Читать книгу "Иоганн Кабал, некромант - Джонатан Л. Говард"

Кабал прибыл в полицейский участок и навел справки. Он был сильно опечален тем, что одна бедная женщина – он чуть было не сказал «душа», но в последний миг поправился – совершила столь ужасное преступление, когда разум ее помутился. Судя по всему, ее поход в цирк каким-то случайным образом спровоцировал приступ психоза, и, хотя Кабал, естественно, не мог взять на себя ответственность за это, он очень хотел оказать посильную помощь. Ему пришлось проявить настойчивость, прежде чем полицейские пустили его к обвиняемой. Кабал не сомневался, что, если бы в участок пришел Хорст, офицеры принялись бы отталкивать друг дружку, только чтобы сделать для него чашку чая. Наконец после явных намеков на то, что он, Иоганн Кабал, оплатит судебные пошлины, ему разрешили остаться с женщиной наедине.

– Что ж, – начал Кабал, сидя за простым квадратным столом напротив преступницы. – Вы попали в очень неприятную ситуацию.

Женщина подняла на него красные заплаканные глаза.

– Боюсь, власти жестоко накажут вас за содеянное. Думаю, вы и сами это уже понимаете.

Она кивнула и уставилась на колени, сминая в руках носовой платок.

– Они скажут вам, что автомата, который, как вам казалось, вы видели в цирке, не существует.

Женщина молчала.

– Вроде бы он назывался «Освобождение матери».

Женщина перестала вертеть платок и внимательно посмотрела на Кабала.

– Да, он там стоял. Но я избавился от него, как только вы покинули галерею. Мне жаль – это была самая безжалостная ловушка, которую мне приходилось создавать. Вот именно, приходилось. Видите ли, я буду вам очень благодарен, если вы подпишете для меня один документ. Сделайте это, и обещаю, я обращу вспять все, что произошло. Если нет, что ж, вам в любом случае грозит Ад. Не поставите подпись, и ваши мучения начнутся еще до вашей смерти – с вынесения пожизненного срока. Полагаю, детоубийцам тяжело приходится в тюрьме.

Пока Кабал говорил, взгляд его блуждал по помещению: решетки на окнах, стены по-казенному выкрашены зеленой краской, бумага со сводом правил на двери. Затем он снова посмотрел на женщину и понял, что, если бы взглядом можно было убить, он уже отправился бы на тот свет. Она злобно уставилась на него, слегка оскалившись. На лице ее застыло выражение животной ярости и гнева. Она заговорила так тихо, что Кабал едва разобрал ее слова.

– Некромант, – произнесла она таким тоном, словно это было худшее слово на земле. В этот момент так оно и было.

– Ваши выводы никоим образом не делают меня причастным, – ответил он и достал контракт. – Хотите вернуть вашу прежнюю жизнь? Или мне уйти? Я занятой человек. Буду рад, если вы поторопитесь с решением.

Женщина посмотрела на сложенный лист бумаги, как будто ждала, что его пустая оборотная сторона сообщит ей все, что нужно знать. Кабал положил контракт на стол, перевернул текстом вверх и пододвинул к ней. Женщина смотрела на лист, но явно не читала написанного. У Кабала возникло нехорошее чувство, что она снова расплачется. Он достал ручку и подал ее женщине.

– Подписывайте. Сейчас.

Она взяла ручку и слегка дрожащей рукой поставила подпись.

Кабал вышел из здания полицейского участка. Начинался новый день. Последний день цирка. Ему нужна была лишь одна последняя душа. Все шансы преуспеть. Только почему тогда он чувствовал себя так паршиво?

Глава двенадцатая

В которой Кабал узнает, что существуют места, где приятно жить, но куда не хочется приезжать

Кабал похлопал по карману, в котором лежал контракт, чтобы удостовериться – документ не испарился из-за какого-нибудь недоразумения на квантовом уровне. Бумага была на месте. Некромант глубоко вдохнул: какая-то часть его все же надеялась, что договор может исчезнуть. Он чувствовал себя уставшим, как никогда прежде, а для человека, который считает сон необходимым злом, это было высшей степенью усталости. И тем не менее он не имел ни малейшего желания дать своей голове отдохнуть. Без сомнения, прошли те дни, когда он с легкостью проваливался в сон. Да и кроме того ему могло что-то привидеться.

Поправив темно-синие очки, Кабал осмотрелся. Он впервые оказался в самом городе, и Пэнлоу-на-Терсе производил на него удручающее впечатление. Настоящая идиллия. В подобном месте люди мечтают поселиться на пенсии. Правда, в итоге, проведя ревизию своих накоплений, они оказываются в домике с террасой по соседству с ненормальным, у которого есть собака, бейсбольная бита и сузафон [21]. Возникал вопрос: куда отправляются на пенсию жители Пэнлоу? Но Кабалу было все равно. Необъяснимым образом это место заставляло его нервничать.

Мимо проехал почтальон на велосипеде, улыбнулся и поприветствовал Кабала, а затем покатил к перекрестку. На проезжей части, насколько хватало глаз, не было ни одного другого транспортного средства, и все же почтальон замедлился, посмотрел в обе стороны, просигналил и лишь затем выехал на главную дорогу. В этом городке велосипедисты соблюдали правила движения! Даже почтальоны! В жизни Кабалу пришлось видеть немало удивительных вещей, среди них ходячие мертвецы были далеко не самыми странными. Ему приходилось спасаться бегством от хранителей «Ключа Соломона», скрываться от горгульи по имени Бок и исследовать бронзовый свисток с надписью «QUIS EST ISTE QUI VENIT» – «КТО ЭТО ИДЕТ», – при этом стараясь не подуть в него. Однако от вежливого радушного почтальона веяло куда большей опасностью, и Кабала не покидало нехорошее предчувствие.

– Осталось лишь повстречать дружелюбного викария, и тогда, не ходи к гадалке, я в беде.

Некромант развернулся и едва не врезался в священника – мужчину за шестьдесят с добродушным лицом.

– Прошу прощения, сын мой. Я обдумывал проповедь и… – Он умолк и посмотрел на Кабала поверх очков-половинок. – Да вы, должно быть, из бродячего цирка! Здравствуйте! Я так рад с вами познакомиться. Я викарий церкви Святого Олафа. Вон там, видите, – он указал в сторону небольшой приходской церкви, которая воплощала в себе архитектурный идеал и стояла среди пейзажа, достойного появиться на открытке. – А в воскресенье вы здесь еще будете? Может, захотите посетить службу? У нас всегда есть места для гостей.

– Боюсь, это невозможно.

– О, ну конечно, вы же постоянно переезжаете. В молодости меня привлекала подобная бродячая жизнь. Однако теперь… – священник раскинул руки и столь по-доброму улыбнулся, что Кабал разрывался между желанием ударить викария и принять его объятия.

– Верно, мы уже уедем, – ответил Кабал. – Но я бы все равно не пришел.

Он улыбнулся и добавил:

– Я – сатанист.

Викарий улыбнулся в ответ. Некроманту тут же захотелось посмотреть в зеркало и проверить свою улыбку, удостовериться, что она по-прежнему вселяет страх. Сколько лет он ее отрабатывал!

– Вот как, – совершенно спокойно отреагировал викарий, чем едва не взбесил Кабала. Некромант с тем же успехом мог признаться, что предпочитает лету весну или что любит шоколадное печенье.