Читать книгу "ПАНК 57 - Пенелопа Дуглас"

– Не знаю, мужик, – смеется Финн Дамарис. – Она выглядит так, будто чего-то хочет.

А сам как думаешь?

– Да. – Парень с ирокезом, чьего имени я не знаю, кивает и закусывает нижнюю губу, внимательно рассматривая мою фигуру. – Она явно чего-то хочет.

Мейсен смотрит за их спины, довольный предстоящим развлечением.

– Она такая чистенькая, – комментирует Финн, поворачиваясь к другу. – Хотя могу поспорить, она любит грязный секс.

Ирокез смеется.

– О да.

Я закатываю глаза и жду. Уверена, они наслаждаются ситуацией. Заносчивая девочка заигралась с одним из них…

– Даже не думайте, – говорит Мейсен. – Я забираю ее себе.

Я подхожу и нежно прислоняюсь к его груди, а его друзья удаляются, хихикая.

– Итак, куда мы едем?

Мои глаза прямо напротив его губ.

Он делает глубокий вдох, целует меня в щеку и выпрямляется.

– Давай уже, залезай.

Я скрещиваю руки на груди, чтобы не думать, чем их занять.

– Мне нужно было переодеться.

Мейсен проезжает мой район насквозь, и мы выезжаем из города.

– Зачем?

– Потому что, если мы будем делать то, что будем делать, – объясняю я, – будет проще простого узнать меня в чирлидерской форме Фэлконс Уэлл.

Он улыбается сам себе и продолжает смотреть на дорогу.

– Никто нас не увидит.

Я делаю глубокий вдох, потом протягиваю руку и включаю радио, пытаясь перестать волноваться. Играет „So Cold“ группы Breaking Benjamin.

Я пытаюсь вести себя как плохая девочка, но, если честно, мне безумно страшно.

Нужно было еще утром сказать ему «нет». Я перестала писать на стенах и не собираюсь делать что-то еще более незаконное, уж слишком это рискованно. Меня уже приняли в Нью-Йоркский, Корнеллский и Дартмутский университеты. А теперь я собираюсь поставить свое будущее под угрозу только потому, что втюрилась в Мейсена и использую любой предлог, чтобы быть к нему поближе.

На самом деле ему невозможно в чем-то отказать, когда он во мне. Я бы сказала ему, что набью на шее татуировку с его именем, если бы он того захотел.

Хотя эта идея наверняка ему понравилась бы. Я поглядываю на него и смеюсь про себя. Его каштановые волосы, пушистые и немного растрепанные, падают на лицо. Я смотрю на его губы, вспоминая тепло гладкого металлического кольца, когда оно касалось тех мест, куда он целовал меня.

Мне вдруг хочется узнать о нем все. Каким он был в детстве. Какую музыку любит. Куда идет, когда хочет тишины и покоя, и к кому идет, когда хочет поговорить.

Кого он любит? Кто готов подставить ему плечо? Кто знает его лучше всех?

Кто знает его лучше меня? От одной этой мысли я уже начинаю немного ревновать. У него своя жизнь и своя история, связанная с другими людьми. А я в ней появилась не так давно.

Я закусываю щеку, потому что меня переполняют чувства, а рассказать о них не могу, но хочу.

– Ты мне нравишься, – говорю вполголоса, опустив глаза в пол.

Вижу, что он поворачивает голову ко мне, но ничего не говорит.

– Ты сказал много всего приятного в прошлую пятницу, – продолжаю, – и я хочу, чтобы ты знал – если, конечно, еще не знаешь, – что ты мне на самом деле очень нравишься. – Он смотрит на меня, и я не понимаю выражения его глаз. – Знаю, что могу быть… собой. Не хочу быть сентиментальной, но и не собираюсь молчать о том, что творится у меня в голове. Мне нелегко говорить сейчас, но… – Делаю паузу и начинаю чувствовать себя чуть более уверенно. Хочу, чтобы он об этом знал. – Но да, ты мне нравишься.

Знаю, что это такая малость, но для меня даже это трудно, и надеюсь, он меня понимает. Признавшись, что он мне нравится, подставляю себя под удар. Обычно я так себя не веду. Но теперь все по-другому.

Потому что, если начистоту, то он мне не просто нравится. Это нечто большее. Я думаю о нем.

Скучаю по нему, когда его нет рядом.

И если он исчезнет так же внезапно, как появился, это причинит мне боль.

Он продолжает молчать, а я сгораю от стыда. Великолепно. Молодец, Райен. Может быть, все, что ему в тебе нравилось, – это то, что ты не была навязчивой, а теперь ты ведешь себя, как будто влюблена в него.

– Нам еще долго ехать? – спрашиваю чуть более резким тоном, чем следовало, пытаясь сменить тему.

Он сбавляет скорость, выезжает на обочину и паркуется у стены деревьев.

– Мы на месте, – отвечает он.

Я пытаюсь заглянуть за живую изгородь, а потом смотрю по сторонам. Мы в тихом, богатом районе.

– Это дом Трея, – замечаю я и тут же начинаю тревожиться.

Он кивает и отстегивает ремень безопасности.

– Там есть кое-что, принадлежащее мне. Семейная реликвия. – Он указывает жестом на дом Трея по правую руку от дороги. – Нужно ее вернуть.

– О чем ты говоришь? Как у Трея могла оказаться твоя вещь?

Он качает головой.

– Не у Трея.

– Что?

Он берет у меня из рук телефон и нажимает несколько кнопок на экране, пока я пытаюсь понять, что за чертовщина происходит. Здесь есть что-то, принадлежащее ему? То, что он хочет вернуть? Трей и вся его семья сейчас на бейсбольном матче, значит, дома никого нет.

Мы собираемся залезть в чужой дом?

– Мейсен, я не буду вламываться к нему домой.

– А тебе и не нужно. – Он возвращает мне телефон. – Я забил в память свой номер. Наверное, и так пришло время дать его тебе. Звони, если кто-нибудь вернется домой или заметишь что-то странное.

Что?

Я потрясенно смотрю на него. Он выходит из машины и бежит к дому.

Прошу прощения?

Я открываю дверь, спрыгиваю на асфальт, захлопываю ее за собой и гонюсь за ним.

– Я не могу доверять тебе! – громким шепотом говорю я, догоняя его посреди лужайки Трея. – Ты не хочешь мне ничего рассказывать, а теперь собрался залезть в чужой дом и втягиваешь в это меня? У меня могут быть проблемы, и да, не хочу показаться лицемерной, учитывая, что Панк и все остальное, но я не хочу в этом участвовать.

Он останавливается. Я крепко сжимаю в руке телефон и уже почти готова швырнуть его в Мейсена. Откуда он, черт возьми, взялся? У него есть друзья. Почему бы не попросить их?

– Почему ты просишь меня это делать? – с напором спрашиваю я.

– Потому что это важно.

Он смотрит на меня, но мне не кажется, что он зол.

Он вздыхает, и выражение его лица смягчается. Он подходит ко мне.