Читать книгу "Имя для ведьмы - Надежда Первухина"

– Которые, которых... Мы в словах не заблудимся?

– Не перебивай меня, противная девчонка! Так вот. Возможно, есть книга, являющаяся оружием против козней твоей тетушки.

– Ну, это слишком!

– Однако она о существовании подобной книги знает и не хочет, чтобы знала ты. Логично?

– Для версии – да. Баронет, книг – миллионы! Библиотек – сотни! Шанс, что я обнаружу такую книгу, просто ничтожен. Да ее и нет вовсе.

– Придумай тогда что-нибудь более логичное, – буркнул Баронет, насыпая себе в чашку с чаем пять ложек сахару. Вот сластена!

– Не могу, – я развела руками. – Меня больше удивляет другое: почему тетка, не видевшая меня никогда, сочла меня своим жутким врагом?

– Может, потому, что ты ведьма?

– Ну конечно! А из-за чьего проклятия я ею стала?! Я в ведьмы не просилась! Вся жизнь из-за этого насмарку пошла! А теперь еще и любимый мужчина меня из-за этого бросил! Ушел и даже не обернулся, а еще фантаст. Пис-сатель!

Баронет с видимым удовольствием выпил чай и изрек:

– Прекрати истерику. Я не буду говорить тебе высоких фраз о том, что надо следовать однажды избранному пути и делать то дело, какое нравится... Однако сейчас ты ведешь себя как пианист, решивший сломать себе пальцы только потому, что на его концерт пришло мало публики. А что касается твоей тетки, то, мне кажется, ее ненависть к тебе – вторична. Ты ненавистна ей не сама по себе, а как дочь нелюбимой сестры.

– Бедная мама, – вздохнула я. – Кстати, а какой приказ вам нужно выполнить? Ну, о котором бормотал призрак?

– Исчезнуть, – просто сказал маг-полицейский – Уничтожить все материалы Трибунала по делу Анастасии. Не докладывать ничего Семи Матерям-Ведьмам. В конечном счете, оставить Татьяну Алексеевну и тебя на растерзание вашей прелестной родственнице. Но, знаешь ли, я в своей жизни мало следовал приказам. Тем более таким.

– Какое благородство! – иронически засмеялась я.

– Ничуть. Просто мне интересно знать, чем же все это кончится, – цинично ухмыльнулся Баронет и налил себе еще чаю.

... Я выпроводила его часа через три, после того как в сахарнице закончился сахар и конфеты в вазочке, а голова уже трещала от множества версий и догадок. Посуетилась на кухне, перемывая посуду. А потом... пришла тишина.

Во всей квартире, нет, во всем многоэтажном доме! Такого я никогда не слышала. Ранний вечер, всего-то девять часов, а не слышно ни пацанов, гоняющих на мотоциклах возле подъезда, ни ругани соседки Клавдии Степановны по поводу в конце концов изволившего явиться пьяного супруга, ни лая соседского же дога по кличке Амаретто-Миндаль... Будто вымерли все.

Ага. Особенно пьяный Клавкин муж! Вот уж кого не задушишь, не убьешь...

Впрочем, что мне до них... Как и им до меня. У всех свои проблемы, и свою печаль особо ни с кем не разделишь. Даже и с мамой.

Почему ее похитили?

Может, это и не с магией связано, а с какими-нибудь налоговыми разборками в высоких коррумпированных кругах?! Нет, чушь. Тетка же написала: она у меня в гостях.

– Тетушка, тетушка, – укоризненно произнесла я в пустоту сумрачной квартиры, – разве так порядочные ведьмы поступают? Врагиней меня честите, а сами глаз не кажете. Уж пригласили б в гости и меня, смеха ради. Нельзя же быть такой мелочной И вообще...

Малахитово-зеленый свет прямо-таки осиял мою давно не ремонтированную кухню. Источником света был магический кристалл. Я, прищурив глаза, попыталась увидеть, что же там, в этом безумном сиянии.

И добилась своего.

Я почему-то сразу поняла, что это она.

Говорят, биологический возраст не отражается на внешности настоящей ведьмы. По молодости лет я не имела возможности проверить сей факт. А теперь убедилась.

У моей семидесятипятилетней тетки было холеное лицо женщины «чуть за сорок». Мраморная кожа исключала даже намек на морщины. Роскошные темные волосы обрамляли идеальный овал лица. Уста, казалось, были созданы исключительно для того, чтобы отдавать приказы.

Так с портретов смотрят королевы, небрежно попирая туфелькой горностаевую мантию материков и океанов.

Только вот вместо глаз у моей тетки – будто два горящих зеленых светофора. У людей таких глаз нет.

– Впечатляющее зрелище, – сказала я, выдерживая этот малахитовый взгляд. – Вы, тетушка, хорошо сохранились. Лесной воздух, натуральные продукты, уральские самоцветы...

По идее, она не могла меня слышать. Магический Кристалл – не устройство связи. Но раз уж у нее хватило силы задействовать подчиняющийся только мне кристалл, все остальное для тети – явно не проблема. И я тут же убедилась в правоте этого утверждения.

– Почему ты не боишься меня? – изволила разомкнуть уста уральская узурпаторша.

– А нужно? Извини, но бояться стоит только того, кого хорошо знаешь. У людей, конечно, все наоборот, а у нас, тетушка, логический абсурд в порядке вещей. И поскольку тебя я почти не знаю, то и бояться подожду. Скажи-ка, тетушка, ты всерьез намерена стать магической Хозяйкой всего Урала?

– Называй меня только Госпожой! – кристалл аж зазвенел, передавая интонации, с какими говорила Анастасия. – И я не собираюсь посвящать тебя в свои планы!

– Значит, намерена, – заключила я. – Это круто, конечно, но нас с мамой зачем трогать? Основывай в своем этом, как его, Аркаиме хоть новую династию Демидовых! Мы тебе что, мешаем?!

– ДА.

И кристалл потух. Превратился в обычную стекляшку, годную только в качестве пресс-папье. А жалко. Не успела я им толком попользоваться.

Впрочем, я много чего не успела сделать. Придется наверстывать упущенное.

И, дождавшись полуночи, я вернулась в свою библиотеку.

* * *

Такого холодного приема я не ожидала!

Книги – странные существа. Ты считаешь их только материальным воплощением чьих-то фантазий либо, хуже того, специальными устройствами для постоянного накопления пыли. А между тем...

Между тем книги – целая цивилизация, за которой не угнаться никаким пучеглазым марсианам. И, живя рядом с человечеством, цивилизация книг тоже, вероятно, считает суетных бестолковых двуногих материальным воплощением чьих-то фантазий. И поэтому не особенно с ними считается. Хотя бы потому, что книги живут гораздо дольше людей.

Я всегда предполагала, что отношение книги к библиотекарю можно охарактеризовать выражением «снисходительное презрение». Библиотекарь для них – как шофер для «нового русского»: нужен, но не равен (правда, такой роковой для книг момент, как списание в макулатуру, воспринимается ими с ужасом, только тут наша человеческая власть над ними абсолютна и безраздельна).

Но сейчас не об этом. А о том, как меня встретили книги.

Я шла из комнаты в комнату между сумрачными безмолвными стеллажами и кожей и ощущала, что если меня здесь и ждали, то лишь для того, чтобы хорошенько отругать.