Читать книгу "Фрейлина - Шеннон Дрейк"

Елизавета действительно была после этого в хорошем настроении, но ликование и радость она разделяла со своим партнером, лордом Рованом, а не с Робертом Дадли.

Гвинет хотела только одного: как можно скорее покинуть общество королевы и сумела получить на это разрешение, притворившись, что повредила лодыжку. После долгого пути по длинным и запутанным коридорам дворца девушка наконец оказалась в своей комнате. Там ее ждала Энни, она сразу же стала помогать своей госпоже переодеться, при этом что-то напевая себе под нос.

— С вами все в порядке? — спросила Энни, заметив, что госпожа немного прихрамывает.

Хромота была притворная, но Гвинет посчитала, что разумнее всего будет притворяться до тех пор, пока ее могут видеть посторонние.

— Я чувствую себя прекрасно, просто у меня тяжело на сердце из-за тех игр, в которые здесь играют.

— Вам же нравится теннис.

— Все равно.

— А, вот в чем дело: вы проиграли.

— Мне не важно, что я проиграла, — возразила Гвинет, потом немного помолчала в нерешительности и проговорила: — Английская королева кажется такой умной и справедливой и даже доброй. Но она считает слишком важными игры, которые не могут иметь для нее значение. Я просто хочу, чтобы мы поскорее вернулись домой.

— А я думала, вы в восторге от Лондона.

— Так и было. Энни, есть у тебя возможность приготовить мне сейчас все для купания?

Служанка ушла за горячей водой. Скоро она уже помогала Гвинет раздеться, охала над ее корсетом, китовый ус в котором погнулся и потерял форму, и сокрушалась, что, пока они жили в Англии, кошелек Гвинет опустел, но той было все равно.

Гвинет окунулась в воду, откинулась назад, закрыла глаза и притворилась спящей в надежде, что Энни оставит ее в покое.

Когда служанка наконец ушла, Гвинет открыла глаза и попыталась проанализировать события сегодняшнего дня. Она хотела понять, почему ее так раздражало то, что происходило сегодня во время игры.

И вдруг отчетливо поняла: она не верила Елизавете.

Несомненно, эта женщина была умна. Но также очевидно и то, что она ради своей цели охотно использует любого стоящего ниже ее человека, если он находится в ее распоряжении.

Рован не любил Роберта Дадли.

Не любил никогда и знал, что никогда не полюбит.

Отец Дадли лишился головы из-за того, что участвовал в королевской интриге, но, кажется, это не мешало сыну осмеливаться на многое. Дадли был высок ростом, хорошего телосложения и, кажется, имел чрезвычайно высокое мнение о своем мужском обаянии — что Елизавета ему явно позволяла.

То, что Рован видел, наблюдая за Дадли и Гвинет с противоположной половины площадки, не сделало лорда Роберта приятней для него ни в каком отношении. Он знал, что за человек Дадли. Он был любимцем Елизаветы, но никто не мог бы поклясться, что он ее возлюбленный и тем более что он верен ей, поскольку Роберт, оставаясь целиком и полностью в ее власти, позволял себе легкие любовные похождения. Даже теперь, когда Елизавета дразнила его возможностью женитьбы на Марии Шотландской, Дадли мог посчитать фрейлину Марии лакомым куском, который принадлежит ему по праву. Слишком многие мужчины, имея высокое положение в обществе и власть, считают, что могут позволить себе такие выходки. Но Гвинет, как бы малы ни были ее земли, была шотландской дворянкой, а не добычей для Дадли и прочих ему подобных.

А Ровану не была чужда ревность.

Хотя Гвинет вела себя вполне дружелюбно и в полном соответствии с обстановкой, он хорошо знал ее и видел, что, уходя с теннисной площадки, она просто кипела от возмущения. Но он не смог сразу уйти вслед за ней, потому что Елизавета потребовала, чтобы он проводил ее в зал. По дороге королева как бы случайно обронила, что разрешила лорду и леди Леннокс, у которых раньше были отобраны их шотландские земли, вернуться в Шотландию и потребовать возвращения этих поместий. Слушая это, Рован с любопытством и настороженностью наблюдал за Елизаветой, ее речи казались ему странными, к тому же у этого лорда и леди был сын — Генри Стюарт, лорд Дарнли.

— Вы хотите предложить их сына Марии как возможного короля-супруга? — спросил он.

Рован был знаком с Генри Стюартом, и тот нравился ему еще меньше, чем Дадли. Лорд Роберт, по крайней мере, не делал вид, будто он что-то большее, чем похотливый сладострастник и честолюбец.

Генри Дарнли был еще совсем молод. На вид это был ослепительно красивый юноша. Он умел охотиться, танцевать и играть на лютне. Но он был самолюбив и слишком избалован. Рован не думал, что Дарнли хотя бы раз побывал в бою, и не мог представить, как этот человек смог бы повести народ за собой или отбить нападение противника.

— Нет, я позволяю лорду и леди Леннокс вернуться в Шотландию лишь потому, что они слишком долго несут наказание за давние провинности. — Она покачала головой. — Я вообще не думаю, что такой брак мне бы понравился. Генри Стюарт и мой кузен. Он имеет права и на английский, а на шотландский престол. Я не хотела бы видеть его и Марию вместе. Одно дело — если мои ближайшие родственники пожелают занять престол после моей смерти. И совсем другое — беспокоиться, как бы им «е захотелось захватить его, пока я еще жива. Я думаю, вы должны это понимать.

— Да, я понимаю, — поклонившись, ответил ей Рован. — Спасибо вам за то, что вы так откровенно поделились со мной своими мыслями.

— Проследите, чтобы они были переданы в точности так, как я их высказала, — произнесла королева. — Я устрою вам встречу с прекрасным послом Марии мистером Мэйтлендом и моим послом Трогмортоном. — Елизавета взяла Рована под руку. — Они думают, я не знаю, что Мэйтленд тайно ведет переговоры с Испанией относительно дона Карл оса как возможного претендента на шотландский престол.

Рован отошел от королевы и, пристально глядя на нее, сказал:

— Ваша милость, всем известно, что и вы продолжаете развлекаться переговорами о браке с поклонниками из многих стран.

— В переговорах есть сила, — улыбнулась Елизавета.

— Я понимаю. Вы машете Англией, как большой морковью, перед этими мулами с континента, и сами уверены, что, если вам понадобится, вы сможете быстро вступить в брак.

— Если понадобится, я смогу защитить себя от французских связей моей кузины и, может быть, оживить старую вражду, — ответила она.

— Я прослежу, чтобы королева Мария должным образом получила это предупреждение. Могу ли я покинуть вас?

Идя с королевой, он оглядывался вокруг, но нигде не увидел Роберта Дадли, и теперь его охватило дурное предчувствие.

Елизавета величественно кивнула и сказала:

— Сегодня вечером мы ждем вас и леди Гвинет к обеду.

— Как вы желаете, дорогая королева.

— Мне очень нравятся эти слова — «как вы желаете».

— Вы — королева.