Читать книгу "Хорошая я. Плохая я - Эли Ленд"

– Ложись на кровать, я принесу полотенце, вытру тебе лицо.

Она моргает, пока я вытираю кровоподтеки вокруг ее распухших губ.

– Кто это натворил?

– Чтоб он сдох.

– Кто?

– Дядька мой.

Она начинает плакать, я держу ее, покачиваю взад-вперед, начинаю напевать Лаванда синяя, дилли, дилли… Ее дыхание становится ровным, слезы высыхают.

– Мне нравится эта песня, – говорит она.

– Я знаю. Ложись, тебе нужно выспаться.

Она подчиняется без возражений, поворачивается на бок лицом ко мне, подтягивает коленки к груди. Я укрываю ее одеялом, потом еще одним. Она закрывает глаза. Сбрасывает вторую подушку из-под головы на пол.

– Дома у меня только одна, – говорит она.

Я сажусь рядом с ней на кровать, смотрю, как ее лицо вздрагивает, потом расслабляется, она пытается забыть то, что случилось. Больше с тобой ничего не случится, Морган, никто тебя не обидит. Я ничего не могу поделать с твоим дядькой, но я помогу тебе. Могу сделать так, что больше никто тебя не обидит. Я поднимаю с пола подушку, думаю, что ей понравится в стране Нетландии[18]. В стране, где рождаются мечты, где время не подчиняется строгому режиму. Но она шевелится, трет глаза круглыми кулачками, как делают дети, когда устали. Потом открывает их, смотрит на меня, на подушку в моей руке, спрашивает, что я собираюсь делать.

– Ничего, просто хочу положить подушку обратно на кровать.

– Меня ведь здесь никто не обидит, правда, Мил?

– Правда.

– Хорошо, – отзывается она тоненьким голоском.

Когда я просыпаюсь утром, ее уже нет. Только пижама лежит возле кровати, маленькой горкой.

31

Утром я не встретилась с Фиби дома, но она первая, кого я вижу в школе на четверговом собрании, с ней Иззи. Я сижу в ряду за ними, чуть левее. Прислушиваюсь к разговорам вокруг, все как обычно. Прически и мальчики, планы на Рождество, кому нужны дополнительные билеты на спектакль. Начинает звучать орган, мы встаем, пока учителя шествуют к сцене. Девочка из младшего класса, из девятого, кажется, делает презентацию на тему «возвращение долгов», о добрых делах, которые можно совершить в каникулы, чтобы помочь тем, кому меньше повезло в жизни. Ее вознаграждают бурными аплодисментами. Мисс Джеймс встает, зачитывает еженедельный отчет по текущим вопросам, говорит, что планируется обновление общей комнаты старших классов, если кто-нибудь хочет поучаствовать в сборе денег, пусть обратится к миссис МакДауэлл в учительскую. Обсуждают по ходу еще пару вопросов, связанных с показом нашей пьесы, и, наконец, последнее объявление:

– В этом году победительницей художественного конкурса имени Сулы Норман стала Милли Барнс из одиннадцатого класса.

Жидкие аплодисменты, но хоть что-то. Мисс Джеймс сообщает, что мое имя будет выгравировано золотыми буквами на доске почета школы у главной лестницы, которая ведет в актовый зал. Рекомендует мне подойти к мисс Кемп, чтобы узнать все детали. Я чувствую неловкость – не потому, что меня публично наградили, а потому, что не видела МК с того дня, когда она обещала прийти в галерею.

И еще потому, что ощущаю на себе взгляд Фиби. Когда я поворачиваюсь в ее сторону, она тут же отворачивается.

МК находит меня в библиотеке во время ланча, я пытаюсь написать эссе по истории, а на деле тупо перечитываю одно и то же предложение в который раз. Она улыбается мне издалека.

– Поздравляю, я не сомневалась, что ты победишь. Родители Сулы и владелец галереи высоко оценили твои рисунки, это было единогласное решение.

– Спасибо.

– Ты должна гордиться собой, особенно учитывая, что…

Она прикусывает язык, но уже поздно, ее выдают выражение лица, руки, которые перебирают ряды бус, даже пальцы с кольцами.

– Учитывая что?

Она садится рядом со мной. Я не ошиблась, когда почуяла что-то в понедельник.

– Так вот почему вы не пришли.

– Куда не пришла? – спрашивает она.

– В галерею. Вы сказали, что мы встретимся в семь. Я ждала вас больше получаса.

– Ты про понедельник? Но, Милли, я же сказала, что постараюсь, я ничего не обещала.

– Ясно, поняла.

– Это ни при чем, просто мой друг пришел раньше, чем договаривались, мы пошли с ним. Я забыла. Прости меня.

Она вдыхает через нос, медленно выдыхает, щеки вспыхивают. Она наклоняется ко мне, я чувствую запах лаванды.

– Я чувствовала, что с тобой что-то происходит, Милли. Эти твои рисунки, письма, подарок, который ты хотела мне сделать, пропуски школы. Я поговорила с мисс Джеймс еще раз, и в конце концов она рассказала мне все.

Я ставлю книги на полку над ее головой. Успеваю досчитать до одиннадцати, она говорит:

– Я знаю, кто твоя мама, Милли.

– Вот почему вы больше не хотите быть моим куратором.

– Причина совсем не в этом, но если бы я все знала, мне, наверное, это помогло бы.

– Вы подписывали свои письма МК.

– Прости, не поняла.

– Я думала, это знак дружеского отношения.

– Это знак дружеского отношения, но я все свои письма подписываю МК, так повелось давным-давно. Прости, если тебе кажется, что я обманула тебя. Конечно, я была бы внимательнее, если б знала.

Появляется баннер на экране моего ноутбука, в верхнем правом углу, извещение о том, что пришло письмо: «На форум одиннадцатого класса добавлен новый пост». Я кликаю на ссылку, жду, когда откроется страница, загрузится изображение.

Это изображение – твоя фотография.

Подпись: «Дин-дон. Злая ведьма ДОЛЖНА умереть. Кто за, голосуем».

Внизу две иконки: большой палец вверх, большой палец вниз. За и против. Семнадцать голосов за. Один воздержался.

Я захлопываю крышку ноутбука, встаю, стул опрокидывается, падает на пол. Надо идти. Не могу. Давай же. Не могу.

МК встает, спрашивает:

– Милли, что с тобой?

Злая ведьма. ДОЛЖНА умереть. Дин-дон. Ты. Ты должна умереть, они тебя приговорили, и я знаю, кто будет следующим.

Подходит библиотекарь и спрашивает, как я себя чувствую.

– Что-то ты меня беспокоишь. Все ли в порядке, Милли?

– Мне нужно уйти.

– Куда? Что случилось?

– Я не могу вам сказать, простите, – отвечаю я, собираю вещи и ухожу.

– За что простить? Куда ты идешь? Я тебе еще ничего не сказала про твою премию.