Читать книгу "Пацаны, не стреляйте друг в друга - Владимир Колычев"

– Не знаю...

– А я знаю... Ты, может, и не заметил, а до меня потом дошло... Рассказывал я тебе, как Паша тонул. В прорубь его столкнули. Барахтался он. На лед почти выбрался... Откуда я это мог знать?

– Откуда?

– Да все оттуда... Впрочем, это уже не имеет значения. Ни для тебя, ни для меня, ни вообще...

Кирилл успел заметить газовый баллончик в руке Лосева и даже зажмурил глаза. Но струя усыпляющего газа ударила в нос, транквилизатор впитался в кровь, проник в мозг. Сознание отключалось плавно, как лампочка, потушенная диммерным регулятором яркости...

Глава двадцать вторая

Грецкий бился в истерике.

– Я знаю, ты это сделал, ты! – орал он, потрясая длинным скрюченным пальцем.

Панфилов смотрел на него как на умалишенного с желтой справкой. Глупо было бы реагировать на этот бред. Но на душе так тяжко. Не смог он найти Агату. Да и как он мог это сделать, если прошло столько времени с момента ее похищения.

– Я знаю, ты это сделал! Знаю! – продолжал сотрясать воздух Антон. – Где ты ее держишь, тварь?

На него неприятно было смотреть. Помятый, затертый после пребывания в тюремной камере, злой на всех и вся. И еще дочь пропала...

– Заткнись!

Панфилов его понимал. Возможно, сам бы вел себя так непозволительно. Но все же он с большим трудом сдержался, чтобы не врезать этому клоуну. Продолжая себя преодолевать, повернулся к нему спиной, сел в машину.

Агату продолжат искать, а ему нужно возвращаться домой. Он уже знал, что московские омоновцы освободили попавшего впросак Роберта. С этим он разберется, но потом. Сейчас главное – оградить от неприятностей сына, который, похоже, остался дома совсем один. Как бы с ним чего не вышло...

Марк Илларионович звонил Кириллу всю дорогу, но его телефон не отвечал. И это усиливало тревожный сигнал, метавшийся в душе, как чугунный язык в утробе набатно гудящего колокола.

Он торопился. Поэтому не разрешил остановиться перед шлагбаумом контрольно-пропускного пункта в поселок. Вахтер едва успел поднять его, машины одна за другой проскочили на охраняемую территорию. Ход они сбавили возле дома покойных Максютовых.

В окно Панфилов увидел стоящий у ворот серебристый «Мерседес» и Нонну возле него. Она махала ему рукой, призывая остановиться. Но он лишь скользнул по ней взглядом. Не до нее...

Машина въезжала в распахнувшиеся ворота, когда в голове вспыхнул огонек прозрения... Нонна! Ею занимались, ее проверяли со всех сторон. Вроде бы она не причастна к убийству своей сестры и ее мужа. Так же, как и Ярослав Максютов... Но ведь Нонна рассказывала про горничную в доме свой сестры. Оксана зналась с Лосевым. Еще раньше интуиция подсказала, что эта женщина может кое-что знать, но Панфилов так и не удосужился съездить к ней в тюрьму, хотя бы просто поговорить с ней. А сейчас та же интуиция орала во весь голос. Нонна. Лосев! Оксана!!!

Кирилла дома не оказалось.

– Левшин! – чувствуя, как леденеют ноги, в панике заорал Панфилов.

Начальник охраны сначала обыскал весь дом, затем просмотрел видеозапись с блока памяти системы наружного наблюдения.

– У Лосева он!

– Черт!

К дому Лосева Панфилов шел на негнущихся ногах. Страшное предчувствие давило на психику.

Нонна подошла к нему, взяла под руку.

– На тебе лица нет.

Она выразила свою обеспокоенность, но Марк Илларионович даже не глянул на нее.

– Что произошло?

И Настя уже здесь. Встревожена, в красных от слез глазах смертная тоска. Ей он не мог не уделить внимания, хотя никого сейчас не хотелось ему видеть. Только бы Кирилла найти, только бы с ним ничего не случилось.

– Кирилл пропал. У Лосева он.

Калитка была закрыта, ворота также на запоре. Но Левшин не терялся. И так он уже дров наломал, одним приключением больше, одним меньше. Увлекая за собой одного своего помощника, он перемахнул через забор.

– Почему пропал? Если он у Лосева, что здесь такого? – спросила Нонна.

Панфилов удивленно посмотрел на нее. Она уже должна была исчезнуть, а нет, рядом стоит, еще и под руку его держит.

– Лосев на голову больной. Ты это знаешь? – резко спросил он.

– Ну, странный немного.

– Ты не поняла. Он в самом прямом смысле больной. На голову. Опухоль. Писец за ним охотится. Ему совсем чуть-чуть осталось...

– И что?

– А то, что жизнь для него закончилась. Все, терять ему больше нечего!.. Есть в этой жизни категория моральных уродов. Хотят покончить жизнь самоубийством, садятся в машину, чтобы врезаться в кого-нибудь. Сам сдохнет и еще кого-то за собой на тот свет утянет!..

Панфилов говорил, пока не появился Левшин. Он открыл калитку с внутренней стороны ворот, вышел к ней. Лицо непроницаемо спокойное, но в глазах тревога.

– Труп там...

– Кто? – хватая его за грудки, взревел Марк Илларионович.

– Женщина. Жена его. Похоже, он ее задушил...

– А сам он где?

– Не знаю.

– Кирилл где?

Левшин пожал плечами.

– Не знаю... Я запись не до конца просмотрел...

Он снова вернулся к блоку видеопамяти и снял с него картинку, где Лосев выезжал из своего дома на джипе. Окна затемнены, но все равно можно было разглядеть, что в салоне, помимо водителя, был кто-то еще. Вахтер на пропускном пункте подтвердил, что действительно в машине Лосева был пассажир. Он же и сказал, что джип поехал в Серебровку. Обратно из села вроде бы не выезжал.

Женой Лосева Панфилов заниматься не стал. Ему нужно было найти сына, и он поднял на ноги всех, кто был в его распоряжении. Запросил помощи у всех, кто мог посодействовать ему с людьми и техникой. Сам колесил по Серебровке в поисках Кирилла, но тщетно...

Домой он вернулся поздно. Усталый и злой. Переиграл его Лосев. Но, возможно, еще не все потеряно...

* * *

Машина ехала долго, почти без остановок. В каком направлении, по каким местам – этого Кирилл не знал. Связанный по рукам и ногам, он лежал в багажнике. Ничего не видно, только слышно, как шуршит под колесами мелкий камешек. Дорога не видна, но ее можно прочувствовать – ухабы, колдобины, рытвины. Медленная дорога. И не слышно встречных и обгоняющих машин.

Вечер, ночь, а джип все едет.

Было уже утро, когда машина остановилась. Послышались голоса посторонних людей, сдавленный смех, чей-то гортанный окрик. Открылся багажник, и на фоне клочка светлого неба, окаймленного сосновыми и еловыми макушками, Кирилл увидел злобно ухмыляющуюся физиономию Лосева.