Читать книгу "Обольщение ангела - Патриция Грассо"

– Стой! – закричал вдруг Дункан, появившись из-за той же изгороди.

И Гэвин замер по команде брата. Он переводил растерянный взгляд с Роберты на Дункана, потом снова на нее, точно разрываясь между ними.

– Пойдем отсюда, – сказал Дункан, хватая младшего за руку. – Пойдем, или тебе будет плохо.

В замешательстве Роберта посмотрела на мальчугана. Что же произошло, что расстроило его? Может, мальчики всегда вели себя так странно после посещения матери? Или это просто новая игра, в которую они играют с ней?

Решив, что лучше всего сохранять невозмутимость, чтобы успокоить их, она села на каменную скамью и полной грудью вдохнула свежий воздух.

Смучес кинулся было поздороваться с ребятами, но Дункан сердито отпихнул щенка. Потом бросил на Роберту какой-то странный тревожный взгляд.

Заметив выражение страха в его глазах, она все же не хотела поверить в то, что увидела.

– Гэвин, иди сюда, – ласково позвала она малыша. – Посиди со мной.

Тот улыбнулся в ответ и собрался было подойти к ней, но старший брат удержал его.

– Мама велела не подходить близко к ведьме, – громким шепотом сказал он.

Услышав эти слова, Роберта почувствовала, как сердце ее остановилось и дневной свет померк в ее глазах.

– Это неправда. Я не ведьма, – срывающимся голосом пробормотала она. – Гэвин, пожалуйста, иди сюда.

– Убирайся, ведьма! – крикнул Дункан и тут же перекрестился.

– Убирайся, ведьма, – повторил за братом и Гэвин.

«Ведьма… Чудовище озера Лох-Эйв». Эти преследующие ее с детства проклятия вновь звучали в ее ушах, и сердце у нее упало.

Роберта закрыла лицо руками, и слезы ручьем потекли по щекам. Глупые, ведь я же люблю вас, хотелось ей крикнуть этим мальчишкам. Родимое пятно на руке еще не доказывает то, что я ведьма. Зло живет в сердце, а не на руке.

Пройдет время, но рано или поздно все в Инверэри начнут креститься, встречаясь с ней. Так уж на роду ей написано, и с этим ничего не поделаешь.

Роберта подняла голову и посмотрела в сторону ребят. Оба мальчика тут же перекрестились, и жгучие слезы вновь полились у нее из глаз. Взяв Смучеса на руки, она бросила на ребят последний, полный сожаления взгляд и, медленно волоча ноги, словно все грехи мира давили ей на плечи, зашагала через сад к двери. Но прежде чем войти в дом, она услышала их голоса.

– Роб плачет, – сказал Гэвин. – Мы обидели ее.

– Ведьму не обидишь, – отрезал Дункан.

– Тогда почему же она плачет?

– Не знаю. Заткнись!

Взбежав по винтовой лестнице к себе на третий этаж, Роберта опустила Смучеса на пол и бросилась в кресло перед камином. Мысленно она вновь увидела мальчиков, крестящихся при виде нее, и застонала от горя и отчаянья.

Нет, ей не следовало возвращаться в Шотландию. Ни за что и никогда! В Хайленде по-прежнему полно невежественных, суеверных людей, и жизни ей здесь не будет. Ах, зачем она повела себя так несдержанно в тот день в дядином кабинете! И с чего это решила, что жизнь в замке Инверэри будет отличаться от прежней жизни в Данридже?

Н вдруг ужасающая мысль пришла ей на ум. А что, если она действительно посланница дьявола? Может, настоящая дочь Макартуров была похищена при рождении, а она подброшена взамен украденного ребенка? Чего только не придет в голову в таком отчаянном положении! От всех этих горестей и сомнений у нее в конце концов разболелась голова.

И все-таки родным домом для нее был Данридж. Как песня сирен утешающие объятия семьи ее. Да, остальные члены клана Макартуров отвергли ее, но замок Данридж был приютом родной семьи, которая все же ее любила. В замке Инверэри ничего подобного не было. Здесь она жила среди чужих.

«Если перевалить через горы позади Инверэри, потом спуститься в долину, миновать лес и торфяные болота, то за озером Лох-Эйв ты увидишь его жемчужину, замок Данридж».

Вот она, дорога в утешающие объятия матери. Там, в кругу семьи, она, Роберта, залечит свои раны. А придет лето, и ей, быть может, снова удастся вернуться в Англию.

Приняв это решение, она поняла, что не должна больше терять времени. Быстро она переоделась в шерстяную юбку и белую блузу, которые надевала в свой первый день в Инверэри, и, надев на Смучеса попонку, посадила его в кожаную сумку. Потом схватила свой самый теплый плащ и поплотнее закуталась в него.

Выйдя во двор, она заторопилась в сторону кузницы и конюшни. На противоположной стороне двора, возле колодца, стояла Кора с двумя женщинами. Заметив ее, все трое демонстративно повернулись к ней спиной и с преувеличенным интересом о чем-то заговорили.

Ну и пусть! Ничто другое и не могло ожидать ее в этом родовом гнезде Кэмпбелов. Разве вот только Гэвин… Жаль, что она не увидит больше его доверчивых глаз.

Усилием воли Роберта попыталась выбросить из головы мысли об этом мальчугане – ведь так часто другие отворачивались от нее. Она вернется домой, и никто ее здесь не удержит! Но когда она подошла к кузнице, то в нерешительности остановилась на пороге.

– Леди Роберта, – с широкой улыбкой приветствовал ее Фергус. – Видеть вас здесь такой приятный сюрприз.

– Добрый день и вам, – ответила она, заставив себя улыбнуться в ответ. – Я… я не знаю, у кого спросить, но мне нужна лошадь. Вы можете мне помочь?

– А зачем она вам понадобилась? – озадаченно спросил кузнец.

– Я что, должна вам объяснить? – запальчиво возразила она.

– Конечно, – последовал ответ.

Сдержав себя, она наклонила голову и сказала:

– Очень хорошо. Я собираюсь навестить своих родителей.

– Одна? – В голосе его явно сквозило удивление и недоверие.

– Муж мне позволил, – солгала Роберта, решив идти до конца и все-таки покинуть Инверэри. Если уж она не побоялась замахнуться кинжалом на секретаря королевы Елизаветы, то простой кузнец не помешает ее планам. Она должна отсюда уехать, и уедет.

– Я очень сожалею, леди Роберта, – отрицательно покачал головой Фергуе, – но я должен от самого Горди услышать, что он разрешил вам уехать.

– Вы сомневаетесь в правдивости моих слов? – с вызовом сказала она.

– Нет, в вашей искренности.

– Боже правый, да вы хоть понимаете, с кем говорите? – с негодованием вскричала Роберта. – Я хозяйка Инверэри. Как вы осмеливаетесь не дать мне лошадь?

– И не дам, – отрезал Фергуе непреклонно. – Я отвечаю за хозяйских лошадей, и вы ее не получите.

– Я пожалуюсь мужу, – пригрозила она.

– Жалуйтесь сколько хотите.

Роберта повернулась и, пылая гневом, пошла прочь. Она гордо прошествовала через двор, а потом быстро поднялась по винтовой лестнице на третий этаж.