Читать книгу "Новая Ты - Кэролайн Кепнес"

От Лав приходит сообщение:

«Эй? ☹»

* * *

По дороге дорой я подворачиваю лодыжку. Приходится пить парацетамол – теперь мне нельзя алкоголь, я хромаю и не могу отделаться от мыслей о Финчере. Когда я говорю Лав, что не пойду на вечеринку, она даже слушать не хочет и тащит меня вместе со всеми в бар на пляже. Нас рассаживают за длинным столом прямо на песке. Если начнется цунами, первыми унесет в океан.

– Это Мехико, – смеется Лав. – Тут могут похитить, пристрелить, ограбить, отрезать голову, но цунами, Джо… Ты серьезно? У тебя богатое воображение.

Она, как всегда, права, моя славная темная муза. Мехико – криминальная столица мира, стоящая на костях невинно убиенных. К черту океан и капитана Дейва вместе с его лодкой в придачу. Нужно найти лопату.

38

Лав снова набралась и теперь крепко спит. Я оставляю ей записку, что мне надо разрабатывать лодыжку. Она не узнает, что ушел я до рассвета в 4.42 и отправился не на прогулку, а к строящемуся неподалеку особняку. Рабочих еще нет, и я беспрепятственно могу осмотреть площадку: штабели досок, глыбы мрамора, бетономешалки. Обхожу дом. Сзади приготовлена к посадке целая кипа миртовых кустов. А что, может, закопать Финчера тут – пусть покоится с миртом?

Когда я добираюсь до дома Акселя, приходит идея получше. Тело никуда не надо тащить. Вот оно – идеальное место. Цитадель рок-н-ролла, застывшая во времени, ключи от которой есть чуть ли не у каждого второго местного риелтора. Конечно, Лав права: это Мехико, но совсем не тот район, где никого не удивишь трупом в саду. Финчер должен будет остаться здесь.

Пора приниматься за дело. Я вхожу в дом. У двери стоит брошенная им сумка. Посмотрим. Внутри портфолио, двухкилограммовые гири, презервативы, футболки с портретом Джимми Баффетта (новые, с ярлыками) и стринги. В общем-то, одного этого достаточно, чтобы его прикончить. Дальше – больше. На дне лежит старомодная визитница-картотека (так вот кто их покупает!) с адресами знаменитостей. Вернувшись в Эл-Эй, я при желании смогу заглянуть в гости к Тому Крузу или к Меган Фокс. Перелистываю первые страницы – и выпадаю в осадок.

Судя по датам, Финчер начал вести ее десять лет назад, когда вступил в ряды полиции.

«Паттинсон, Роберт. Сказал, что обожаю “Воды слонам!” и что они с Риз – идеальная пара. Настоящий профессионал, соль земли, англичанин. Сказать агенту, чтобы отправил ему короткометражку».

Год за годом Финчер вел отчеты обо всех своих встречах со звездами – вместо того, чтобы служить и защищать. Действовал он просто: подлавливал где-нибудь знаменитость и начинал лизать задницу – налаживал связи.

Одни записи бодрые: «Пивен, Джереми. Остановил за нарушение правил перехода улицы. Веселый, дружелюбный. Говорят, что он сволочь, но со мной общался нормально. Велел позвонить его директору на следующей неделе. Сказал, что у меня есть данные. Советовал сделать новое портфолио».

Другие грустные: «Энистон, Дженифер. Поблагодарила, что я предупредил ее о кражах по соседству. Советовала больше пить воды. Милая».

Когда на глаза мне попадается запись об «Адам, Эми», которой он сообщил о сбитой собаке, я вздрагиваю от непрошеных воспоминаний.

В общем, офицер Робин Финчер, строивший из себя поборника закона, на самом деле одержимый охотник за знаменитостями.

Я включаю микрофон.

– Эй, просыпайся!

Он с трудом отрывается от пола, моргает, садится, растерянно осматривается; заметив меня, резко вскакивает и кидается на стекло. Отлетает на пол, поднимается и вновь бросается в бой. Я закидываю ноги на стол и листаю картотеку. Занятый бесплодными попытками выбраться, Финчер даже не замечает, что я нашел его тайничок. Когда он выдыхается и падает на колени, я снова включаю микрофон.

– Сядь, – приказываю. – Возьми микрофон и сядь!

Финчер начинает орать, что он коп (будто я не знаю), что он американский гражданин (будто я нет), что он упрячет меня за решетку (будто сам не взаперти).

– Слушай, – говорю я, – еще не поздно все исправить.

– Где Мег? – орет он.

Вот идиот! Вместо ответа я достаю карточку.

– Я буду задавать тебе вопросы.

– Она должна быть здесь!

– Финчер, угомонись! Меган Фокс – это я.

Он снова лупит по непробиваемому стеклу – жду.

– Повторяю, у тебя еще есть шанс. Главное – отвечай только правду. Правило простое.

Тем памятным утром, штрафуя меня, Финчер много твердил про правила. Теперь посмотрим, способен ли сам их соблюдать.

Открываю наудачу картотеку. «Хайгл, Кэтрин». Написано, что он встретил ее в ресторане в Лос-Фелисе и предупредил, будто на улице ее поджидают агрессивные фанаты и лучше ей выйти через черный ход. Она «мило поблагодарила, разрешила сделать с ней селфи и обещала подписаться на меня в “Инстаграм”».

– Кэтрин Хайгл зафрендила тебя?

– Не трогай! – орет Финчер, испепеляя меня взглядом своих крошечных крысиных глазок, похожих на огоньки из дешевой комнаты страха. – Это полицейская картотека.

– Да? А мне показалось, личная…

– Ты не имеешь права туда лезть. Это секретная информация!

Мне смешно.

– Полиция следит не только за звездами… – бормочет Финчер.

– Верю. Так она на тебя подписалась? Или нет?

Он что-то невнятно талдычит, а потом снова начинает орать:

– Слышишь, придурок, ты за это поплатишься!

– Спокойно, Робин. Гнильцой попахивает, – я хлопаю по картотеке.

– Положи на место!

– Сюда-то ты зачем это потащил?

– Не твое дело!

– Ошибаешься, мое. И я, как сознательный гражданин, не могу оставить такое вопиющее нарушение конфиденциальности без внимания.

– Чего ты хочешь?

– Чего я хочу?

– Да. Выпусти меня, мать твою!

Увы, у меня иные планы. Пора бы уже понять.

– Финчер, интересно, у многих ли отсюда есть в записной книжке твое имя и номер телефона.

– Пошел ты!

Я качаю головой. Не обижаюсь. Они все так ведут себя, когда добираешься до сути. Как глупые рыбы, которые долго кружат, а потом все равно бросаются на наживку. Офицер Робин Финчер уже болтается у меня на крючке. Я нашел его главную тайну, его кружку с мочой, его ошибку, и она настолько жалкая, что даже противно. В ней нет его ДНК, зато во всей красе – его жалкая душонка, его безумное эго, его главная болевая точка. Он ничем не отличается от тринадцатилетней дурочки, пишущей письмо Джастину Тимберлейку и надеющейся получить ответ.

– Робин, как считаешь, Эдди Мерфи был неправ, что не стал смеяться над твоей шуткой, когда ты остановил его якобы из-за бананов в глушителе?