Читать книгу "Считалочка для бомбы - Владислав Выставной"

Но разбойникам было все равно. Они были изгнанниками, беглецами, уходящими от неспешного, но неотвратимого преследования могучей и непреклонной силы. Они тащили на себе немногий спасенный скарб и самодельное оружие – главное богатство разбойника.

…Университет держался до последнего. Горы уничтоженных манекенов вздымались над заваленным входом, чадила горящая пластмасса. Но Большая Хозяйская Печать медленно плавила камень, разъедая зловещей светящейся краской некогда непреступную стену. И вот огромный круглый кусок стены ввалился вовнутрь. И следом ринулись волны сгорающих от жадности рейдеров.

Уходили в спешке. Рейдеры не стремились преследовать отступающих. Они были слишком заняты описанием захваченного имущества, снуя по этажам с толстыми бухгалтерскими книгами, ставя повсюду магические инвентарные номерки, которые наделяли имущество свойством неподъеномности и нерасхищаемости.

Уставшие от бессмысленной битвы разбойники выходили через тлеющий пролом в боковой стене. Вслед за разбойниками, кряхтя и скрипя, выходили неуклюжие пни и коряги, личины которых скрывали некогда грозных, известных на всю страну доцентов, профессоров и академиков. Они ворчали нескончаемые нравоучения, которые давным-давно перестали на кого-либо производить впечатление.

Последним вышел Крюгер. Голова его была перевязана закопченным бинтом, через который просачивалась кровь. Крюгер с болью в глазах поднял голову, глядя на гордо сверкающий шпиль, и сказал:

– Мы вернемся. Мы все равно вернемся…

В словах его не было убежденности.

Они проиграли.

Разбойники впервые почувствовали себя столь беззащитными и уязвимыми. С момента Старта Игры, когда из легкомысленных и бесшабашных школяров они превратились в еще более легкомысленных и бесшабашных нарушителей городского спокойствия, они всегда чувствовали за спиной эти крепкие университетские стены. Там всегда можно было найти кров и пропитание, там можно было отсидеться в трудные времена, да и повеселиться от души – тоже.

Разбойнику всегда нужно то место, где он может затаиться, попировать с братьями по противозаконным убеждениям и схоронить награбленное. Если у тебя нет своей тайной пещеры с сокровищами или затерянного в океане острова с тихой бухтой – то ты никакой ты не разбойник. Ты просто бродяга и вор.

Им не нравилось чувствовать себя бродягами и ворами. А потому, стиснув зубу, Крюгер сразу же после позорного отступления принялся думать – куда ему вести осиротевшую без крыши над головой толпу головорезов. Обосноваться следовало в таком месте, куда не придет в голову лезть любопытным обывателям, назойливым стражам порядка, и где можно хорошо и надежно спрятаться. А в случае чего – дать отпор любому противнику.

Первым вариантом были подземелья метро. Но там хозяйничали гномы. А гномы, хоть и союзники, но уж очень ревниво относятся к собственным владениям. Да и разбойникам вряд ли захочется принимать благотворительность и жить на птичьих правах квартирантов.

Были полупустынные земли за Кремлевской стеной. Но жить над перевернутым макушками вниз Кремлем, обителью жуткой нечисти, в сырой могильной атмосфере страха… Нет уж, спасибо.

И тут всезнающий Веник вспомнил про заброшенные и почти забытые всеми леса на месте прежнего Коломенского парка. Недобрая репутация этих мест ничуть не пугала Крюгера. Он сразу решил: нет места лучше для настоящего мастера ножа и кистеня, чем приличные лесные заросли.

И вот они здесь.

Пням и корягам, что грустно плелись за разбойниками, места пришлись по вкусу: они грузно осели по краям тропинки и, судя по всему, норовили пустить здесь свои профессорские корни.

– А что, здесь вполне ничего себе, – с одышкой произнес толстый разбойник с обидным прозвищем Большая Мама. – Я смотрю, тут и грибов полно, и ягод. С голоду, наверное, не помрем…

– Тебе бы только о жратве думать, равнодушно отозвался Крюгер. Давай-ка лучше подумаем, где жить будем. Не землянки же рыть, в самом деле…

Только он это сказал, как деревья расступились, и разбойники высыпали на поляну, по другую сторону которой высилась… сплошь заросшая ступенчатая пирамида! Была она величественной и жуткой одновременно – совсем, как с кадров фильма про погибшие индейские цивилизации.

– Или я что-то путаю, или здесь, все-таки, должны были быть царские палаты, – удивленно произнес Веник. – Часовни тут быть должны, деревянные срубы…

– По мне – так хорошее каменное укрепление – в самый раз! – возразил Крюгер. – Это просто везение! Надо осмотреться – по-моему, здесь получится неплохой лагерь…

Осмотрелись – и вскоре обнаружили, что из травы здесь повсюду торчат массивные каменные идолы. Некоторые были в венках из лесных цветов. Свежих.

– Живет здесь кто-то, – констатировал Веник.

– Да уж, – не очень довольно произнес Крюгер, озираясь по сторонам.

Разбойники, между тем, уже разбивали лагерь. Они рубили тонкие стволы и ветки, складывая все это в некое подобие шалашей. Удивительно, но лес не сопротивлялся.

Крюгер подошел к подножию пирамиды. Та выглядела необычайно древней. Ее массивные каменные блоки были увиты старым плющом, лианами, покрыты лишайником.

Веник отчаянно тряхнул дрэдами: в них жужжало какое-то крупное насекомое, никак не желая выбираться из волосяных джунглей.

– Смотри, – сказал Веник, отмахиваясь от крылатой твари с палец толщиной. – У пирамиды лес отличается. Это джунгли! Надо думать – Центральноамериканские…

– Вполне может быть, – без особого энтузиазма сказал Крюгер. – Я думал, мы будем Робин Гудами. Но, видать, станем Чингачгуками…

Из черной, как смоль, тени пирамиды к разбойникам беззвучно вышла тонкая женская фигура.

Разбойники напряженно переглянулись.

Это была Карина. Была она в длинном и темном холщевом платье, в венке из кувшинок. Сквозь боковой разрез виднелась ослепительная кожа длинной босой ноги. На разбойников Карина смотрела надменно и несколько иронично.

– Вы чего это мой лес ломаете? – поинтересовалась она. – Да и вообще, – никто вас, вроде, сюда не приглашал…

Крюгер неосторожно поймал взгляд девушки. И тут же почувствовал неладное: сердце его забилось чаще, горло пересохло, в животе появилось какое-то безнадежно-сладкое чувство…

«Стоп! – сказал себе Крюгер, усилием воли сбрасывая с себя наваждение. – Знаем мы эти бабские штучки. Нас так просто, голыми ногами не возьмешь!»

Веник же оказался более впечатлительным: он тихо и крайне тоскливо заскулил, глядя на девушку преданным взором. Из уголка рта его потекла тонкая струйка слюны.

«И вправду – слюнтяй…» – подумал Крюгер, стараясь не смотреть в глаза таинственной особы.

– Милая девушка, поймите нас правильно: мы здесь просто в силу неблагоприятных обстоятельств, – предельно вежливо сказал Крюгер.