Читать книгу "Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления - Ричард Тейлор"

Малкольм Торнтон, злоупотреблявший алкоголем, неоднократно избивал Сару и угрожал ей. Полицию вызывали не раз, и его осудили за физическое насилие. В 1989 году, 14 июня, он напился и, когда Сара вернулась домой, назвал ее шлюхой и пригрозил, что убьет не только ее, но и дочь Фиону, когда та будет спать.

Испугавшись за ребенка, Сара схватилась за нож. Женщина пыталась заставить его лечь в постель и проспаться, но, когда угрозы продолжились, нанесла один удар ножом и сразу вызвала скорую помощь.

В тот день на станции «Паддингтон» мы встретились с Джимом, Гаретом, юристом-стажером, и вселяющим ужас адвокатом Майком Мэнсфилдом, а затем вместе сели в поезд. Я совершил ошибку, надев слишком яркий галстук: синий с красными тюльпанами. Я заметил раздраженный взгляд Мэнсфилда, однако его галстук, несомненно, выиграл соревнование. На нем был цветочный узор и кровавые апельсины, что явно свидетельствовало о независимости ума его обладателя. Этот галстук, однако, позднее оказался спрятан под черно-белым шелковым судебным одеянием королевского адвоката.

Сторона обвинения настаивала на том, что Торнтон была патологической лгуньей и что убийство было совершено из корыстных побуждений, поэтому о психиатрических смягчающих обстоятельствах речи не шло. На заседании присутствовало четыре старших психиатра, мнения которых различались. Благодаря резкой манере работы Мэнсфилда суд в итоге вынес Торнтон вердикт, за который команда защиты долго боролась, неоднократно подавая апелляции. В пятницу, 29 мая 1996 года, присяжные признали Сару Торнтон невиновной в умышленном убийстве. Вместо этого было вынесено решение о непреднамеренном убийстве, но не уточнилось, имела ли место провокация, ограниченная вменяемость или и то и другое (в данном случае сильным душевным волнением является пограничное расстройство личности).

Сара уже отсидела в тюрьме пять лет, поэтому судья формально приговорил ее к наказанию, которое она уже отбыла, и отпустил прямо из зала суда.

Вам может показаться, что это бред, но суды отказывались признавать вялотекущую провокацию. Несомненно, ее считали слишком схожей с местью, и такие дела не могли стать прецедентными.

Архетипическим случаем и основанием для подачи апелляции по делу Торнтон стал случай Киранджит Алувалии, женщины, которая сожгла своего мужа. Это дело привлекло международное внимание.

Она 10 лет терпела жестокое обращение в форме физического насилия, изнасилований и лишения пищи. Однажды вечером весной 1989 года муж попытался сломать ей лодыжки, чтобы она не убежала, и обжег лицо раскаленным утюгом. Позднее тем же вечером, пока он спал, Киранджит облила бензином и подожгла его постель.

Женщину осудили за умышленное убийство в декабре 1989 года. Тот факт, что она ждала, когда ее муж заснет, свидетельствовал о том, что у нее было время успокоиться и обдумать свои действия. Иными словами, ее поступок восприняли как месть, а не внезапную утрату самоконтроля.

Приговор Киранджит был отменен после рассмотрения апелляции в 1992 году, хотя заявление о вялотекущей провокации принято не было.

Статус жертв жестокого обращения неоднозначен. Как мы уже ранее говорили, восприятие женщин исключительно как жертв, которые не признают собственного, пусть иногда и неосознанного, агрессивного участия в абьюзивных отношениях, подразумевает, что они неспособны контролировать свои действия.

Эрин Пиззи, феминистка и основательница движения за создание женских приютов, предостерегает от четкого разделения на женщин-жертв и мужчин-угнетателей. Она напоминает, что во многих абьюзивных парах оба партнера словесно оскорбляют друг друга и что есть другие варианты, помимо убийства жестокого партнера. Некоторые специалисты утверждают, что в паре у обоих людей могут проявляться черты зависимости, агрессии и садомазохизма.

Не все женщины, убивающие партнеров, являются жертвами жесткого обращения, и это иллюстрирует случай, получивший широкую огласку, когда я завершал обучение. Жизель Андерсон, подрабатывавшая моделью, более 40 раз ударила ножом своего парня Оскара, водителя автобуса, после того как они начали ссориться и остановили автомобиль на обочине. Это произошло рано утром 1 декабря 1996 года.

Не было никаких данных о том, что Оскар был жестоким. Наоборот, его описывали как веселого молодого человека. На пресс-конференции через три дня после убийства Андерсон заявила, что «толстый пассажир» с выпученными глазами вышел из автомобиля Ford Sierra и убил ее парня в порыве ярости из-за конфликта на дороге. Позднее полиция обнаружила орудие убийства в бензобаке автомобиля, принадлежавшего паре. Подсудимую признали виновной в умышленном убийстве и приговорили к пожизненному заключению. Она провела в тюрьме 14 лет и призналась, что убила Оскара.

Андерсон, которой отказали в пожизненной защите анонимности, в тюрьме прошла курс управления гневом и освободилась условно-досрочно. Говорят, что сегодня она работает в парикмахерской в тихом городке на побережье.

20

В то время я делал первую черновую запись своих отчетов на аналоговые кассеты и, когда заключение нужно было подготовить в сжатые сроки, вечерами ездил домой к машинистке. Я понимал, что мой мозг работает быстрее, чем печатают пальцы. Вместе с материалами опроса и кратким содержанием свидетельских показаний отчет об убийстве обычно составлял 20 или более страниц мелким шрифтом. Теперь, когда я смотрю на вывод по делу Шарлотты, он кажется мне довольно расплывчатым, а содержание свидетельских показаний – слишком кратким.

Я также использовал Arial, скучный рубленый шрифт, который был предпочтителен для писем Национальной службе здравоохранения, но тяжел для восприятия в длинном отчете. Став опытнее, я переключился сначала на Garamond, а затем на Book Antiqua, который представлял собой написанные ручкой буквы в стиле итальянского Возрождения и легко читался даже при маленьком кегле.

Вам может показаться, что это мелочь, однако впечатление имеет значение, особенно мнение судей и королевских адвокатов. Предоставляя тщательный и детальный отчет, вы повышаете вероятность того, что ваше мнение учтут.

Отчет эксперта со стороны защиты был скудным (несмотря на крупный шрифт и дважды проведенный опрос) и содержал ряд вопиющих опечаток. Более того, мнение специалиста было разбросано по всему тексту, а не полно высказано в конце, а также было много гипербол, что затрудняло понимание того, что же эксперт хотел сказать. Стиль создавал впечатление (не знаю, правдивое или нет), что автор сделал выводы еще до того, как рассмотрел все доказательства. Казалось, он не был беспристрастным и занял сторону защиты.

Я сидел в свободной спальне, служившей мне кабинетом, и читал «Криминальную практику Блэкстоуна», которая обошлась мне в 200 фунтов стерлингов (более 20 тысяч рублей). Мы не юристы, однако должны хорошо знать некоторые правовые аспекты. Я ознакомился с делом Сары Торнтон, увековеченном в учебнике, и составил свое мнение о случае Шарлотты.

Пограничное расстройство личности было очевидно: аффективная нестабильность, импульсивность и попытки суицида. Алкогольная зависимость с острой интоксикацией тоже точно присутствовала. К воздействию алкоголя мы вернемся позднее, поскольку в рассматриваемом случае это был не ключевой вопрос. Однако синдром жестокого обращения до сих пор не является медицинским диагнозом. Выражения «ощущение беспомощности» и «ограниченная способность избегать жестокости», казалось, очень хорошо характеризовали Шарлотту, но была ли ограничена ее вменяемость? А что насчет провокации? Было ли «сказанных и сделанных» вещей достаточно, чтобы «разумный человек» утратил самоконтроль? Как бы вы поступили в этой ситуации?