Читать книгу "У алтаря любви - Дорин Оуэнс Малек"

– Не вини себя. Тебе не дано остановить их, как и предотвратить то, что произошло между нами, – это неизбежность.

– Судьба, – произнесла Ларвия.

– Да.

– Странно слышать, что галл говорит о судьбе, – добавила она, грустно улыбаясь.

– Почему? Неужели считаешь это только привилегией римлян?

– Передай яд Марго, – сказала вдруг Ларвия, отстраняясь от него. – Как рабыне Юлии, ей будет разрешено находится рядом с ней до самого конца, а значит, она сможет незаметно передать яд.

– Ты уверена, служанка не откажется? – засомневался Вериг.

Ларвия кивнула, уверенная в этом.

– Пора уже собираться, – мягко напомнил Вериг. Ларвия снова преподнесла руку ко рту.

– Как жалею, что приходится идти туда, и казню себя за все случившееся.

– Нужно пойти туда, – возможно, это последняя встреча с сестрой, – ответил он. – Будь смелой ради нее.

– Я совсем не смелая.

– Нет, смелая. И никто не знает это лучше, чем я. А теперь иди, – Вериг подтолкнул ее к спальне, и, бросив на него последний взгляд через плечо, она вышла.

Он смотрел ей вслед – долго и печально. Сегодняшний день, кажется, обещает быть долгим.

* * *

Весеннее солнце светило ярко, когда из резиденции первосвященника вывели Юлию, и под охраной испанских стражников повели к ростре, специально возведенной сегодня утром для слушания дела. Процессию завершали Сура, понтифик, и Ливия Версалия в торжественном одеянии Верховной Жрицы девственных весталок. Там их уже ожидал консул Марк Антоний, который должен был окончательно решить судьбу несчастной.

Собравшая толпа с нетерпением ожидала редкого представления: римляне, воспитанные на кровавых гладиаторских боях и ужасающих казнях поверженных врагов, отдаваемых на растерзание диким зверям, с нетерпением ожидали казнь девственной весталки: сам факт, что именно девственность явилась причиной суда, придавало событию особую остроту.

Остальные весталки в одеяниях шафранового цвета, сидели рядом с рострой и должны были наблюдать суд над своей сестрой – в конце концов, это могло произойти с каждой из них.

Ропот прошел по толпе при появлении вдали тонкой фигурки Юлии; она приближалась – ее можно было рассмотреть лучше, и случилось самое непредвиденное.

Толпа замолчала: зрители, пришедшие поулюлюкать, посмеяться, увидев ее со связанными впереди руками, золотисто-рыжими волосами, струившимися по узким плечам, в простой белой рубашке вместо пышных одеяний, забыли о своих недавних намерениях.

Эта женщина совсем не напоминала проститутку – их изумленному взору предстала невинная молодая девушка, выбравшая свою судьбу и готовая поплатиться за это.

Марк Антоний выжидал, пока обвиняемая со стражниками не приблизилась к ростре. Началось слушание дела на специальном церемониальном языке, как того требовали религиозные законы. Но не успел начаться допрос Юлии, как с другого конца форума раздался крик, – все головы повернулись туда, чтобы увидеть, кто же это такой смелый, напомнивший о временах братьев Гракхов,[38]не побоявшийся прервать суд над весталкой?

К ростре быстро приближался Марк Корва Деметр, герой Галлии и Иберии, в полной парадной форме, со всеми золотыми медалями, сверкавшими на солнце.

Марк Антоний с изумлением смотрел на него: что понадобилось здесь Деметру?

Увидев своего друга, Септим закрыл глаза.

Что бы сейчас не предпринял Марок, это будет глупо и одновременно очень опасно.

Ларвия, увидев Марка, вздохнула с облегчением: может быть, еще не все потеряно? Она потянулась к Веригу, стоявшему рядом, схватив его за руку.

А Юлия, в мыслях похоронившая любимого, вскочила на ноги, качнулась, едва не упала на землю, но ее поддержал один из стражников.

– Что тебе надо, центурион? – потребовал ответа Антоний, придав лицу ледяное выражение.

– Эта женщина не виновата в том, в чем ее обвиняют, – заявил Марк.

– Как так? – Антонии уже начинал догадываться, что сейчас последует.

– Она обвиняется в нарушении клятвы чистоты и невинности, и доказательством этого преступления является ее беременность. Я прав?

Антоний коротко кивнул, показав жестом, что центурион может продолжать.

– Но весталка не нарушила клятвы, а беременна потому, что я изнасиловал ее. В соответствии с религиозными законами ее нужно простить и помиловать.

У присутствующих вырвался возглас изумления: прославленный воин, любимец Цезаря, совершил насилие над такой хрупкой девушкой, над весталкой, которым поклонялись, как государственным святыням? Слишком невероятно и отвратительно, чтобы быть правдой.

Юлия не сводила глаз с Марка, по ее лицу текли слезы. Любовь к нему переполняла все ее существо, казалось, что нет этой толпы. И в следующее мгновение ей стали ясны его намерения: ценой своей жизни он пытается спасти ее, так как за связь с весталкой для человека его положения наказанием могла быть ссылка в Иллирию, на галеры или рудники Северной Африки.

Но за изнасилование весталки всегда назначалась смерть.

Если трибунал поверит ему, она останется жить, а Марк умрет.

Антоний взглянул на Юлию.

– Это правда, Юлия Розальба Каска? – задал он вопрос.

Толпа замерла, установилась мертвая тишина. Если бы в это время упал лист с дерева, он прозвучал бы, как гонг.

– Нет, – прошептала она, а затем более громко и взволнованно, – нет и нет!

– Юлия, не делай этого! – закричал Марк.

– Молчи! – приказал ему Марк Антоний, снова взглянув на Юлию. – Продолжай, – добавил он.

Юлия, выпрямившись во весь рост, крикнула звенящим голосом:

– Я несу полную ответственность за свое положение, встречалась с Деметром по собственному желанию и снова поступила бы так же.

Марк склонил голову, поняв, что потерпел поражение.

– Схватите его! – закричал Сура Септиму и Друзу Виницию, которые стояли недалеко от ростры.

Септим взглянул на Антония, который, вздохнув, неохотно кивнул.

Когда два трибуна направились к Марку, он сорвался с места и бросился к Юлии. Обнажив меч, разрезал веревки, связывавшие ее руки.

– Беги! – закричал Марк. Испанские стражники повернулись к Юлии, но она увернулась от них и бросилась в объятия Марка.

– Я люблю тебя, люблю, – рыдала она, а он пытался оттолкнуть ее от себя, желая, чтобы она бежала.