Читать книгу "Почему им можно, а нам нельзя? Откуда берутся социальные нормы - Мишель Гельфанд"

Схожим образом Индия и Бангладеш встали над своими давнишними распрями по вопросам границ после того, как в августе 2017 года сильнейшие наводнения подтопили часть регионов обеих стран. Бангладешские пограничники спокойно позволили пересечь границу страны восьми сотням индийских беженцев, которых сразу же разместили в своих домах бангладешские семьи. «Не должно возникать никаких проблем с переходом через границу, если случается стихийное бедствие или какой-то другой масштабный кризис», – сказал Реазул Хак, житель бангладешского округа Лалмонирхат. В будущем межкультурное сотрудничество потребуется для регулирования вод рек, протекающих по территориям обеих стран, с целью снижения риска крупных наводнений.

Природные катастрофы часто оборачиваются трагедией, но при этом общие страдания могут объединять между собой неоднородные группы людей. В ситуациях общего кризиса люди становятся способны видеть в представителях чуждой им культуры себе подобных. Природные катастрофы порождают сострадание к чужакам, обычно свойственное либеральным культурам, и при этом стимулируют необходимую для выживания жесткую координацию.

Рыба в воде

В своем напутственном обращении к выпускникам Кеньон-колледжа 2005 года покойный американский писатель Дэвид Фостер Уоллес поделился с ними старой притчей: плывут как-то две юные рыбки, а навстречу им рыбка постарше, кивает и говорит: «Привет, ребятки, ну как вода?» Рыбки проплывают дальше, а через какое-то время одна оборачивается к другой и говорит: «А что такое эта чертова “вода”?»

«Смысл истории про рыбок в том, что часто бывает сложно заметить как раз самое очевидное и важное в окружающей действительности», – пояснил Уоллес.

Старые как мир социальные нормы помогали нам объединять усилия и выживать на этой планете в самых сложных обстоятельствах. Они окружают нас, формируют наш опыт и влияют на повседневную жизнь и поступки. И в то же время, как та рыбка, не замечающая воду, мы редко обращаем внимание на то, до какой степени пронизывают окружающую действительность эти нормы и насколько сильно мы в них нуждаемся.

В этой книге я постаралась сделать эту всепроникающую силу заметной и доступной для понимания и показать, как она воздействует на все – от целых стран до нейронов головного мозга. Чем глубже мы сознаем степень влияния нашего культурного кода, тем лучше понимаем не только других, но и самих себя, развивая при этом способность решать наши самые важные проблемы. Умение улавливать природу различий между людьми, их причины и вытекающие из этого компромиссы поможет нам успешнее идти по жизни в условиях нарастающей глобализации. Веками социальные нормы культур претерпевали изменения, подчас очень резкие, и будут претерпевать их и впредь, но исходный код – жесткость или свобода – остается неизменным.

В эпоху головокружительных глобальных перемен нам следует быть готовыми к перестройке своих культурных рефлексов. Разумным сочетанием поднадзорности и подотчетности ответственности Исландии удалось сбить волну подросткового пьянства, а порталу Reddit – подавить наглый троллинг. С другой стороны, организация CARE добилась роста использования противозачаточных средств в Кении смягчением вековых гендерных норм этой страны. А в 2017 году наследный принц Мухаммед ибн Салман инициировал существенное смягчение норм в Саудовской Аравии. Прибегая к таким мерам, как открытие кинотеатров и разрешение вождения автомобилей женщинам, он рассчитывает ускорить остро необходимый экономический рост и процесс реформ с помощью перемен в культуре страны. Становясь жестче в случае избыточной расслабленности или мягче в случае избыточной строгости, мы можем делать нашу планету лучше.

При каждой последующей встрече с гигантским этнокультурным многообразием мира не забывайте задаться простым вопросом: жесткость или свобода?

Благодарности

Я начала исследование культур более тридцати лет назад, когда осознала, насколько невелики мои знания о мире. Третьекурсницей университета я проучилась семестр в Лондоне, и это был мой первый заграничный опыт. Я росла в обеспеченной семье из Лонг-Айленда и была олицетворением типичных обитателей Нью-Йорка, которые, как на известной карикатуре из журнала New Yorker, не подозревают о существовании жизни за пределами Города Большого Яблока. Я очумела от странных акцентов, левостороннего движения, всего происходящего в пабах и малопонятного для меня британского юмора – словом, испытала самый настоящий культурный шок.

Помню, как, позвонив отцу, сказала, насколько поражена тем, что другие иностранные студенты из моей группы могут запросто подхватиться и махнуть на уик-энд куда-нибудь в Париж, Амстердам или Шотландию. Со своим выраженным бруклинским акцентом папа ответил: «Да нормально, ты просто считай, что это как прокатиться из Нуйока в Пенсильванию». Это сравнение успокоило меня настолько, что на следующий же день я купила себе дешевый тур в Египет. Я решила, что это все равно как съездить из Нью-Йорка в Калифорнию (что привело моего папу в полный ужас). Тот звонок отцу стал счастливой случайностью, которая пробудила во мне сохраняющийся и по сей день интерес к изучению культур разных стран мира. Спасибо папе, покойной маме и братьям Ларри и Джоэлу Гельфандам за их непреходящую горячую поддержку моих интеллектуальных исканий (даже в случаях, когда эти искания заводили меня в тюрьмы изучать террористов)!

Похоронив свой первоначальный план стать врачом, я решила познавать культуру наилучшими из имеющихся методов – то есть научными. Я собрала вещички и направилась в не слишком гламурный регион – сдвоенный город Шампейн-Урбана в штате Иллинойс, где училась под руководством Гарри Триандиса, создателя межкультурной психологии как научной области. Гарри учил меня быть хорошим ученым, но что еще важнее, он учил меня отношению к жизни. Я всегда стараюсь следовать его совету: люби свое дело, не бойся вызывать полемику и, самое главное, не относись к себе чересчур серьезно. Я буду вечно обязана Гарри за мудрые советы и за то, что все эти годы он является для меня источником поддержки, наставником и вдохновителем.

Эта книга – коллективный труд целой глобальной деревни, не ограниченной в пространстве и времени. Я благодарна моим бывшим студенткам: Лисе Ниши, Джане Рэйвер, Лисе Лесли и Дженетте Люн и участникам моего проекта из тридцати трех стран мира. Огромное спасибо Джесси Харрингтону, который смело шел нехожеными путями в исследованиях жесткости и свободы Соединенных Штатов, классов общества и принципа Златовласки. Я очень ценю и искренне благодарю Джошуа Джексона – с поразительным энтузиазмом отстаивающего подход «жесткость – свобода» к вопросам политики, предрассудков, религии, реваншей и многого другого. Я признательна моим коллегам – специалистам по информатике Дане Нау, Сохаму Де и Патрику Росу за нашу совместную работу (в ресторанчике Plato's Diner, представьте себе!), которая вылилась в удивительный интеллектуальный союз межкультурной психологии и эволюционной теории игр. Спасибо моим коллегам-нейробиологам Синобу Китаяме и Шуй Ханю под руководством Ян Му, которые неустанно работали над темой применения нейробиологических методов в исследованиях социальных норм. Я благодарна также Кэрол Эмбер из Йельского университета за включение меня в состав группы ее сотрудников, изучающей жесткость и свободу в традиционных общинах; Марике ван Эгмонд, возглавлявшей наши усилия незаметно окинуть взглядом жесткость и свободу на улицах городов мира; Чжэньгуану Ли за его новаторскую работу по теме жесткости и свободы в слияниях организаций; Николасу Геерерту, Рен Ли, Коллин Уорд и Кали Демес за исследования темы жесткости и свободы в условиях экспатриации; и Саре Лайонс-Падилья за ее увлекательную работу на тему жесткости и свободы в увязке с радикализацией. Благодарю также и других моих нынешних и бывших докторантов и постдокторантов: Гария Штейнберга, Райана Фера, Эшли Фалмер, Линн Имай, Кирстен Келлер, Ану Рамеш, Брэндона Кросби, Лору Северанс, Элизабет Сэлмон, Джасмину Уилер, Мишель Дюга, Джессику Фернандес, Синью Пан, Тайен Ли, Амелию Стиллуэлл, Ребекку Мор и многих других, с кем мне выпала огромная удача работать в течение ряда лет. Большое спасибо и научным ассистентам, которые помогали нам в лабораторных исследованиях: Трею Паркеру, Майлзу Аррингтону, Джоанне Галани, Брианне Дюбоз, Паяль Пубби, Сиду Тану, Полу Капобьянко, Ручи Матхур, Нуру Мансуру, Моргану Тэйлору, Саре Таель, Джулии Мэйни, Рэйчел Парсонс и Ноа Смиту.