Читать книгу "И шарик вернется... - Мария Метлицкая"

– А ты про это думай поменьше, мозги не ломай, — посоветовала Люсечка. — Ты не воруешь, чужого не берешь. А что жизнь так сложилась — так она по-всякому у людей складывается. У кого какая судьба на роду написана. Кто что может на своем горбу вынести. Ноши у всех разные.

Таня

Все получилось! Потихоньку, конечно, со скрипом. Если бы не их упорство, да не Тинкины связи! Тинка таинственно говорила:

– Грузины помогут.

Оказалось, что связи у ее мужа огромные! Таня и не подозревала, на всех уровнях можно всё решить! Где деньги, где знакомства, где просто услуги и деловые обязательства и свои люди в департаменте образования.

Помещение — а с ним было сложнее всего — сказка. Место тихое, зеленый двор. Сделали ремонт, оборудовали игровую площадку. Тинка занималась помещением, Таня подбирала персонал. С потенциальными сотрудниками беседовала часами. Поварихе предложила сварить суп и сделать тефтели, с врачом обсуждали возможность отказа от прививок по желанию родителей. В карте ребенка указывались подробно его вкусовые пристрастия, наличие аллергии и склонности. Психолог беседовал не только с ребенком, но и отцом и матерью. С вниманием выслушивались их пожелания — на что обратить внимание: спорт, язык, музыка.

Андрей разбирался с СЭС и пожарными, нашел фермерское хозяйство для закупки мяса и овощей.

В общем, трудились с раннего утра до позднего вечера. Дома падали без сил.

И все получилось! Первого сентября открылись. Желающих к ним попасть было море. А мест пока немного. Появилась очередь. Влиятельные родители предлагали любую помощь на любом уровне, предлагали расширяться и сделать начальную школу. Но Таня и Тина решили, что пока начнут с малого, а потом посмотрят. Справиться бы только! Было, конечно, страшновато.

У Кирюшки было все хорошо. После института поболтался годик в поиске, повалял дурака и нашел приличную работу, встречался с хорошей девочкой. С Таней у него отношения по-прежнему были такие, что… Не верилось, что так бывает! Они с сыном были лучшими и самыми преданными друзьями, делились друг с другом всем на свете. Таня говорила:

– Вы меня не убедите, что дочка к матери ближе, чем сын. Смотря, какая дочка, и смотря, какой сын!

Мама, конечно, хворала. Годы брали свое. Но все же оставалась оптимисткой, поддерживала Таню во всем. И еще — у мамы был друг. Сердечный — как она его называла. Жили они порознь, но встречались, гуляли, ходили в кино и в кафе. Ученый с именем, приличный и солидный дядька, он стал членом их семьи. Когда мама серьезно заболела, повел себя как настоящий мужчина и друг.

У Женьки судьба повернула круто. С мужем она разошлась, по взаимному согласию, спокойно и без дележки имущества. Все удивлялись — такая гармоничная пара! Женьке было непросто — двое очень сложных мальчишек, но ничего, тянула, научилась зарабатывать. Из инфантильной и нерешительной девочки превратилась во взрослую и сильную женщину — независимую, стойкую, рассчитывающую только на себя и на свои силы. Бывший муж отвалился, как засохшая болячка: был — и нет. В судьбе мальчишек практически не участвовал. У него теперь была своя жизнь, и он решал проблемы в той, новой, жизни. Мужчинам проще — они не оглядываются, имеют такую привилегию. А женщина остается в прежней жизни навсегда, потому что не может отказаться от детей, да ей такое просто не придет в голову.

Благородная Женька простила мужа и отпустила с миром, ни одного плохого слова о нем не сказала. Худенькая девочка с копной густющих волос и печальными глазами! Как Таня желала ей счастья! Как молила Бога, чтобы он послал сестре верного человека! Женька, сестричка! Родной человек! Кто у них есть на свете ближе!

Женька, с ее порядочностью и совершенно нереальными по нынешним временам взглядами на жизнь, женатых отвергала сразу — это не обсуждалось. Просто отношений — ни к чему не обязывающих — не желала. Хотела любви и поддержки.

В любом возрасте женщина ищет любви и поддержки… Так устроен мир.

Однажды Таня встретила первого мужа. Мужчина щеткой чистил машину — шел сильный снег. Она узнала его со спины. Сразу. На минуту приостановилась. Задумалась — окликнуть его или нет. И… прибавила шагу. Прошла мимо.

Странная штука жизнь! Любить человека. Прожить с ним годы. Спать с ним в одной постели. Родить от него ребенка. И — пройти мимо. О чем говорить? Дежурные вопросы и дежурные улыбки? Чужие люди. Абсолютно чужие.

Да, жизнь — смешная штука. Говорят, молодость — счастливая пора? Оставьте! В молодости только и хорошо, что здоровье и наличие физических сил. А так… Одни рефлексии и сомнения. А еще — страсти, разрывающие душу, осуждение, непонимание. Таня вспоминала, что в молодости у нее были две краски — черная и белая. Никаких компромиссов, облегчающих жизнь. Она была не способна прощать, и это мучило, отнимало последние жизненные силы. А страхи? Боязнь не состояться, что-либо пропустить? В зрелости — назовем это так — ей жилось куда уютнее. Прощать и оправдывать она с годами научилась и еще научились жалости и сочувствию. А это дорогого стоит.

Верка

Верка так и называла ее потом — алыча: «Вырезали мою алычу». Вырезали. Сделали химию. Верка валялась на кровати без сил, как тряпка. Пила только кефир — чуть меньше тошнило. Волосы с головы падали пуками. Берешь прядь — она остается в руке. Страшно. Лийка дома почти не бывала. Такая сука выросла, господи! Чертовы гурьяновские гены. Правильно говорил отец — рожать надо с умом. Знать от кого. Потом не исправишь. Обратно не затолкнешь. Это история на всю оставшуюся жизнь. Хотя сам… «Советчик, тоже мне, — горько думала Верка. — Влип на старости лет по самое не балуйся». Верка насчет Светика не обольщалась.

Однажды подошла к спящей Лийке, сдернула одеяло, увидела синяки на локтевых сгибах, села на пол и завыла. Поняла — все. Это конец. Край. Из этого уже не выбраться. Никогда. Потому что ни денег, ни сил. Потому что ничего в этой жизни больше хорошего не будет. Потому что неоткуда взяться этому «хорошему». Верка была человеком опытным по части людских страданий. И такой болезнью, как оптимизм, давно уже не страдала.

Звонок в дверь раздался поздно вечером — она дремала под телевизор, Лийка лежала с сильной ангиной и высокой температурой. Верка, сонная, с трудом нащупала тапки и набросила на ночнушку халат. Кого еще принесло! Наверно, кто-нибудь из Лийкиных ублюдочных дружков.

Она открыла дверь. На пороге стоял высокий мужик в темной куртке и бейсболке, глубоко надвинутой на глаза.

– Вам кого? — почему-то по-русски спросила Верка.

– Не признала, Верунь? — спросил незваный гость и снял кепку.

Свет в коридоре был тусклый. Верка прищурилась.

– Серый, ты?

Он кивнул:

– Ну ты, блядь, забралась. Думал, не отыщу.

– Проходи. — Верка отступила в глубь крохотной прихожей. Серый зашел.

– Чаю хочешь? Или бутерброд? — спросила она. — Яичницу еще могу сделать, если яйца есть.