранить инкогнито. В модной клинике ее моментально раскусили бы, это ужточно!..

— Так, — сказала врачиха. — Ты не хочешь говорить?

— Не хочу, — сказала Мелисса.

— Что показал тест, который ты сделала?

— Что я беременна, — бухнула бедная знаменитая писательница,с которой произошло то, что произойти не могло ни при каких обстоятельствах.

— И что тебя так… напугало?

— Этого не может быть, — выговорила она упрямо.

— Послушай, — сказала врачиха. — Тебе не пятнадцать лет, иты не бездомная кошка. Тебе тридцать… — она заглянула в карточку, — пять, и тыписательница.

Мелисса вздрогнула и уставилась на нее.

— У тебя что, муж урод?

— Н-нет, не урод.

— Или ты с ним не спишь?

— Сплю, — повинилась Мелисса.

— А тогда почему не может быть? Если ты спишь с мужчиной, тов свои тридцать пять лет ты должна примерно представлять себе, что от этогобывают дети. Ты что, не представляла?

— У меня бесплодие! — закричала Мелисса. — У меня десять летназад был аборт, и после него…

— Да это все в карточке написано, — хладнокровно сказалаврачиха. — Ты же тогда у нас на учете была! Или забыла?

Ничего она не забыла, это невозможно забыть!..

— Тогда почему у тебя истерика? Я не понимаю. Если хочешьделать аборт, делай, но я бы тебе не советовала. Все-таки ты не девочка уже, инаступит ли новая беременность, неизвестно. Я бы советовала тебе рожать. — Иона снова нацелилась на свою ручку, чтобы продолжать писать.

Мелисса смотрела на нее и медленно, очень медленноосознавала масштаб случившегося.

Вряд ли врачиха ее обманывает. Вряд ли она ошибается. Врядли ошибаются все — и тест, и врачиха, и она сама, потому что в последний месяцс ней явно творилось что-то странное. Она, конечно, о ребенке и не думала,потому что знала, что «этого не может быть», но вдруг есть?!

Вдруг?!.

— Поверь мне, — опять начала врачиха, — никогда не будетподходящего времени. Всегда будут несделанные дела, нерешенные вопросы иупущенные воз можности. Никто не собирается рожать детей сейчас, но всесобираются годика через два или три. Но если ребенок уже есть, имеет ли смыслот него избавляться?!

— Избавляться?! — вскричала Мелисса. — Да что вы такоеговорите?! Да как вы могли подумать?! Да я ни за что!.. Никогда!..

Тут ей померещилось, что сейчас, в этом кабинете, ее опятьзаставят сделать аборт, и она вскочила, метнулась к двери и выбежала бы, еслибы врачиха ее не удержала.

— Тю-ю! Прыткая какая! Ку-уда! А ну, сядь! Сядь, комуговорю!

Мелисса отрицательно помотала головой, держась за двернуюручку.

— Тебе, девушка, лечиться нужно, — строго сказала врачиха. —У невропатолога. Курс пройти. А то ребеночек выйдет нервный! Ты что?..

При слове «ребеночек» Мелисса присмирела, посмотрела наоткрытую дверь, тихонько притворила ее и вернулась на стул. И улыбнулась.