Читать книгу "Царица Хатасу - Вера Крыжановская"

Но существуют такие ароматы, которые разрушают астральные эманации, заглушая их. Доказательством этого служит жидкость, убивающая твою чувствительность, мой сын, и позволяющая тебе без волнения видеть красивую женщину, безумно влюбленную в тебя. Следует прибавить, впрочем, что подобная заслуга вовсе не будет тебе зачтена, так как она не есть результат очищения.

Воплощенный дух — раб тела. Пока он не победит искушения, рассыпаемые перед ним материальными ароматами, он будет возвращаться на землю жить, поддаваясь увлечениям и искупая затем свои излишества, подобно человеку после оргии, делающей сердце пустым, а тело — разбитым.

Мне остается сделать последнее замечание, — сказал с улыбкой Таадар. — Чем теснее соединено астральное тело с материальными ароматами, тем тяжелее смерть и разлука бессмертной тени с ее телесной оболочкой, так как астральное тело, которое не есть душа, но обиталище божественного огня, будет приковано к материи. Поэтому — то ваши жрецы так тщательно и предохраняют тела от тления и бальзамируют их самыми редкими благовониями. Они надеются сделать душе приятнее пребывание близ ее прежней оболочки. Впрочем, это глубокое заблуждение. Тела необходимо сжигать. Огонь очищает все, он один разрушает нити, соединяющие астральное тело с грубой материей.

Хоремсеб слушал, трепеща от интереса и волнения.

— О учитель, если бы мы только могли видеть, куда в будущем приведет нас воля бессмертных! Если бы мы могли свободно беседовать с теми, кто предшествовал нам в пространстве!

Мудрец покачал головой:

— Иногда я беседую с некоторыми из тех, кто покинул землю и приходит навестить нас. Увы! Они тоже еще очень слепы. И что могут они предсказать? Тем не менее, их советы мудры, и они дали мне не одну идею и не одно указание в моей работе.

— Таадар, умоляю тебя, допусти меня скорей увидеть все это! — воскликнул Хоремсеб со сверкающим взором.

— Терпение, мой сын! Время твоего посвящения еще не наступило, но скоро настанет, — сказал мудрец, ободряюще пожав руку ученика.

Потом, подойдя к одному из окон, он приподнял занавеску:

— Возьми факел, и пока не наступил день, у нас хватит времени приготовить все необходимое.

Пока Хоремсеб зажигал факел, Таадар подошел к столу из черного дерева, на котором стояли чеканные флаконы, стеклянные и фаянсовые горшки и банки, широкие алебастровые вазы. Взяв одну вазу, флакон и какие — то мелкие предметы, он вышел в сопровождении князя.

Они прошли к башне, и при слабом свете факела, прикрепленного к стене, можно было рассмотреть, что в центре павильона находится бассейн, наполненный водой. Вокруг бассейна шла деревянная галерея, образуя платформу, где стояли два треножника, деревянный ящик и две высокие амфоры.

Князь отдернул занавески, закрывавшие бойницы. Затем подошел к мудрецу, который вытащил из ящика вязки сухих трав, роз и других цветов. Положил их на оба треножника, полил сверху ароматным маслом из флакона и все это поджег. Распространился до такой степени удушливый аромат, что непривычный человек упал бы, задохнувшись. Но мудрец и ученик были не чувствительны к этой атмосфере. Хоремсеб помогал поддерживать пламя, подбрасывая новые травы и подливая масло из амфор.

Когда огонь погас, на дне треножника осталась смесь пепла и масла, образовав черную массу. Тогда мудрец вытащил из — за пояса лопаточку слоновой кости, все собрал и положил в алебастровую вазу.

Они погасили факелы и приблизились к бассейну. День уже наступил, и можно было рассмотреть странное растение, распускавшееся в бассейне. Посредине бассейна, на дне, в чистой, как кристалл, воде виднелась корзина, над которой поднимались несколько кроваво — красных корней. От них шли два толстых стебля. Один — молочно — белый и как бы осыпанный серебристым порошком, твердо и прямо тянулся вверх, поднимаясь на полметра над поверхностью воды. Второй — бледно — розового цвета, покрытый красноватым пухом, как змея, спирально обвился вокруг первого. Из того места, где растение соприкасалось с поверхностью воды, выходили темно — зеленые листья и напоминали по форме листья ненюфоры, только гораздо больших размеров. Под двумя огромными распустившимися цветками виднелись несколько бутонов.

Совершенно раскрывшийся цветок рос из белого стебля. У него были удлиненные толстые, как бы наполненные влагой, лепестки снежно — белого цвета, будто усыпанные серебристым порошком. Прозрачный, цвета алой крови венчик был сложен в виде плода и по форме напоминал сердце. Второй цветок, полузакрытый, как тюльпан, был в десять раз больше и склонился к воде. Его бледно — голубые лепестки, тонкие и прозрачные, испещренные синими жилками, были усеяны капельками росы. Длинные тычинки, розовые, как и стебель, гроздью свешивались из цветка.

Сняв сандалии и тунику, Таадар спустился на две ступеньки в бассейн. Встав на колени, он взял черную массу, подаваемую Хоремсебом, тщательно покрыл ею корни растения до самого стебля, затем поднялся, оделся, и оба вышли в галерею.

— Бутоны скоро распустятся. Через две ночи нужно будет срезать цветы, — сказал мудрец, садясь. — Подумал ли ты об этом?

— Да, учитель. Девушка, которая нам необходима, уже приготовлена, Только в другой раз я выберу среди рабынь, так как боюсь, чтобы не обратили внимание на исчезновение девушек, имеющих родню. Тем более, что их происхождение ведь безразлично, лишь бы кровь была девичья.

— Без сомнения, — ответил мудрец. Взяв две маленькие чеканные амфоры, он наполнил одну из них прозрачной и бесцветной жидкостью, другую — красноватой. Тщательно закупорив обе амфоры, он передал их князю.

— Вот питье, сын мой, на третью ночь, считая от сегодняшнего дня. Она должна заснуть на ложе цветов. Остальное ты знаешь.

— Да, учитель мой, за эти дни она должна выпить содержимое этой амфоры. Твое приказание будет в точности исполнено.

— Женщина, предназначенная тобой для жертвоприношения, белокожая, с зеленоватыми глазами и рыжими волосами? Я видел ее, когда она гуляла по саду в часы твоего отдыха.

— Да, учитель, это она.

— Очень красивое создание! А твое сердце и рука не дрогнут в решительную минуту? — спросил со зловещей улыбкой мудрец, устремляя острый взгляд в спокойные и ясные глаза Хоремсеба. Тот пожал плечами.

— Не бойся. Моя кровь холоднее воды в бассейне, и я только глазами наслаждаюсь любовью. В назначенный час все будет готово. А теперь, учитель, до свидания, я пойду отдыхать.

Взяв амфоры, он тихо вышел и направился ко дворцу. Князь не заметил, что какой — то человек, спрятавшись в кустах, наблюдает за ним. Как тень, человек последовал следом и остановился, только когда Хоремсеб вошел на террасу и исчез внутри дома. Этим шпионом, ловким, как змея, был мальчик лет пятнадцати, худой и отмеченный той печатью ранней старости, которая была характерна для всего окружения Хоремсеба. В эту минуту истомленное лицо мальчика дышало мрачным волнением, а взгляд, которым он преследовал высокую стройную фигуру, сверкал дикой и смертельной ненавистью.