Читать книгу "Порочные - Мира Вольная"

— Хорошо, — согласился легко, заметив, как девушка облегченно выдохнула. — Мир?

— Ага. В который раз уже, да? — Эмили коротко и легко улыбнулась.

— Надеюсь, на этот раз сработает.

Эм ничего не ответила, только кивнула согласно, и мы вошли под кроны деревьев. Я невольно напрягся. Зашевелился волк внутри. На чужой территории, следуя за запахами чужих меток, идя по чужим следам… Не то чтобы я ощущал опасность, но… осторожность все же не помешает. Я пропустил Бартон вперед и все-таки счел за благо заткнуться. Эм хотела подумать, и мне не стоило ей мешать.

Солнце окончательно село еще час назад, тучи над головой стали совсем густыми, вдалеке уже даже сверкала молния, а в воздухе помимо прочего пахло озоном. Притихли птицы, да и остальные обычные звуки леса стали гораздо глуше.

Мы шли медленно, гораздо медленнее, чем могли бы. И Эм, в самом начале этой странной прогулки еще бросавшая на меня взгляды, через какое-то время и правда почти полностью погрузилась в свои мысли. Я был уверен, что она снова кусает губы, что взгляд ее рассеянный и что она практически ничего не замечает вокруг. Пришлось поэтому все-таки поравняться с ней и осторожно взять за руку. Бартон, казалось, не заметила даже этого.

— Иди в душ и переоденься, — указала Бартон головой в сторону двери, подходя ко мне, а я пока присмотрю за… — девушка оборвала себя на полуслове, уставившись в сковороду, — за этим… Чтобы это ни было.

— Это гренки, зануда, тосты с сыром, — пояснил, повесив полотенце на шею.

— Нет, большой парень, это, скорее, сыр с тостами. Много-много сыра, — пробормотала девушка, перехватив у меня из рук лопатку и осторожно тыкая ей в одну из гренок.

— Я люблю, когда «много-много сыра», — ответил, направляясь к выходу. — Тебе понравится, обещаю.

— Иди уже, — отмахнулась от меня девушка, — Рокфор, — все так же недоверчиво, глядя на плиту.

Вернулся я на кухню минут через десять — быстрый душ и переодевание много времени не заняли. Халат, правда, доставал только до колен, но это лучше, чем ничего. Эмили все еще стояла возле плиты и все так же не сводила взгляд со сковороды. Полотенце так же, как и я до этого, она повесила на шею.

— Ты читаешь над ними молитву? — нахмурился, останавливаясь за девушкой и заглядывая ей через плечо.

— Изгоняю сырного дьявола. По-моему, с ними явно что-то не так, — Эмили снова вооружилась лопаткой. — Может, добавить помидоров?

— И испортить совершенство? — я стянул с шеи Бартон полотенце и накинул ей на голову. — Накрой крышкой и уменьши огонь, Эм. На удивление, волчица послушалась незамедлительно. А я принялся вытирать все еще мокрые волосы заучки.

— Что ты… — она вздрогнула и напряглась от моего прикосновения.

— Вытираю тебе волосы.

Эмили пробормотала что-то похожее на «ага» и замерла, не сопротивлялась, не пыталась отобрать у меня полотенце, отойти. Так и стояла, повернувшись к плите, глядя на дурацкую сковороду.

— Знаешь, — продолжил, — когда ты покрасила волосы в первый раз, когда приехала тем летом из своей частной школы, я тебя сначала даже не узнал. Помню, как ты шла вместе с Артом к дому альфы, а я стоял на баскетбольной площадке и пытался понять, что за волчица идет рядом с Колдером. Гадал, как он так быстро успел завести себе новую подружку, когда еще день назад встречался с Линдой.

— Цвет был ужасен, — хмыкнула неразборчиво Эм.

— Мне тоже сначала не понравился. Я любил твои светлые крысиные хвостики.

— Те крысиные хвостики остались только в памяти.

— Да, — согласился. — С каждым годом цвета становились все ярче, а волосы все короче.

— Это был мой способ протеста.

— И против кого он был направлен? — спросил, переходя с макушки Эм к кончикам волос. Мне нравился их цвет, мне нравилось касаться их, касаться Эм.

— Против мамы, конечно, — Эмили ответила так, будто это было само собой разумеющимся, будто я должен был знать. Но я не знал, даже не догадывался. Эмили всегда успешно скрывала свои настоящие чувства и мысли. — Мама всегда считала, что у «приличной девочки» должны быть длинные натурального цвета волосы. И моя прическа — это единственное, что она не могла контролировать. Все остальное, начиная от моих друзей в школах и заканчивая оценками, Кассандра умудрялась держать в своих руках, даже находясь за сотни миль от меня. Как протестовал ты?

— Ты знаешь, — улыбнулся. — Дрался, гонял и менял девчонок. Закатывал вечеринки и задирал городских, набил татуировку.

— Татуировку я помню. Арту в тот раз тоже досталось от альфы.

— В точку, нас отправили тогда на лесопилку. Мы впахивали там все лето, чтобы дурь из башки выветрилась.

Эмили вдруг развернулась, подняла ко мне голову, поспешно убирая полотенце со лба.

— Со всем авторитетом могу заявить, что не сработало. Дури в тебе по-прежнему много.

Я согласно кивнул, рассматривая Эмили. Ее протест против матери тоже слабо помог. Кассандра так ничего и не поняла. Не поняла до сих пор. Они уехали с мужем из стаи почти сразу же после отъезда Эмили. Я поначалу думал, потому что хотели быть ближе к дочери, но… нет… Кассандра хотела, наоборот, сделать все возможное, чтобы больше ее не видеть. Тщеславная стерва. И я знаю, что Эмили это все еще грызет. Навязанное, бесполезное чувство вины.

Я взял лицо девушки в ладони, немного наклонился вперед.

— Ты ни в чем не виновата, Эм, — в зеленых глазах отразился страх, почти ужас. Я понимал, с чем это связано, но все-таки считал важным договорить. — Тебя никто в стае не считает предательницей. Ты все сделала правильно, слышишь? Что бы там ни думала себе твоя мать. Тебя никто не винит. А теперь дыши.

Эм медленно и с шумом втянула в себя воздух, так же медленно подняла руку, накрывая ей мою, зрачок был расширен почти до невозможного. Страх по-прежнему светился в глазах, хоть и не так явно, как в первые мгновения. Она пыталась справиться с тем, что я знаю, отчаянно пыталась осознать этот факт.

— И, если ты опять решишь уехать, тебя никто не будет винить. Все меняется, заучка, и стая в том числе, — тонкие пальцы крепче сжались вокруг моих. — Не суди о волках нашей стаи по кучке дурных неудовлетворенных волчиц. Стенки этого снежного шара с каждым днем все тоньше. Тем более раз ты понимаешь, почему я не мог сразу встать на твою защиту там, на проклятом утесе. Ты ведь понимаешь?

— Да, — едва слышно ответила Эмили, все еще глядя мне в глаза. Этот взгляд вынимал душу, выскребал ее ржавым гвоздем. — Ты бы поступил так, как всегда поступал твой отец. У Аллена всегда были любимчики, у него никогда не было достаточно времени и желания, чтобы выслушивать доводы. Я осознаю, как все выглядело в тот момент. Я понимаю, что произошло.

— Спасибо, Эм, — я наклонился прежде, чем успел сообразить, что собираюсь сделать. Наклонился и быстро коснулся губ Бартон своими, так же быстро выпрямился, убирая руки с ее лица, оставляя полотенце на узких плечах.