Читать книгу "Глоток страха - Анна и Петр Владимирские"

К столику подошла и без приглашения уселась Рина Ересь. Заказала «Кровавую Мэри». Принялась атаковать Двинятина вопросами о фестивале, мультфильмах и его отношении к решению жюри. Узнав, что он ничего не видел и только что приехал, потеряла к нему интерес.

—Скажите, зачем вам понадобилось затевать всю эту вампирщину вокруг своей персоны? — спросила Вера, отвлекая журналистский огонь на себя.

—А вам-то что? — резко взбрыкнула пиранья пера. Но тут же вспомнила, что перед ней гости всесильного Мамсурова, и сменила тон. — Это пиар. Просто пиар. Всем же ясно, пиара много не бывает.

—А вы не опасаетесь за свою жизнь? Ведь в городе, по слухам, были случаи самосуда над похожими на вампиров людьми.

— Подумаешь! Моя профессия вообще опасна. Вампиров боятся только люди, в чьих жилах течет не кровь, а вода! Хи-хи! — Она, видимо, процитировала очередную сентенцию из своей книги.

— Или чернила, — негромко добавил Двинятин.

Но Ересь уже переключилась на Сотникову.

— О! Мы с вами знакомы, если не ошибаюсь! Я писала по вашему заказу обзор… М-мм… рынка коммерческой медицины, кажется.

— Да, — вежливо ответила Даша.

— Вы директор рекламного агентства? Какое-то такое оригинальное, в центре города. Там у вас дерево посреди офиса растет, если не ошибаюсь.

— Есть такой грех.

— И что вы здесь делаете? — с жадным интересом спросила журналистка.

— Командировка, понимаете ли. Дела… — Даша увидела, что Вера подает условный знак — кивает головой, — и произнесла заранее заготовленное: — А вы тут наверняка все знаете, Рина, не покажете, где находится дамская комната?

— Пойдемте, провожу. Здесь как в замке — переходы, проходы. Я сама запомнила только на третий день…

—Не забудьте вашу рукопись, — сказала Лученко.

—Ах да. — Журналистка взяла со столика толстую тетрадь, оформленную как книгу. Не расставаться с ней ей велел Мамсуров, а ему не отказывают. Мамсурова же попросила об этом Вера.

Женщины поднялись и ушли вглубь кафе.

—Давай, — сказала она вопросительному взгляду Двинятина. — Глаз не своди.

Андрей отошел от столика.

«Началось, — подумала Вера. — Наконец-то». Очень долго она ждала… И дождалась.

Она почуяла, что убийца переместился из своего обычного места в сторону. Набрала номер Абдуловского охранника и сказала одно только слово: «Началось». Обернулась к залу кафе вполоборота и отметила в разных углах помещения нескольких ребят крепкого телосложения. Она их и раньше отличила от остальных, а сейчас просто хотела убедиться, что они на месте.

Коренастые ребята, как по команде, двинулись в сторону коридора. Никто этого не заметил. Аниматоры были уже в приличном подпитии, спорили о своих творческих делах, тараторили в разных уголках кафе на разных языках. Громкий немецкий смешивался с мелодичным итальянским, убеждающий русский спорил с вальяжным английским, польский иронизировал, ласкал ухо украинский. Многоголосье звучало на фоне музыки, которая сейчас показалась Вере громче обычной. Ее нервы напряглись до предела. Высокий стакан с соком манго покрылся трещинами под ее взглядом. К счастью, никто этого не заметил, поскольку публика была увлечена беседами о высоком.

В это время в тыльной части кофейни, где располагался небольшой VIP -зал на два столика, Рина Ересь увидела приоткрытую дверь. Она уже отвела Дарью в дамский туалет и рыскала в помещениях со своим обычным любопытством. В предыдущие дни этот вход в таинственный мир высших персон был заперт. Дверь либо была закрыта на ключ изнутри, либо у входа стоял бритоголовый охранник. Конечно, Ересь немедленно зашла в гостеприимно открытую дверь. В зале никого не было. Зато обстановка стоила проявленного любопытства.

Ересь-вампирша принялась вполголоса наговаривать в диктофон, что темно-коричневые стены небольшого зала укрывают ветви цветущей яблони. На потолке тоже бело-розовые цветы, рядом с переливающейся хрустальными гранями люстрой-каскадом. У одной из стен — удобный диван с золоченой спинкой и ножками. Обивка и подушки украшены вышивкой цветущих магнолий и ярких бабочек. Со всех сторон зал декорирован цветами в вазах, кашпо и просто в вазонах: белыми, лиловыми и розовыми орхидеями. Орхидеи повторяются в росписях и витражах, в рисунке посуды на журнальном столике. Небольшой зальчик кажется наполненным светом и воздухом, щебетом птиц и ароматом цветов. «Словом, умеют жить господа», — сказала Ересь и услышала, как за ее спиной щелкнул замок.

Она обернулась.

У дверей стоял высокий мужчина в куртке или плаще. Из-за низко надвинутого капюшона лица не было видно. Ну прямо злодей из комиксов. Карнавал продолжается? Кто-то вознамерился разыграть ее?

Но в следующую секунду она почувствовала всей кожей такую мощную волну ненависти, что сразу поняла — это не шутка. Страх скрючил журналистку, она хотела закричать, но ее горло стиснула железная рука. Почти теряя сознание, не чувствуя своего тела, она опустилась на пол.

Человек в капюшоне молча что-то делал. Сквозь тошнотворный туман, парализованная запредельным ужасом, она не видела, но чувствовала, как он зашуршал одеждой, доставая что-то из кармана. И в тот момент, когда он протянул это страшное нечто к ней, а неверующая журналистка Ересь, зажмурившись, подумала: «Господи помилуй!» — что-то произошло.

Звуки ударов, хриплое дыхание, мат и снова удары. Рычание, от которого каждый волосок на теле встал дыбом, а кожа покрылась пупырышками. Так рычать мог лишь попавший в ловушку зверь, стреноженное животное. Так рычать мог только он.

—Вставай, корова, чего разлеглась! — грубо сказал кто-то.

Она слабо улыбнулась. Никогда в своей жизни она не слышала ничего более восхитительного! Чьи-то сильные руки подняли ее с пола и усадили на диван. Сунули в руки холодную бутылку. Властный голос приказал: «Пей!»

Рина, по-прежнему не открывая глаз, сделала большой глоток. Горло и грудь обожгло, но тут же начало согревать. Холодные клещи отпустили.

Ересь открыла глаза. Она сидела в комнате одна, зажав в руке бутылку водки «Смирнофф»…

В основном зале Вера, не силах уже сидеть одна, вскочила. Но тут возле нее оказался Андрей и шепнул на ухо долгожданное: «Кончено. Его взяли».

— С Риной все в порядке? — торопливо спросила Лученко.

—Жива и здорова. Только сильно напугана. Мы ворвались на последней секунде. Он чуть было не воткнул ей в шею акушерские щипцы, представляешь? Двузубый корнцанг. Где он его раздобыл, садюга… — Андрей поморщился. Даже ему, многоопытному ветеринару, привыкшему к крови и смерти, было не по себе.

—О господи!.. Где Даша?

—Здесь я, не нервничай! — Сотникова порывисто прижалась к Вере. — Как ты?

Даша смотрела на бледную как полотно подругу. А что, если именно теперь у нее начнется откат всех страхов и эмоций? Вера похлопала ее по плечу: она в порядке. Но сказать ничего не успела. К ним подошел человек Абдулова — тот самый, уже знакомый им, в кашемировом пальто, — и сообщил, обращаясь к одной Лученко: