Читать книгу "Шагай! - Хельга Петерсон"

— Вы не назвали точный адрес, — прозвучал голос таксиста.

Машина остановилась на светофоре. Брент оторвался от созерцания кирпичной кладки.

— Клифтон-Райз, — прокаркал он (в горле застрял нервный ком). Влез в карман куртки, вынул оттуда скомканную разлинеенную бумагу. — Сейчас скажу номер дома.

Его Брент не запомнил, но записал на лист, спешно вырванный из органайзера Майрона. Тот не возражал.

Рон вообще вёл себя странно, как старший брат. Такое за ним наблюдалось крайне редко, обычно он не был щедр на братскую любовь, а в свете последних событий его альтруизм и вовсе выглядел подозрительно. Объяснение нашлось, когда Брент стоял на пороге его кабинета и уже держался за ручку, чтобы выбежать прочь. Майрон в очередной раз остановил его.

— Брент, — как-то неуверенно заговорил он, сцепив пальцы в замок поверх стола. — Я хотел тебя просить оставить мне кота.

И хотя Брент торопился уехать, он всё-таки задержался и резко развернулся на пятках.

— На кой чёрт тебе мой кот?

— Ты мне должен за свой обман.

— Я тебя не обманывал, а скрыл информацию, — ошарашенно возразил Брент. — Зачем тебе кот? Он же разодрал твой диван!

— Мы поладили, — пожал плечами Майрон.

— Но это мой кот!

— Ты мне должен.

Железобетонный аргумент. У Брента не было лишнего времени, чтобы стоять в дверях и воевать за кота. Он оставил этот вопрос на потом.

Кэб катился по улицам непростительно долго. На автобусе не было бы быстрее, но этот момент не слишком успокаивал. Всю дорогу Брент не переставал барабанить пальцами по сиденью. Даже если таксиста и раздражало поведение пассажира, он по-прежнему ничего не говорил, за что Брент был благодарен.

Он без конца думал, что скажет Эмме. Вся ситуация слишком простая и слишком сложная одновременно. Фразы, которые в одно мгновение казались подходящими, через несколько секунд отшвыривались в угол сознания как неправильные. У Брента было сорок минут, чтобы подготовиться. Но из кэба он выходил всё таким же нервным и растерянным.

Машина за спиной неслышно уехала. Фасад здания встретил какой-то забегаловкой на первом этаже, коричневым непривлекательным кирпичом, и черной деревянной дверью с обшарпанным низом. Будто в неё часто колотили ботинками. Зато рядом красиво цвела сакура. Скрашивала унылый вид старой индустриальной застройки.  

Брент подошёл к двери, осмотрелся, как вор, собирающийся вскрыть замок. Тревога снова подступила к горлу. Кажется, если бы он и правда был вором, то нервничал бы намного меньше, чем сейчас, намереваясь честно позвонить. Из переулка вышли два небрежно одетых подростка, и Брент отскочил от двери на два шага назад. Определенно, пора начинать принимать успокоительное.

Подростки его даже не заметили, перешли дорогу. Брент без интереса проводил их взглядом. Оттягивал момент истины, хотя до этого так торопился приехать. Пройдя еще десять футов, парни завернули в дверь какого-то магазинчика с выцветшей вывеской. Рядом с этой вывеской над дверью соседнего магазина висела другая. Яркая, блестящая, вся в завитках. «Счастье флориста» — гласило название, а в витрине пестрели цветы всех расцветок.

Несколько мгновений Брент задумчиво изучал витрину. Оглянулся на дверь дома, снова посмотрел на магазин. Если оттягивать момент истины, то только так.

Засунув большие пальцы в карманы джинсов, Брент перебежал узкую улицу и направился в лавку.

Красный даблдекер затормозил на остановке, дверь открылась. Эмма выпрыгнула на сухой тротуар и рывком оправила длинный тонкий свитер, торчащий из-под джинсовки. Она отошла от прозрачного навеса, в очередной раз за сегодня удивляясь той лёгкости, которую обычно ощущаешь, переобуваясь из тяжелой обуви во что-то такое прозаичное, как кроссовки. Походные ботинки остались в прошлом. То есть они, конечно, еще пригодятся с наступлением холодов, но это будет не скоро.

Эмма оглянулась на отъезжающий автобус, развернулась и быстрым шагом пошла вдоль одинаковых кирпичных зданий. Май цвел всеми цветами. Сакуры торчали прямо из тротуаров, и проходя мимо одной такой, Эмма зацепила головой розовое облако. Несколько цветков осыпались на тротуарную плитку. Если когда-то еще и доведется увидеть горы Хайленда, то в очень отдалённом будущем. Настолько отдалённом, что пока невозможно представить.

Мобильник в кармане джинсовки издал вибрацию. Эмма затормозила на полушаге, всунула руку в карман, вытянула смартфон на поверхность, разблокировала экран.

15.44. Неизвестный номер: «Начало завтра в час. Без опозданий»

Куратор, номер которого Эмма забыла забить в память телефона. Она рассталась с этим парнем полчаса назад, после того, как обговорила все детали предстоящей работы, но он зачем-то решил напомнить о времени. Будто заранее считает нового инструктора безответственной. Откуда такое отношение?

Эмма нервно фыркнула. Порыв ветра схватил сразу целую охапку каштановых кудряшек, и завесил ей лицо. Она прочесала волосы ладонью, снова схватила мобильник и пробежала пальцами по экрану.

15.45. Э. Маршалл: «Ок».

Такого ответа вполне достаточно. Незачем распаляться с уверениями в собственном профессионализме. Эмма убрала мобильник назад в куртку и снова двинулась вперед.

Агентство «Шагай!» осталось в прошлом так же, как походные ботинки и Хайленд. Эмма не стала задерживаться там ни на минуту дольше положенного. Даже удивительно, как легко отпустил её Мэнсон. Наверняка уже успел прослушать полный отчёт о плохой работе от своего брата, и был рад избавиться от слабого звена.

Да и чёрт с ним. Чёрт с ними обоими!

Вернувшись домой в день прибытия из Шотландии, Эмма закрылась в ванной и не выходила оттуда два часа. Мама её не трогала. Она не знала ничего про Брента Рейнера, и, наверное, посчитала, что дочь просто очень устала в походе. Так было даже лучше. Пенная вода остывала, а Эмма продолжала сидеть в ней, обняв колени, и не моргая смотреть на скол кафельной плитки на стене.

Спокойствие памятника внешне, шторм внутри. Она не могла перестать думать, и эти мысли сводили с ума. Не верилось, что она могла так просчитаться. Почему подпустила к себе так близко? Видела ведь, что с Брентом что-то не так. Видела, внутренне возмущалась, но он всё-таки смог усыпить её бдительность. Настоящий профи. Медаль Бренту Рейнеру за достижение в шпионаже! Его совсем не волновало, что он всаживает топор в спину человека. А Эмма была так влюблена, что не замечала деревянную рукоятку, торчащую между лопаток.

Хотя почему «была»?

Она и сейчас влюблена. Чувства не проходят за пять минут. Их можно заглушить здравым смыслом, и такой способ даже помогает на время. Однако каждый вечер, уже улёгшись в кровать, уснуть Эмма не могла. Все внутренние блоки падали, и она часами смотрела в потолок. Раз пятьдесят возвращалась к моменту на Бен-Невис, когда Брент начал говорить про подарок от брата, но его перебил Колин, и тема осталась не раскрыта. Вряд ли он собирался во всём признаться, но, лёжа без сна, Эмма почти жалела, что не дослушала до конца.