Читать книгу "Последние дни. Павшие кони - Брайан Эвенсон"

Консьерж приветствовал ее потоком слов на французском и жестами, которых она не поняла. Она только пожимала плечами и кивала, пока тот либо решил, что успешно донес мысль, либо сдался – кто их разберет, этих французов?

Наверху она встретила у дверей их апартаментов мужчину в чумазой спецовке, какого-то ремонтника, прибивавшего 6 в 306 в правильном положении, чтобы больше не было 9. Внутри Ховелл сидел у того же окна, у которого она его оставила, по-прежнему глядел на безлюдный дворик.

– Здравствуй, дорогой, – сказала она. – Хорошо отдохнул?

Он буркнул в ответ, повернулся к ней со слабой улыбкой и похлопал по руке. «Все тот же Джеймс», – подумала она. А потом он вдруг сделал то, что ее удивило.

Развернулся к ней лицом.

– Прогуляемся? – спросил таким уверенным голосом, что казалось, тот принадлежал не ему. – Рука об руку в сумерках? – а потом улыбнулся так, что уже совсем не походил на себя. – Давай. Будет весело. Бояться нечего.

Он встал, обхватил мисс Пикавер за талию и потащил к двери.

Пыль

I

Через несколько дней после их прибытия начали забиваться экраны. Они ожидали, что так произойдет – это не стало сюрпризом. Экраны учили прочищать Гримура, а теперь он наставлял одного из членов команды. Наставлял Орвара. Группа была минимальная – не больше, чем нужно, чтобы подготовиться к прилету полного контингента через три месяца, если площадка окажется продуктивной, – так что пока Орвару было нечем заняться.

Сперва он возражал. Прочистка экранов не входила в обязанности главы безопасности. Гримур только терпеливо буравил его бледными, спокойными глазками и бесстрастно ждал, пока протесты Орвара иссякнут. Когда те закончились, Гримур просто включил файл с контрактами, нашел контракт Орвара и добавил к нему пункт, назначающий главу безопасности на прочистку экранов. Потом повернул компьютер к Орвару для отпечатка большого пальца.

– А если я откажусь? – спросил Орвар.

– Не откажешься, – сказал Гримур.

Орвар ответил неуверенным взглядом:

– Ты и сам можешь их чистить. Ты уже умеешь.

Гримур покачал головой:

– У меня есть и другие дела. А у тебя нет. Пока.

Это не совсем правда, думал Орвар. Пусть их было всего семеро, не считая его и Гримура, но уже случилась драка, пьяная. Чуть не стоила человеку глаза. Орвар разнял мужчин, но гауптвахту пока не построили – она появится позже, с прибытием следующего судна. Пока что было только место, которое станет гауптвахтой: три неукрепленных стены без дверей, открытый трубопровод. Удержать кого-то внутри невозможно.

Так что пришлось импровизировать. Он приковал невредимого мужчину, Янсена, к буру в шахте и оставил его там завывать, пока не протрезвеет. Второго, Уилкинсона, скрутил нейлоновым шнуром, а потом заклеил ему порез над глазом лентой для ран. Когда закончил, привалил Уилкинсона к стене там, где однажды будет гауптвахта.

– По какому праву? – пожаловался мужчина нечленораздельно.

– По какому праву? – удивился Орвар. – Это моя работа.

Но Уилкинсон не слушал. Он уже отрубился.

Орвар еще посмотрел на монитор, а потом прижал палец к сканнеру, он сам и Гримур ничего другого и не ожидали. Гримур коротко кивнул, потом встал.

– Ну пошли.

Они пробрались через недостроенный комплекс, мимо кубрика рабочих, через кучи ящиков и штабели обшивки к системе, которая втягивала и очищала непригодную для дыхания атмосферу снаружи. Орвару казалось, что у воздуха на станции всегда было гадкое послевкусие, какое-то загрязнение. От него кружилась голова. Стоило Орвару пробежаться или перетрудиться, например, когда он разнимал драку, в висках начинало пульсировать.

Гримур объяснял, что некоторые частицы такие мелкие, что проходят через фильтры и экраны. Такая уж проблема с фильтрами, говорил он: они разрабатывались не для этой среды.

Он показал Орвару, как закрывать экраны и отключать фильтрацию, как снимать и чистить фильтры. Когда он достал первый, Орвар увидел, что бока трубы покрыты тонким слоем пыли. Она туманом поплыла в воздухе, когда Гримур аккуратно постучал фильтром о металлическую стену. Облако зависло на месте, неподвижное. Орвар его видел, но когда провел через него рукой, то ничего не почувствовал. Хотя на коже после этого остался слабый блеск.

– В идеале, – сказал Гримур, – это делается в герметичном помещении. Но мы его еще не построили.

Орвар кивнул:

– Только самое необходимое.

Гримур показал на другие фильтры:

– Их оставляю на тебя. Прочисти и задвинь на место, потом включи систему. Поднеси руку сюда, – сказал он, показывая на первое вентиляционное отверстие в трубах над головой. – Если почувствуешь воздух, то все идет как надо.

– А если не почувствую?

– Тогда доставай фильтры и чисти заново.

Работа оказалась нетрудная. Сказать по правде, в ней не было ничего особенного, а Орвару нашлось занятие. Он осознал, что простаивал. Прочистка фильтров помогла коротать время.

Драк больше не было. Когда он отпускал Янсена, тот казался робким и пристыженным. Тут же спросил, как себя чувствует Уилкинсон.

– Остался без глаза, – сперва сказал Орвар, но, когда увидел жалкое выражение Уилкинсона, решил больше так не шутить. – Ну или мог бы остаться. Чтобы теперь без драк.

А Уилкинсон, когда Орвар спросил, не против ли он, если Янсена освободят, только пожал плечами. Уилкинсон так напился, что даже не помнил драку. Удивился, когда очнулся связанным. Хотел знать, за что Янсен на него напал.

– Он мне всегда нравился, – сказал Уилкинсон. – Думал, я ему тоже нравлюсь.

– Ты ему нравишься, – заметил Орвар. – А откуда ты знаешь, что это не ты на него напал?

– А это я?

Орвар не знал, а потому ответил:

– Ты не остался без глаза. Наверно, даже шрама не будет, – а потом заставил пообещать, что впредь тот будет осторожней с выпивкой.

Итак, никаких драк, но все больше и больше пыли в фильтрах. Он выбивал их дважды в день; иногда, особенно утром, приходилось долго стучать ими об стену, прежде чем из вентиляции чувствовалось здоровое течение воздуха. Где-то через неделю поток даже из прочищенной вентиляции стал казаться слабее. Или ему это мерещилось?

Смена была одинокая – половина команды бурила шахту, а вторая анализировала и сортировала образцы в импровизированном помещении, которое однажды будет лабораторией. Пока что они обходились пластиковыми листами, приклеенными к трубам вентиляции на потолке приблизительно в форме квадрата, – хотя листы плохо сдерживали пыль, которая теперь была повсюду. Она лежала на всех, как слой пыльцы, и кожа от нее казалась серой. Каждый вечер Орвар расходовал немало водного пайка, чтобы смочить тряпку и протереть тело, но пыль как будто немедленно садилась обратно. Она не была шершавой или неприятной; он ее почти не чувствовал. Но всегда оставалась гложущая мысль, что она вокруг – на нем, на всем.