Читать книгу "Марсель Лобе. Трагедия ордена тамплиеров. Фо Ги. Дело тамплиеров - Ги Фо"

Самое удивительное, что эти, так называемые, уставы сами себя изобличают, так как в них написано: «Секретные уставы никогда не будут переведены и никогда не будут отданы в руки братьев». Тогда, откуда эта версия и как получилось, что брат Жерве де Бове имел их экземпляр?

К тому же, даже если в ордене существовала параллельная иерархия, секретная доктрина и тайные уставы, это не объясняет нам, каким образом Ронселен, этот загадочный персонаж, смог навязать ордену такие глубокие преобразования. Ему понадобилось бы согласие магистра Гильома де Боже, который умер при осаде Акры, не оставив каких либо инструкций. Таким образом, реформа ритуала приема в орден с принуждением плевания на крест не могла быть творением тайного магистра, необходимо было получить поддержку Совета, чтобы изменить правила. Смог ли Ронселен переубедить всех руководителей?

И, наконец, известно, что другие братья приписывали введение извращенного ритуала «плохому магистру» Тома Берару: он умер в 1272 г. за девять лет до приема Ронселе-на. Все это не слишком хорошо согласуется.

Однако, существование тайного устава вполне вероятно: о нем говорят многие свидетели и, очевидно, именно его Моле старался уничтожить перед арестом. Что касается содержания секретных уставов, мы можем строить только гипотезы: Моле и высшие руководители, которые их знали, ничего не рассказали по этому поводу.

Гораздо меньше я верю в существование параллельной иерархии. Нигде нет свидетельств, что существовало два последовательных приема в орден, второй из которых был тайным и предназначенным для избранных, как рассказывают об этом братья из Англии. В таком случае, зачем вводили столь опасный и бесполезный обряд в обыкновенную церемонию приема в орден, предназначенную для всех? По словам тех же свидетелей обычный прием проходил «без какой-либо предосудительной церемонии». Во Франции было иначе, если бы все обстояло как в Англии, возможно, не было бы процесса или, по крайней мере, приговора. Версия трех английских свидетелей кажется нам гораздо более логичной, но именно она делает еще более непонятным введение предосудительного ритуала в общий обряд приема. Возможно, различные формы встречались и в Англии.

Я сильно сомневаюсь, что Ронселен мог быть тайным магистром: как же Гонневиль так легко выдал такой секрет, а потом замолчал на семь лет? Я охотнее поверил бы в то, что он старался направить следователей на ложный путь. И, наконец, если существовала параллельная иерархия, настоящая, чем она занималась во время всего процесса? Нигде не видно, чтобы тайные руководители стремились оказать хоть малейшую помощь узникам, и тем более защитить орден от опасности. Не могли ли они, в нужный момент, обратиться к Клименту V? Нас хотели бы заставить поверить, что их единственной заботой была эвакуация архивов и богатств, после чего они исчезли, не оставив следов. Нет, действительно, я не смог бы принять столь легковесные объяснения.

Ускользающая правда

Итак, мы должны признать, что мы не способны узнать правду, которая ускользает от нас. Все объяснения кажутся надуманными и случайными. Остается голый факт отречения от Христа и плевания на крест. Следователи, в основном, стремились к установлению этого факта, который им казался достаточно убедительным сам по себе, и они мало беспокоились о его объяснении. Высшие руководители ордена отказались отвечать комиссии и умерли, унеся свою тайну в могилу. Если случайно не обнаружатся архивы храма (если они не были уничтожены), вполне возможно, что мы никогда не узнаем истинной подоплеки дела.

Но один факт остается непреложным, вне всяких сомнений — это факт наличия ереси, какой бы она не была. Основные, главные обвинения являются вторичными или не существенными, и только отречение от Христа образует базу процесса. Но этот факт оказался, сам по себе, достаточно серьезным чтобы обосновать уничтожение ордена и казнь людей: а разве могло быть иначе? Понятно, что Филипп Красивый был потрясен подобными признаниями, что Папа, после долгих колебаний, решился распустить погрязший в грехах орден. Один историк, однако, чрезвычайно симпатизирующий тамплиерам, сделал следующее заключение:

«Уж слишком многочисленными, слишком согласованными по сути, слишком точными и детальными воспоминаниями кажутся эти признания при чтении, нельзя не поверить, что обвинение, выдвинутое против тамплиеров не имеют какой либо основы: обвинители сознательно нанесли удар… Тогда нужно допустить, что уязвимость ордена в этом была реальной… интригующая тайна оставалась, и, в конечном итоге, именно из-за нее орден и был осужден» (Раймон Урсель: «Тамплиеры»).

К такому же, очень близкому, мнению приходит герцог де Леви-Мирпуа:

«После того как мы пытались пролить как можно больше света на разнообразные и противоречивые аспекты этого темного дела, решение, принятое Климентом V, кажется нам разумным и мудрым» («Унижение в Ананьи», 1969, с. 289).

XI. Конец дела

Объемное досье комиссии, которое я только что коротко изложил, с его пробелами и повторами, было передано Папе, который должен был собрать по этому поводу церковный собор. Отложенный из-за затянувшегося расследования, этот церковный собор открылся 13 октября 1311 г. в Вьенне, в имперском городе, принадлежащем императору Германии, но расположенном недалеко от Франции и близко к Авиньону.

Церковный Собор

Было не слишком удобно собрать в столь маленьком городе такое внушительное собрание, и сложно представить то количество народа, которое скопилось в этом маленьком, провинциальном поселении, ставшем на семь месяцев столицей христианского мира.

Прежде всего, это был Папа со своей свитой и близкими, персонал папской курии (от докторов канонического права до простых писцов), хранители казны (необходимой для оплаты расходов) и маленькая папская армия. Затем, конечно, кардиналы с их пышным сопровождением. Не все приглашенные прелаты прибыли, и Папа был этим разгневан. Но, все-таки, прибыло 114 церковных иерархов, среди которых были патриархи Антиохии и Аквилеи, итальянцы, испанцы, арагонцы, несколько англичан и германцев и около пятидесяти французов, конечно, все со своей свитой. Приехали и аббаты, монахи, чье число нам не известно, но было, возможно', достаточно большим. Со стороны светских властей большинство государей уклонились, как, например, король Арагонский, или им помешали, как, например, королю Англии; но все отправили своих послов, сопровождаемых роскошным экскортом. И, наконец, 1500 воинов, для поддержания порядка, и толпа верующих, паломников, торговцев, ростовщиков и менял, а возможно и проституток, привлеченных таким потоком мужчин без женщин. В узких улочках маленького города расположилась настоящая ярмарка!

Вопрос о тамплиерах был не единственным в повестке дня, обсуждалось много других проблем. Серьезно обсуждали даже проект крестового похода, но без особого энтузиазма. Однако с самого начала стало ясно, что дело об ордене Храма важнее всех других проблем. После церемонии открытия и вежливых приветствий Климент V, как известно, «пересказал весь процесс». Затем, дело было вновь отправлено на изучение в комиссию и в течение нескольких месяцев, казалось, ничего не происходило, что не замедлило наскучить толпе. Комиссии работали без проблеска и все ждали прибытия короля Франции, в отсутствии которого, кажется не могли начать публичное обсуждение.