Читать книгу "В могиле не опасен суд молвы - Алан Брэдли"

Она мрачно усмехнулась.

– Слишком хорошо. Ему не хватает терпения, но он никогда не забывает ошибок…

И после паузы она добавила:

– Никогда!

Минут десять мы тихо сидели, опираясь спинами на памятник. Потом миссис Палмер встала на ноги и отряхнула юбку.

– Я ухожу. Пойду кружным путем. Но обещай мне, Флавия… – она поймала мой взгляд. – Когда констебль Оттер придет допросить тебя, не упоминай мое имя. Пожалуйста. Умоляю тебя. Спасибо тебе заранее и прощай.

Она прикоснулась к моей руке и ушла. Я потеряла ее из вида еще до того, как она подошла к реке.

Глава 24

Я надеялась, что найду Хоба в отцовской лавке. Это все сильно упростило бы. Но нет.

Несколько минут я стояла на улице и глазела, как я всегда делаю, когда хочу, чтобы меня приняли за туриста. В окнах ритуального бюро Найтингейла не было никаких объявлений о похоронах, что неудивительно; выцветшие и потертые бордовые занавески скрывали все, что таилось за окном. Я приложила ладони ковшиком к стеклу и попыталась рассмотреть, что внутри.

Ничего, кроме нескольких дохлых мух.

Я подергала дверь, но она была заперта. Ходить на задний двор смысла нет. Не хочу, чтобы меня заметили на частной территории.

Что делать?

Как часто случается с умными девочками, ответ уже был в моей голове, готовый для немедленного использования, словно божественная отвертка.

Я вспомнила, как однажды летом сидела на проповеди Денвина Ричардсона, посвященной книге Матфея. Может, дело в том, что Денвин часто цитировал свои зимние проповеди, потому мне это так запомнилось. Так или иначе, я слышала эти слова не один раз:

Просите – и дано вам будет, ищите – и найдете, стучитесь – и отворят вам. Ибо всякий, кто просит, получает, кто ищет, находит, и тому, кто стучится, отворяют.

Какой замечательный и полезный текст! Я закрыла глаза, сложила руки и попросила.

В этот самый миг я вспомнила, что через несколько домов находится магазин шерсти. Развернулась и прогулочным шагом отправилась в том направлении.

Звякнул колокольчик, и я вошла внутрь.

– Хорошего дня, – сказала женщина за прилавком, сидевшая в кресле и вязавшая. Она показалась мне смутно знакомой, и я не сразу поняла, что она напоминает мне овцу.

Я сделала вид, что меня интересуют мотки шерсти.

– Вы вяжете? – спросила она.

– Нет, я – нет, – ответила я. – Но моя тетушка Фелисити – да. Она потрясающе вяжет. Обещала мне связать свитер с фарерскими узорами[35], если я найду пряжу моего любимого цвета.

– Какого? – спросила женщина.

– Павлиньего.

Она отложила вязание и начала выбираться из кресла.

– Павлиньего? – уточнила она.

– Да, – с энтузиазмом ответила я. – Это один из моих школьных цветов.

– А в какой школе вы учитесь? – скептически спросила она.

– Мисс Бодикот, – сказала я и добавила, как будто это все объясняет, – в Канаде.

Не говоря больше ни слова, она пошаркала в сторону задней комнаты, на что я и рассчитывала.

Я тут же схватила пару крючков для вязания с прилавка и сунула их в карман.

Разумеется, я легко могла заплатить за них, но я не хотела оставлять улики. Компенсирую добрыми делами в другой раз.

Женщина, чтоб ее черти побрали, вернулась через несколько секунд и вывалила с полдюжины мотков на прилавок.

– Павлиний, – гордо сказала она. – На распродаже. Могу уступить за шесть шиллингов.

Я взяла моток и тщательно его ощупала.

– О боже, – сказала я, – мне кажется, это индийский павлин. Цвет мисс Бодикот – яванский павлин. Видите ли, сама мисс Бодикот выросла в Батавии. Говорят, яванский павлин получил свой уникальный зеленый оттенок от вулканической земли.

Я изобразила жуткий косой взгляд всезнайки, который якобы должен был подтвердить смесь вымысла и фактов. И одновременно, сама себе не веря, вознесла молчаливую хвалу моей несносной кузине Ундине за то, что она без устали трещала о природе Сингапура и бывшей Малайи.

– Ну хорошо, – ответила женщина-овца, но по ее голосу было понятно, что она вовсе не рада.

Она убрала пряжу под прилавок и вернулась к своему вязанию.

– Спасибо, – громко и жизнерадостно сказала я, направляясь к выходу. – Милый магазинчик.

Я неторопливо прогулялась по улице обратно к лавке Найтингейла.

Ненадолго остановившись у окна, я незаметно в кармане согнула крючки в форме буквы Г. Когда на ощупь мне показалось, что я сделала все как надо, я достала оба крючка из кармана и приложила к замку как импровизированные плоскогубцы.

Доггер долго и тщательно учил меня искусству открывания замков. Это одно из многочисленных умений, которые он отточил в своей прежней жизни. Я бы с удовольствием поинтересовалась, где, как и почему, но я слишком хорошо воспитана. Остается только слушать и наблюдать.

Словно по волшебству в замке что-то щелкнуло и ручка легко повернулась. Бросив быстрый взгляд направо и налево, я вошла в помещение.

Не первый раз в жизни я провожу рекогносцировку в лавке гробовщика. Штука в том, чтобы найти то, что мне надо, и не попасться. Хотя это может показаться хорошей идеей, но при свете дня довольно трудно объяснить, что я делаю в обществе мертвецов.

Итак, первым делом надо определить, здесь ли труп Орландо.

Арка справа от меня вела в маленькую часовню, где лицом к пустой стене стояли стулья в несколько рядов.

Ничего. Слева сдвоенные двери, при виде которых мое сердце ускорило бег: сдвоенные двери предназначены для того, чтобы вкатывать и выкатывать то, что не может перемещаться на своих двоих.

Я легко постучала по деревянной панели просто на всякий случай – вдруг внутри кто-то есть. На этой стадии я еще могу объяснить, что я тут делаю. Ищу Хоба. Входная дверь оказалась открытой, и так далее.

Я толкнула дверь и заглянула внутрь. Вот это уже поинтереснее! Святыня, сердце империи смерти.

Две фарфоровые плиты с канавками стояли бок о бок. К сожалению, на них ничего не было. Стеклянные резервуары находились под рукой, и в них поблескивала бальзамирующая жидкость карамельного цвета, которая, как предполагается, должна сохранить здоровый цвет лица субъекта.

На стене висели хирургические инструменты из нержавеющей стали, в том числе огромный шприц с иглой величиной с хоботок доисторического москита, предназначенный для извлечения содержимого желудка.