Читать книгу "Дети Велеса - Андрей Расторгуев"

Раз уж начали с неё, с родимой, ею же в самый раз и продолжить.

Покопавшись в памяти, Стас выбрал цитату из более позднего шедевра, вполне подходящего и к месту, и к статусу оппонента:

– А не кажется ли вам, сударь, что ваше место возле параши?

Бандит конвульсивно дёрнулся, словно не седло под ним, а электрический стул, нежданно-негаданно сработавший. Лицо исказилось. Бешеный гнев и крайнее изумление – странная, ни с чем не сравнимая смесь. Получилась очень даже забавная гримаса, едва не вызвав у Пырёва приступ идиотского смеха.

– Т-ты… – зло прошипел Скал, едва сдерживаясь. – Ты кто, мать твою?

Как по волшебству в его руке появился пистолет. Интересно, а патроны он сберёг? Лучше исходить из худшего, чем потом неприятно удивиться, если, конечно, успеешь это сделать. Ладно, шутки в сторону.

Придав голосу более уверенный тон, Стас попробовал урезонить бандита:

– Не делай глупостей. Тебя держат на прицеле несколько сотен лучников. Одно неверное движение, и превратишься в ежа, причём без всякой магии. Лучше убери пушку. Ты же пришёл поговорить. Ну, так давай поговорим.

Пырёв откинул капюшон, показывая лицо. Не так уж сильно он изменился с их последней встречи, чтобы у Черепа возникли какие-то проблемы с опознанием. В холодных глазах что-то мелькнуло. Ну вот, узнал. Снова кривая усмешка растянула и без того тонкие губы.

Немного помявшись, бандит спрятал-таки пистолет под шубу.

– И тебя, значит, сюда занесло, – сказал уже спокойно. – А тот фраер, что меня по башне саданул, с тобой?

– Нет, – не моргнув глазом, соврал Стас. – Мы потеряли друг друга. У тебя к нему предъявы или нерешённые дела остались?

– Да какие там дела. Фраерок этот капусту рубил на моей земле, а в «общак» не отстёгивал. Не по понятиям. Пришлось его напрячь. Только уж больно прыткий оказался дружбан твой. Видно, до бабла жадный. Я, когда здесь оказался и допёр, что к чему, думал, найду гадёныша и на тонкие лоскуты медленно резать буду. По лесу рыскал, зверей шугал, а потом на стан скитский набрёл. Они меня хотели на ножи поставить, но я их пахана мочконул, а шаман сам окочурился, когда пытался чары какие-то на меня напустить. Ох, и скрутило же его. Все и подумали, что я колдун какой. Племя это самым центровым у кочевников было. За всех мазу держало. У них, оказывается, победивший вожака занимает его место. Так мне сразу готовая бригада перепала. А с ней и своей волыной я и остальные племена быстро подмял.

С лица Скала слетела маска правителя. Сейчас перед Стасом был обычный уголовник, разодетый с излишне показушной броскостью и сверх меры украшенный побрякушками, как все преуспевающие бандиты с претензиями на великое звание «новый русский». Вёл он себя раскованно. Болтал без умолку, не скупясь на жесты, словно долго не имел благодарного слушателя. Даже некое веселье в голосе проскальзывало:

– А ты, значит, Упырь? Тот самый, из уголовки? Когда Богбир сказал, что его людей убил громом какой-то перец из Уголовного Розыска, я думал, чокнусь. Откуда здесь ментам-то взяться? Потом расчухал тему, что кто-то из вас двоих первый сюда попал. Я ж вас тогда на стройке той так и не нашёл. Хотя следом забежал. Всё обшарил, а вас нет. Решил на другой день прийти, по светлу проверить. Вдруг лазейку какую проглядел. Пришёл, а тут опять молнии захлестали. Засверкало всё. Сам не помню, как оттуда вылетел. Только в лесу оказался, а не в городе. Уж начал думать, что одного меня из реальности вышибло, а вы просто слиняли по-тихому, но Богбир обрадовал. С тех пор всё на встречу надеялся. Вот и свиделись.

Похоже, уголовник действительно был рад этой встрече. Пусть даже перед ним и опер из уголовки, человек с противоположной, так сказать, стороны баррикад. На Земле, конечно, вряд ли бы обрадовался. Не та ситуация. Только где она, Земля?

Но самое удивительное, что и Стас испытывал схожие чувства, с интересом слушая болтовню Скала, щедро разбавленную блатными словечками. Всё-таки земное происхождение их единило, сделав чуть ли не родственниками, волею случая оказавшимися вдали от родного дома.

– Это местные тебе погоняло «Упырь» дали? – продолжал весело балагурить Скал.

– Нет, – ответил Стас, улыбаясь помимо воли. – Такие же, как ты, жулики окрестили в своё время. Сослуживцам понравилось, а местные просто подхватили. Твоя-то кликуха откуда?

– Ерунда, детское прозвище, – махнул рукой уголовник. – Скальнов моя фамилия. Во дворе все называли «Скал» или «Оскал». С этим погонялом на первую ходку и загремел ещё по малолетке. А там продвинутый один возьми да ляпни, что «скал» – это по-английски «череп». Ну, меня после того так и прозвали. На взросляк уже Черепом перекинулся. Так вот из малолетки Скала я превратился в Черепа. Только вот в житухе ничего путного уже и не было. Вечно на побегушках у всяких конченых авторитетов, которые только и делают, что выезжают на твоём горбу, а сами груши околачивают. Тут подфартило, паханом стал. Ну и решил не зваться больше Черепом. Взял себе малолетнюю кликуху. Вроде как заново жизнь начал. Врубаешься?

– Ага. Ошибки молодости исправляешь?

– Во-во. Верняк.

– Что же это за исправление такое, когда твои бандиты убивают и грабят людей, насилуют женщин и разрушают жилища? Или ты жалеешь, что по малолетству не занимался этим в таких масштабах?

– Много ты понимаешь. – Глаза Черепа сверкнули злобой. – Скиты были заперты на севере, как ссыльные, а я их освободил. У нас, в России, давно ссылку-высылку отменили. Не говоря уже о крепостном праве.

– Класс! – Пырёв изобразил восхищение. – Выходит, ты у нас местный Че Гевара. Народный герой, ведущий освободительную войну. И готов принести любые жертвы на алтарь свободы. Чужие, разумеется. Сбросить рабское ярмо, чтобы самому стать рабовладельцем…

– Да брось ты, – скорчил кислую физиономию Скал. – Жалеешь этих дикарей? Они же тут все на колдовстве помешаны. Только на нём и держатся. Против нас у них ничего нет. С нашими умениями мы такое замутим… Просто взять и возглавить одну толпу против другой. Всё, больше ничего не надо. Победит при любом раскладе тот, кто с нами. Давай вместе кашу заварим. Сначала всем зубы повышибаем, а потом будем жить в полной халяве.

В ответ Пырёв звонко расхохотался. Отсмеявшись, потряс головой. Поднял весёлый взгляд на укутанного в шубу собеседника. Разочарованно вздохнул:

– Ох, куда мир катится, если закоренелый урка зовёт в подельники опера уголовки.

– Здесь другой расклад, – равнодушно процедил Скал. – Ты тут не опер, а я не уркаган. Мы равны, потому как из одного теста слеплены, и вполне можем закорешиться. Это дикий мир с дикими понятиями. Кто сильнее, тот и прав. Надо приспосабливаться.

Стас молчал. О чём ещё можно разговаривать с этим отморозком? Былая радость от общения с ещё одним землянином растаяла, как утренний туман. Стало грустно. А ещё страшно. Представилось вдруг, что может натворить этот человек в мире, не способном ему противостоять…