Читать книгу "Эксперимент по намерению. Запустите сценарий счастливой жизни - Линн Мак-Таггарт"

Если мозг не различает мысли и действия, будет ли тело следовать любым умственным инструкциям? Если я посылаю своему телу команду замедлиться или ускориться, обязательно ли оно прислушается ко мне? Литература по биологической обратной связи и медицинские исследования взаимосвязи души и тела дают на это утвердительный ответ. В 1961 году Нил Миллер, нейробиолог-бихевиорист из Йельского университета, первым предположил, что можно умственно влиять на деятельность своей автономной нервной системы и контролировать такие механизмы, как кровяное давление и кишечная перистальтика, – и научиться этому так же просто, как ребенку управлять велосипедом. Миллер провел серию замечательных экспериментов на крысах по принципу задания-и-поощрения и выяснил: путем стимуляции центра удовольствия в мозге крыс их можно научить понижать скорость сердцебиения, контролировать уровень наполнения почек мочой и даже по-разному расширять кровеносные сосуды в каждом ухе [344]. Миллер задался вопросом: если даже крысы в состоянии достичь таких результатов, смогут ли люди, обладающие более развитым интеллектом, научиться регулировать больше различных процессов в своем организме?

После этих первых открытий многие ученые выяснили, что информация из автономной нервной системы может быть перенаправлена обратно в ЦНС в виде «биологической обратной связи», что позволит точно определить, на какую часть тела следует направлять намерение. В 1960-х годах Джон Басмаджан, профессор медицины в университете МакМастера в Онтарио и специалист по реабилитации, начал тренировать людей с травмами позвоночника применять биологическую обратную связь c помощью ЭМГ. Целью этих тренировок являлось обретение контроля над отдельными клетками в позвоночнике [345]. Примерно в то же время психолог Элмер Грин из института Меннингера разработал метод биологической обратной связи для лечения мигрени после наблюдения за тем, как одна его пациентка заставляла свои мигрени исчезнуть, практикуя особую форму релаксации. Грин использовал биологическую обратную связь, чтобы помочь пациентам излечиться от мигрени, и теперь этот метод стал признанной формой терапии [346]. Биологическая обратная связь особенно полезна при лечении болезни Рейно, при которой сосуды сжимаются при низкой температуре, из-за чего конечности мерзнут, бледнеют и даже синеют [347].

При лечении методом биологической обратной связи пациенту на различные части тела устанавливают датчики, которые выводят на экран компьютера информацию об активности автономной нервной системы: мозговых волнах, кровяном давлении, сердцебиении и сжатии мышц. Слуховая или зрительная информация, отправляемая обратно пациенту, зависит от состояния; в случае болезни Рейно, когда сосуды на руках сжимаются, приборы фиксируют падение температуры кожи, и загорается лампочка, или подается звуковой сигнал. Обратная связь сигнализирует пациенту о необходимости послать своему телу намерение для содействия определенному процессу – в случае болезни Рейно пациенты посылают намерение согреть свои руки.

С того времени биологическая обратная связь стала признанной терапией для лечения практически любых хронических заболеваний: от синдрома нарушения внимания и гиперактивности (СДВГ) до климактерического синдрома.

Пациенты с инсультами и травмами позвоночника теперь применяют биологическую обратную связь, чтобы восстановиться и вновь заставить работать парализованные мышцы. Этот метод признан незаменимым в борьбе с фантомной болью в отсутствующих конечностях [348]. Даже космонавты применяли биологическую обратную связь, чтобы бороться с вестибулярными нарушениями во время передвижения в открытом космосе [349].

Более традиционный взгляд на биологическую обратную связь подразумевает, что она некоторым образом связана с релаксацией – умением успокаивать реакции автономной нервной системы по типу «борьба-или-бегство». Однако необъятная широта контроля заставляет предположить, что данный механизм в большей степени связан с силой намерения. Практически каждый процесс в организме, который можно измерить с помощью приборов – вплоть до отдельных нейронов, контролирующих мышечное волокно, – подвластен человеческому контролю. Добровольцы, участвовавшие в исследованиях, достигали полного ментального контроля над температурой своего тела [350] и даже направлением кровотока к мозгу [351].