Читать книгу "Здесь водятся чудовища - Кристофер Сташеф"

— Кони не виноваты, — дрогнувшим голосом сообщил Ален. — От такого зрелища у кого хочешь сознание помутится.

Женщины решили провести ночь в пути, хотя веки потяжелели и налились свинцом, да и сами они в седлах уже поникли от усталости.

— Что-то меня так и тянет в дорогу, — заметила Корделия.

— Думаю, тому есть причина! — с досадой откликнулась Алуэтта, осознавая, что не лучшим образом повела себя во время встречи с тюленем. Получалось, она чуть было не ударила в грязь лицом перед будущей родственницей.

— У меня всегда есть причина, — укоризненно посмотрела на нее Корделия. — Потому что я соблюдаю осторожность… в отличие от некоторых.

— Что-то я не заметила, чтобы твоя осторожность нам помогла в последнее время.

Ртуть иронически усмехнулась на эти словопрения:

— Может быть, Корделия действительно что-то предчувствует благодаря своим унаследованным от матери способностям?

— А, может, и ты?

Ртуть уверенно покачала головой.

— Как эспер я почти что приблизилась к вам. Но не настолько искусна в прочих чудесах. Моя сила в другом.

— А может, предчувствие Корделии касается не нас?

Вдруг это кто другой впереди попал в передрягу, — задумалась Алуэтта.

— Может, и так, — кивнула Корделия. — И этот кто-то нуждается в нашей помощи. Поэтому останавливаться нельзя. — Она обернулась к Ртути.

— Ты же не станешь отрицать, что тоже чувствуешь это.

— Ну, откровенно говоря, в самом деле, чувствую, — призналась воительница, — как будто над нами сгущается мрак. Я могу сопротивляться ему, но никак не могу избавиться от тяжести в сердце.

В этот момент они почувствовали напор ветра. Сначала это был легкий ветерок, игравший волосами, но вскоре он усилился. Трем девушкам показалось, что он донес до них чье-то далекое пение.

— Что, во имя Неба, там происходит? — Корделия поднялась в стременах, вглядываясь.

— С Небесами это не имеет ничего общего, — хмуро заверила ее Алуэтта. — Вперед, леди! Как можно быстрее!

Адреналин, хлынувший по жилам, мигом снял усталость долгого пути, когда все трое пустились легким галопом по лунной дороге. Деревья склонялись над ними, точно безмолвные великаны, обостряя чувство близкой опасности, вдруг овладевшее ими — это было уже не предчувствие, но убежденность.

Песня, доносимая ветром, слышалось все громче, все сильнее. Она была полна отчаянья. И девушки что было силы гнали лошадей навстречу беде.

Они вырвались из-под полога леса на самый край небольшой долины. Перед ними открылся холмистый ландшафт, на дне долины вспыхивал огонь. Вскоре над костром они разглядели вертел. Несколько десятков мужчин и женщин скакали вокруг костра, распевая странную песню на незнакомом языке, неведомом путницам. Под ногами у пляшущих лежали обугленные кошачьи тушки, числом в несколько десятков.

— Это Тагхаирм! — воскликнула Алуэтта. — Ритуал вызывания демона!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

С гневным лицом Ртуть устремилась к костру. Корделия, вначале в полном замешательстве уставившаяся на это зрелище, пришпорила коня и поскакала за ней с криком:

— Нет, леди! Не вмешивайтесь, пока мы не узнаем их истинных целей!

— Тут и так все ясно, — откликнулась Ртуть, и склонилась, хватая за плечо женщину с краю толпы, которая наблюдала за происходящим.

— Говори, негодница! Что вам здесь надо и зачем собрались в такой час?

Женщина вскинула испуганный взгляд на всадницу. Однако, как оказалось, глаза ее блестели вовсе не от испуга, а от какого-то дикого вожделения: на губах ее были заметны следы пены. Она медленно сфокусировала взор на лике воительницы, и казалось, даже не удивилась внезапному появлению постороннего. Она была в трансе, как и все прочие участники оргии.

— Мы чествуем здесь монстров, которые посещают наши сны, — проговорила она заплетающимся языком. — Если мы предложим им еду и питье у нашего костра, то они пощадят нас, когда пройдут нашествием по этим краям.

Все окружающие находились в том же исступлении, совершая разнузданную пляску под дикие песни.

— И это вы называете гостеприимством? Вы предлагаете дружбу монстрам? — возмущенно воскликнула Ртуть. — Простофили! Болваны! Олухи! Пешки в чужой игре! Все вы — весь ваш народ — просто тупицы, пляшущие под чужую дудку! Огры и прочие злыдни придут к вам, коль вы их об этом просите, но они не оставят вас в покое, пока полностью не опустошат ваши земли!

— Нет! Не говорите так! — взгляд женщины несколько прояснился, и в голосе ее прорезался страх. — Они не тронут нас, если мы ублажим демонов.

— Пощадят вас? Дура! — Ртуть ухватила ее за плечи и крепко встряхнула. — Единственная услуга, которую они могут вам оказать — это первыми прибрать к рукам, а потом поработить, истязать и пожрать живьем!

— Да нет же, — умоляющим голосом воскликнула женщина со слезами на глазах. — Не говорите таких страшных вещей. Они так не поступят! Они добры к своим друзьям!

— Мы. Никогда. Не. Были. Друзьями. — Отчетливо и раздельно произнесла Ртуть, чтобы до женщины дошло раз и навсегда. — Мы и монстры — не друзья. Мы — их добыча. И только.

Ртуть повернулась к подругам:

— Быстро! Мы должны остановить этот дикий ритуал!

— Давно уж пора! — Пришпорив коня, Алуэтта рассекла толпу, прорываясь к костру, в то время как Корделия уже скакала следом за ней, а Ртуть замыкала шествие с проклятиями взгромоздившись в седло.

Раздался жуткий кошачий вой, полный страха и боли: двое мужчин подняли вертел, к которому было привязано бедное животное. Еще один мужчина занес над котом окровавленный нож. Алуэтта развернула кобылу, сбивая палача, кубарем покатившегося в сторону, куда последовали и его подручные. Вертел упал и вонзился в землю острым концом: привязанный к нему кот истошно заорал. Ртуть проворно выпрыгнула из седла и рассекла веревки, причинявшие боль несчастному зверьку. Кот метнулся во тьму — только промелькнуло мутно-рыжее пятно, словно головешка, выскочившая из костра.

— Ах ты нахалка! — заорал один из подручных, упустивший вертел, поднимаясь на ноги. — Ты нам все испортила!

— Нет. Не испортила! — успокоил его палач, показывая в пламя костра. — Смотрите! Она уже близко!

Над языками костра дым стал собираться в причудливые очертания, образуя фигуру странной формы, грозной и призрачной. Это была гигантская черная кошка с длинными ушами, походившая на Сфинкса, обвившего себя хвостом. Хриплое урчание призрака было подобно треску костра, в глазах пылали угли.

Люди вокруг костра замерли, уставившись на это зрелище. Даже Корделия вместе с Ртутью почувствовали тянущую пустоту в желудке — верный призрак леденящего страха. Алуэтте пришлось собрать всю белую кипящую энергию ненависти, чтобы противостоять панике и сдерживать конвульсии страха, опутывающего и ее как щупальца осьминога.