Читать книгу "Король воронов - Мэгги Стивотер"

Развоплощалась.

Развоплощалась.

Разво…

Гвенллиан с воплем опрокинула зеркала наземь. Снизу послышался крик: дом просыпался. Снова завопив, Гвенллиан заметалась по чердаку в поисках какого-нибудь инструмента, оружия. Мало что в этой комнате могло нанести хоть царапину… а, вот. Она схватила лампу, вырвав из стены провод, и с грохотом устремилась вниз по лестнице. Бум-бум-бум-бум – она прыгала через ступеньку.

– АРТЕЕЕЕМУСССС! – проворковала Гвенллиан, и на середине у нее оборвался голос.

Она скользнула в темную кухню, освещенную только маленькой лампочкой над плитой да неясной серостью, которая виднелась в окно над раковиной. Один лишь туман, никакого солнца.

– Артемуссссс…

Он не спал; возможно, он видел тот же сон, что и она. В конце концов, в их жилах текла одна и та же звездная жидкость. Через дверь донесся его голос:

– Уходи.

– Открой дверь, Артемусссс, – сказала Гвенллиан.

Она запыхалась. И дрожала. Развоплощенный лес, ее развоплощенная мать. Этот трусливый маг, прятавшийся в кладовке, убил их всех своим бездействием. Она дернула дверь, но Артемус чем-то подпер ее изнутри.

– Не сегодня! – сказал он. – Нет, спасибо! Слишком много событий за последние десять лет. Возможно, позже! Я не могу справиться с потрясением! Спасибо, что потратила на меня время.

Этот человек был советником королей.

Гвенллиан ударила лампой по двери. Лампочка раскололась с серебристым звоном, ножка воткнулась в филенку. Гвенллиан пропела:

– Крольчонок в норке, крольчонок в норке, лисенок в норке, лисенок в норке, щеночек в норке, щеночек в норке! Выходи, крольчонок, я хочу кое о чем тебя спросить. Про демонов.

– Я расту медленно! – проскулил Артемус. – Я не могу так быстро привыкнуть!

– Если это грабители, приходите вечером! – донесся сверху голос Каллы.

– Ты знаешь, что случилось с моей матерью, подлое отродье? – Гвенллиан выдернула подставку лампы из филенки и еще раз хватила ею об дверь. Трещина расширилась. – Я скажу тебе, чтó я увидела в своих зеркальных зеркалах!

– Уходи, Гвенллиан, – попросил Артемус. – Я не могу помочь никому из вас! Оставьте меня в покое!

– Ты можешь сказать мне, где мой отец, мелкий поганец! В какую дыру ты его сбросил?

Шмяк.

Дверь раскололась пополам; Артемус отпрянул в темноту. Он распростерся на пластмассовых контейнерах, магазинных пакетах и мешках с мукой. Когда Гвенллиан замахнулась лампой, он заслонил свое длинное лицо.

– Гвенллиан! – воскликнула Блу. – Что ты делаешь? Двери стоят денег!

Юная дочь Артемуса – он совершенно не заслуживал такой дочери – пришла к нему на помощь. Она перехватила руку Гвенллиан и помешала ей размозжить лампой череп этого труса.

– А ты не хочешь пораспрашивать его, синяя лилия? – провизжала Гвенллиан. – Я не единственная, кто нуждается в ответах. Ты слышал вопль моей матери, Артемусссс?

Блу сказала:

– Гвенллиан, перестань, еще рано, все спят. Точнее, спали.

Гвенллиан бросила лампу, вырвалась и ухватила Артемуса за волосы и за руку. Она выволокла его из кладовки. Он скулил, как собака.

– МАМА! – закричала Блу, прикрывая ладонью глаз.

Артемус растянулся на полу, поглядывая на них.

– Скажи мне, насколько силен этот демон, Артемус, – прошипела Гвенллиан. – Скажи мне, кто следующий. Скажи, где мой отец. Скажи, скажи!

Он внезапно вскочил на ноги и бросился бежать. Гвенллиан, спотыкаясь и скользя на осколках разбитой лампочки, попыталась его схватить. Она с размаху упала боком и кое-как поднялась. Артемус миновал раздвижную стеклянную дверь, ведущую на задний двор, прежде чем Гвенллиан успела обрести опору под ногами; когда она вылетела на затянутый туманом двор, он уже добрался до первой ветки бука.

– Он тебя не примет, трус! – прокричала Гвенллиан, хотя опасалась, что примет.

Она бросилась следом и тоже полезла наверх. Она хорошо умела карабкаться по деревьям и была проворнее Артемуса. Гвенллиан прорычала:

– Ах ты интриган, ах ты сновидец, ах ты…

Она зацепилась платьем за ветку, и Артемус выиграл долю секунды. Он вскинул обе руки вверх, нащупал следующую ветку и поднялся еще немного. Гвенллиан полезла дальше – листья тревожно шуршали, небольшие сучки ломались.

– Помогите, – сказал он.

Нет, не так.

Он сказал:

– Auxiril!

Быстро, панически, отчаянно и безнадежно.

– Моя мать, – произнесла Гвенллиан. Мысли немедленно превращались в слова. – Моя мать, моя мать, моя мать.

Сухие листья дрожали над ними и дождем осыпали обоих.

Гвенллиан прыгнула на Артемуса.

– Auxiril! – взмолился он опять.

– Это тебя не спасет!

– Auxiril! – прошептал он и приник к дереву.

Оставшиеся сухие листья с шелестом полетели вниз. Ветви задвигались. Земля вздулась, когда корни принялись настойчиво пробиваться сквозь нее. Гвенллиан попыталась за что-то ухватиться, сначала ей это удалось, потом она разжала пальцы. Ветка под ней дрогнула и вздыбилась от яростного порыва ветра. Почва внизу зашептала, корни вспучились – они находились слишком далеко от дороги мертвых, но Артемус очень хотел добиться своего, как всегда, всегда, всегда, а потом ветка Гвенллиан дернулась, и она полетела вниз.

Она с размаху ударилась плечом и чуть не задохнулась. Подняв голову, она увидела, что на нее смотрят Блу и ее мертвый друг. Остальные стояли в дверях, но Гвенллиан была слишком ошеломлена падением, чтобы рассмотреть их.

– Что? – воскликнула Блу. – Что это было? Он…

– В дереве? – уточнил Ной.

– Моя мать была в дереве, и теперь она мертва, – огрызнулась Гвенллиан. – Твой отец в дереве, и он трус. Сочувствую. Я убью тебя, когда ты покажешься, ядовитый плющ!

Она выкрикнула это, повернувшись к дереву. Гвенллиан знала, что Артемус слышал ее – его душа свернулась внутри, как он сам, проклятый волшебный фонарик, проклятый маг. Гвенллиан кипела от ярости, сознавая, что он может скрываться там столько, сколько проживет бук. У демона не было причин интересоваться деревом, находящимся так далеко от Кабесуотера, поэтому Артемус мог опять выйти сухим из воды, после того как все остальные умрут…

О ярость.

Блу посмотрела на бук, слегка приоткрыв рот.

– Он… он внутри?

– Конечно! – ответила Гвенллиан.

Оттолкнувшись от земли, она встала и обеими руками подобрала юбки, чтобы не споткнуться опять.

– Вот кто он такой! Это твоя кровь. Ты не чувствуешь в своих жилах корни? Проклятье! Проклятье.