Читать книгу "Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I - Джон Гай"

по Вульгате и немецкому варианту Лютера (1535), а Джон Роджерс, впоследствии, при Марии Тюдор, принявший мученическую смерть, отредактировал переводы Тиндейла. Издание тиражом 1500 экземпляров, согласно титульному листу, было работой некоего «Томаса Мэтью» (1537). Однако количество книг в продаже не могло удовлетворить спрос, порожденный предписанием Кромвеля 1538 года иметь Библию в каждой приходской церкви[408].

Соответственно, Кромвель превратился в посредника по печати; он предоставил £400 из собственных средств, а также оказал серьезное давление, чтобы напечатать новое издание, которое, по сути, представляло собой переработку Ковердейлом переводов Тиндейла. Работу начали в Париже, где технологии печати опережали лондонские, но завершали в Англии вследствие вмешательства Великого инквизитора Франции. В ноябре 1539 года из печати вышло около 3000 экземпляров Библии. К тому времени Кромвель получил от короля жалованную грамоту, которая дала ему исключительное право лицензировать новые переводы библейских текстов и позволила предоставить печатникам его Большой Библии монополию на рынке в течение пяти лет. Затем он снизил предполагаемую розничную цену с 13 шиллингов 4 пенсов до 10 шиллингов. И наконец, в марте – апреле 1540 года Кромвель напечатал еще 3000 экземпляров Библии в Лондоне и договорился с инквизитором в Париже о возвращении 2500 книг. Таким образом, ко времени его казни он обеспечил соответствие предложения потенциальному спросу, поскольку в Англии было 8445 церковных приходов. Действительно, к 1540 году немногие сельские приходы купили Библию, но большинство получили ее в течение ближайших пяти лет. Несмотря на то что план Томаса Кромвеля создать общество, знающее Священное Писание, был утопией, он сделал больше любого другого англичанина, дабы вложить Библию в руки обыкновенных людей[409].

Однако «Благодатное паломничество» выявило возможные угрозы Реформации Кромвеля. При дворе копилось напряжение, поскольку его враги утверждали, что он провоцирует общественное возмущение. Однако дело было не только в этом. Несмотря на то что Генриха VIII справедливо называют «консервативным», столь же верно и то, что он заигрывал с протестантством. Религиозный плюрализм короля со всей очевидностью проявлялся в его дипломатической практике. В 1529 году он сказал Шапюи, что Мартин Лютер совершенно прав в некоторых вопросах, и продолжил, согласившись с точкой зрения Лолларда, что, если священник может иметь два прихода, тогда и мирянин имеет право на две жены. В 1540 году два английских посланника проинформировали протестантский сейм города Шмалькальден, что на личной встрече Генрих выразил желание иметь религиозное и политическое соглашение со Шмалькальденским союзом. В 1546 году король намекал французскому послу, что Франции и Англии следует отказаться от мессы и заменить ее протестантским богослужением. И наконец, Генрих имел необычных друзей: его доверенные приближенные сэр Фрэнсис Брайан, сэр Энтони Дэнни и Уильям Баттс придерживались реформатских взглядов. Таким образом, существует вероятность (не более того), что Генрих мог обратиться в протестантство, но притом, как Джон Гонт, когда его попросил Уиклиф, не желал подвергать опасности покой своего королевства[410].

Возможно, ключевым событием для размышлений Генриха стало французское дело о листовках. В октябре 1534 года в Париже и нескольких провинциальных городах страны появились листовки, которые свидетельствовали о существовании во Франции организованной сети сакраментарианцев (протестантов, отрицавших пресуществление Бога во время евхаристии). Листовки вызвали ужасные последствия; по всей Франции началась истерия, поскольку понеслись слухи, что протестанты готовятся разграбить Лувр, жечь церкви и убивать католиков. Франциск I немедленно изменил свою религиозную политику и подверг гонениям религиозных диссидентов: в последующем десятилетии любой реформатор рисковал закончить жизнь на костре. Также в 1534 году начался эксперимент мюнстерских анабаптистов: они отменили частную собственность, сожгли все книги, кроме Библии, разрешили полигамию и убивали «неверующих». Казалось, что протестантство и социальная анархия суть одно и то же[411].

Когда сближение между Францией и Испанией привело к заключению перемирия в Ницце (июнь 1538 года), европейская политика развернулась против Реформации Кромвеля[412]. Несколько протестантских активистов в Лондоне зашли слишком далеко, и поворотным моментом для Генриха VIII стало дело Джона Ламберта. Протеже Томаса Билни в Кембридже, Ламберта несколько раз подозревали в ереси. Незадолго до того он опровергал проповедь доктора Тейлора, священника церкви Святого Петра на улице Корнхилл в Лондоне, и его обвинили в отрицании реального присутствия Христа в хлебе и вине во время причастия. На показательном судебном процессе в Уайтхолле председательствовал Верховный глава английской церкви Генрих VIII, окруженный епископами, вельможами и джентльменами личных покоев. Король спросил обвиняемого, присутствует ли тело Христово в евхаристии (16 ноября 1538 года). Когда Ламберт отверг этот догмат, Генрих возразил: «Запомни хорошенько, потому что теперь ты будешь осужден собственными словами Христа: “Сие есть тело мое”»[413]. Король сразу же издал прокламацию против сакраментарианцев, книг, на которые не было получено разрешения, и женатых священников. Кромвеля тогда всерьез вытеснили на оборонительные позиции, поскольку папа Павел III отлучил Генриха от церкви, а Карл V и Франциск I договорились вступать в союз с Англией только по обоюдному согласию (Толедский договор, январь 1539 года). В декабре 1538 года папа отправил находящегося в изгнании Реджинальда Поула убеждать Франциска и Карла начать против Англии крестовый поход. Его миссия провалилась, поскольку оба монарха решили, что устранение Генриха будет выгодно другому, однако паника была неподдельной. Когда Франция и Испания в начале 1539 года отозвали из Лондона своих послов, в Англии испугались совместного католического вторжения на уровне армады Филиппа II 1588 года.

В 1539 году провели военные инспекции, собрали людей и доспехи, оснастили корабли. Была проведена общая проверка береговых укреплений – наиболее тщательная со времен правления Эдуарда I. Построили государственную сеть фортификаций, крупнейшую до начала Наполеоновских войн. Затраты, включая работы в Кале, составили £376 477. Поскольку Генрих VIII также тратил деньги от продажи монастырских земель на свои многочисленные дворцы (около £170 000 потратили преимущественно на Хэмптон-Корт, Уайтхолл и Нонсач), с 1539 года и до кончины короля за строительные работы было заплачено более полумиллиона фунтов стерлингов[414].

Вторжения не произошло, и Кромвель вернулся к дипломатической деятельности. Джейн Сеймур после рождения сына прожила только двенадцать дней, и Генрих начал параллельные переговоры о браке с герцогиней Миланской и французской принцессой[415]. Когда Толедский договор положил конец этим намерениям, Кромвель убедил сопротивлявшегося короля искать невесту среди немецких аристократок, чтобы договориться об альянсе с протестантским Шмалькальденским союзом. В результате в октябре 1539 года в Хэмптон-Корте состоялось подписание договора между Генрихом VIII и герцогом Вильгельмом Клевским[416]. Тем не менее Генрих женился на Анне Клевской против собственной воли (6 января 1540 года), и карьера Кромвеля висела на волоске. В Тайном совете ему противостояли герцог Норфолк, епископ Тансталл, сэр Уильям Фицуильям, лорд Сэндис и сэр Энтони Браун. Гардинер временно оказался в опале, и Кромвелю удалось вывести его из Тайного совета в 1539 году. Однако Гардинер продолжал критиковать религиозную политику Кромвеля, а его отсутствие в Тайном совете компенсировали, осудив Ламберта на костер. Поскольку «консерватизм» короля был предан гласности, лоялисты Совета, такие как граф Сассекс, сэр Джон Рассел, сэр Томас