Читать книгу "Жена Президента - Валентина Кострова"

-Таня… - его глаза смягчаются, один уголок рта приподнимается, берет меня за руку. – Я…

-Игорь Николаевич! – рядом так не вовремя возникает Артем, виновато мне улыбается. Игорь склоняется к нему, тот что-то быстро шепчет ему на ухо. Я пристально слежу за сменой выражения лица мужа: черты лица ожесточаются, губы поджимаются в тонкую линию, глаза приобретают стальной блеск.

-Пусть готовят самолет, - отдает приказ Артему, смотрит на меня пару секунд, между бровями появляется глубокая морщинка. – Сегодня же вылетаешь в Лондон.

-Но…

-Это не обсуждается, Таня. Так надо, - отворачивается, уходит в сторону особняка. Гости встревоженно смотрят ему в спину, сразу же вокруг потяжелел воздух от какой-то неясной тревоги.

Я не понимаю, что происходит, пытаюсь уловить в обрывочных разговорах между мужчинами суть волнения. Вокруг только предположения, домыслы. Как и приказано, поспешно улетаю в Лондон. Я прилетаю вымотанная, уставшая. Ложусь сразу спать. Телефон разрядился еще в аэропорту в России, но скорей всего Игорю уже сообщили о моем прибытие. 

Проснувшись утром, первым делом включаю новости. Тревога за ночь лишь усилилась, сердце от плохого предчувствия сжимается, колет. Я смотрю на экран и понимаю, что еще не скоро увижу мужа рядом с собою. Понимаю, что ему сейчас точно не до моих обид, не до объяснений со мною.   

Вчера произошел теракт.  

35

***

Сейчас.

Болит голова. Ужасно болит. Открываю глаза. Странно, в прошлый раз мне казалось, что я дома, но сейчас потолок был хоть и белый, но совершенно незнакомый.

В прошлое свое пробуждение я была обнаженной, сейчас на мне была сорочка. Или может мне приснился сон, что я спала дома? Сон во сне, а на самом деле все это время находилась в этом?

Поворачиваю голову к источнику мягкого света, который не режет глаза. Диван, на нем, растянувшись во весь свой рост, лежит Игорь, одна рука находится на животе, вторая прикрывает глаза. Может быть спит, может просто дремлет. У него последние годы дефицит сна. 

К сожалению, со своей койки мне не удается его рассмотреть. И хочется пить. Ищу глазами рядом с собою стакан с водой, но ничего подобного нет. Проводки от руки тянутся к аппарату, который фиксирует мое состояние. Это единственное, что дало мне понять, где я нахожусь. Так диван, настенные бра, светлые шторы на окна, приятные картины на стенах – все создавало иллюзию какого-то номера повышенной комфортности. Нахожу рядом с собою пульт, скорей всего по нему можно вызвать медсестру. Тяну руку к кнопке, но я настолько оказывается слаба, что меня хватает только безвольно ее опустить вдоль дела.

Игорь резко подрывается, пугает меня. Увидев, что я на него смотрю в упор, быстро поднимается на ноги, подходит к кровати. Мы смотрим друг другу в глаза. Видок у него, конечно, совсем не президентский: щетина, темные круги под глазами, складки у рта, опущенные уголки губ, бесконечно уставшие и наполненные тревогой серые глаза.

- Таня, - зовет меня, склоняется и гладит по голове. – Ты слышишь меня?

Я молчу, не киваю головой, только смотрю на него и моргаю. Он хмурится, губы поджимаются. Оставляет меня на какое-то время.

Что случилось? Кажется, мы с ним поругались. Нет, точнее я разозлилась на него из-за того, что всю совместную жизнь скрывал свои чувства ко мне. И я поняла, что это точка. Точка между нами после всего, что мы вместе пережили. Точнее каждый пережил свои обиды, тревоги, чувства в себе.

Игорь возвращается с врачом. Я думала будет толпа медперсонала, а тут всего лишь врач и сзади еще медсестра.

- Татьяна Андреевна, добрый вечер, точнее ночь, - врач приятный, улыбается мягко, не заискивающе. Профессионал, любящий свое дело. – Как вы себя чувствуете?

Молчу, кошусь на Игоря, он хоть и выглядит уставшим, но сейчас явно был раздражен. Наверное, от недостатка сна. Врач прищуривается, отворачивается к аппаратуре жизнедеятельности, смотрит мои сердечные данные.

- Игорь Николаевич, вы могли бы нас оставить с Татьяной Андреевной наедине?

- Что? – Игорь обескуражен просьбой врача. - То есть мне выйти?

- Желательно, - врач дипломатично улыбается мужу, все же он понимает, что перед ним не простой смертный. Игорь бросает на меня внимательный взгляд и уходит. Через пару минут уходит и медсестра.

- Я так понимаю, что вы просто не хотите разговаривать с супругом?

- Не знаю, - хриплю, в горле все же сухо. Мне тут же подают стакан с водой, но не разрешают выпить его до дна.

- Давай мы сейчас соблюдем формальности, а потом поговорим, - мне бы спросить, как его зовут, потому что бэйджика нет, но лень. Откинувшись на подушки, делала все, что просил этот милый врач. На интуитивном уровне я ему доверяла, почему-то была уверена, что этот мужчина не будет всю мою подноготную выкладывать Игорю без моего согласия.

Я не хочу разговаривать с Игорем. Было бы идеально его еще и не видеть, но он мой муж, он президент, и просьбы оставит меня в покое им не воспримутся.

Оказывается, моя машина попала в аварию, все живы, я только приложилась головой об руль. Служба безопасности прибыла оперативно, как и карета «скорой помощи». В больницу сразу не отправили, кто-то самовольно решил отвезти меня в резиденцию, так как явных повреждений на мне не обнаружили. Потом уже поднялась паника, суматоха, когда я не пришла в себя. Еще очень повысилась температура. Дала о себе знать простуда. Видимо всё наложилось от стресса последних событий. Обо всем этом мне рассказал врач, занося мои показатели в карточку. 

- Знаете, разрываясь на два фронта между вами и работой, Игорь Николаевич выбрал вас, откровенно задвинув рабочие вопросы на второй план. Мы вдруг поняли, что его слова о том, что семья – это главное, что есть у человека, это не лозунг его выборный компании. Он действительно так думает.

- Вы его идеализируете, - усмехаюсь бескровными губами. – Но я оценила вашу попытку возвести его в ранг святых.

- В вас говорит обида. Знаете, иногда главное не в словах, главное в поступках и поведении. На этом мы закончим нашу беседу. Отдыхайте, утром мы вас обследуем, возьмем анализы.

- Спасибо, э…

- Антон Васильевич.

- Спасибо, Антон Васильевич.

Врач уходит, через минуту появляется в палате Игорь. Он берет стул и ставит его возле кровати, садится. Первый порыв – протянуть руку и погладить его по щеке, разгладить морщинки в уголках глаз, разгладить лоб, обнять его и прижаться к нему. Второй порыв – молчать, не пытаться достучаться, оправдаться, объясниться. Я выбрала второй вариант, поэтому просто смотрю ему в глаза и не моргаю.

- Антон Васильевич, сказал, что завтра проведут обследование и будет ясно, когда тебя можно будет забрать домой, - замолкает, ждет от меня реакции, но я молчу.