Читать книгу "Магический Марксизм. Субверсивная Политика и воображение - Энди Мерифилд"

В движение приходят из самых разных слоев общества, от самых нижних и пауперизированных до среднего класса, а не только из рабочих, не только из остатков люмпен-пролетариата, не только из какой-то определенной социальной страты, и идентификация этих людей постоянно меняется в зависимости от того, как они начинают действовать и как изменяют себя. Среди них и безработные, и те, у кого есть работа, то есть все те, чья субъективность так или иначе связана с коллективным желанием объективно существовать в пространстве, иметь собственное место. В США движение «Вернем себе землю» – это своего рода феникс, периодически восстающий из пепла. Теперь это общенациональное движение и его принципы, и цели универсальны и транснациональны: низовая горизонтальная организация, определение пустующих общественных земель, изъятых за долги домов, пригодных для жизни, но неиспользуемых зданий, заселение в них как бездомных, так и работающих, но нуждающихся людей, освобождение земли и охрана жилищ для тех, кто больше всего в них нуждается, для лишенных собственности за неуплату ссуды[202].

Когда на рынке недвижимости был бум, джентрификация тоже бурно развивалась по всей Америке, что привело к стремительному росту ренты и стоимости недвижимости; когда грянул кризис и спекулятивный пузырь лопнул, банки потребовали вернуть огромные кредиты и строительство остановилось, роскошные здания стояли недостроенные или пустовали, дома изымали за неплатежи; невозможность выплачивать ипотеку скоро приобрела черты эпидемии, охватившей всю страну. Но в то время как людей вышвыривали на улицу, банкам всеми силами помогли выпутаться из проблем. Поэтому движение «Вернем себе землю» поставило такую цель: не столько реформы, как раньше, не столько давление на правительство с требованием строить больше социального жилья, больше недорогих домов, сколько формирование нового отношения к земле, нового движения за земельную реформу, за новое радикальное и позитивное право человека. Вот почему «возвращение» означает также «отказ»: у людей был достаточно большой опыт прежних способов действия, и они потерпели поражение, они хотят испробовать свои собственные, новые методы действия. И участники движения едины в своем мнении: правительство само является частью проблемы, которая должна быть решена.

Тем временем «Право на город» превратилось в глобальный призыв и требование, как и предвидел Лефевр, как он и мечтал уже много лет назад. Теперь оно обозначается решительной аббревиатурой RTTC[203], которая быстро закрепилась как неофициальная планетарная хартия о праве на глобальный город, праве горожан на город, в котором они живут. RTTC – это «нормативные буквы» – как сказал бы Джеймс Джойс – имеющих шанс на возрождение левых, которые одновременно выступают за принцип «Посторонним вход разрешен»[204], поскольку этот лозунг принят во всем мире, везде, где происходит декомпозиция труда и пространства жизни. RTTC это нормативные буквы планетарного городского пространства, нашей планеты, конкретного социального окружения, в которое каждый действительно входит и которое так или иначе формирует. Что касается США, то силы, группирующиеся под лозунгом RTTC, создают мосты между производством и воспроизводством, между активистами движения за право на жилище и сервисными работниками с непостоянной занятостью, осознавая, что неолиберальная экономическая политика создает «неустойчивые» города и «неустойчивые» предприятия, ясно отдавая себе отчет, как «рационализация» и «приватизация» влияют не только на структуру занятости, но и на все аспекты повседневной жизни.

Как следствие, неустойчивое производство, основанное на постоянном капитале и уменьшении количества живого труда, определяет относительно новый урбанистический процесс, который можно назвать «неустойчивой урбанизацией». При такой урбанизации город уменьшается в размерах, получает статус коммерческого предприятия, успех которого, как правило, измеряется способностью конкурировать, иметь бездефицитный бюджет, принимать эффективные меры, максимизировать предоставление услуг – и все это с минимальными издержками. Минимизация издержек посредством аутсорсинговых публичных услуг, посредством тендерных контрактов с ловкими поставщиками услуг (которые всегда платят работникам недостаточно, вынуждают перерабатывать и дают только временную работу) позволяет городским властям и национальным правительствам перенаправлять деньги от наемных работников к нанимателям, от рабочих к финансистам, от живого труда к мертвому труду, воплощенному в окружающей нас повсюду материальной инфраструктуре. Сэкономленное на общественных расходах переправляется через субсидии и льготы в частный сектор, чтобы строить и перестраивать само городское пространство, создавать эти до боли знакомые вещественные ландшафты офисных зданий и шопинг-центров, благоустроенных набережных, роскошных строений и спортивных арен, олимпийских деревень и призванной поражать архитектуры. Так эксплуатация живого, нанимаемого только на время труда в буквальном смысле капитализируется в пространстве, в фиксированной, хотя и не всегда устойчивой форме[205].

Альянс RTTC считает, что «хватит – значит хватит», что процесс возвращения себе уже идет, люди требуют возврата того, что когда-то принадлежало им. RTTC – это нормативные буквы, которые обозначают попытку развернуть вспять поток разграбления и перераспределения публичного достояния, общих благ, например городских улиц – а также пространства, свежего воздуха, чистой воды, – ставших финансовой золотой жилой для некоторых частей буржуазии. Сегодня возвращение себе города означает право более высокого порядка, право на возвращение себе изъятого, на то, чтобы вернуться к обладанию общественным благосостоянием, на возвращение в публичное пространство того, что Хардт и Негри называют общим благом[206]. Альянс RTTC смещает пространство дебатов по поводу прав в совершенно другую плоскость, в более нормативную плоскость, возможно в более марксистскую плоскость. Совершенно очевидно, что под «правами» движение под лозунгом RTTC имеет в виду нечто иное, чем «Всеобщая декларация прав человека», принятая ООН. В ее статье 25 говорится: «Каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи». Одновременно в статье 17 в двух разделах утверждается: «(1) Каждый человек имеет право владеть имуществом как единолично, так и совместно с другими; (2) Никто не должен быть произвольно лишен своего имущества». В обоих статья нет, разумеется, ни слова о дискуссии о праве на город. Но любому марксисту ясно, что два этих права прямо противоположны, противоположны в смысле буржуазного права: право на имущество лишает бедных места в центре города, хотя, как утверждается, никто не может быть лишен его права на имущество, следовательно, его права на город. Все имеют право на необходимое жилище и благосостояние, однако хозяева частного имущества имеют право отказывать в таком всеобщем праве, поскольку не могут быть лишены их имущества.