Читать книгу "Разъяренный повар. Как псевдонаука не дает нам нормально поесть - Энтони Уорнер"

Патрисия Пит, «Раковая революция»

Пациентка хосписа, получавшая паллиативную помощь, призналась, что перед смертью ей по-настоящему хотелось бы одного – съесть несколько кусочков французского багета с маслом. Но когда повар хосписа предложил ей угощение, она отказалась – боялась углеводов, которые «накормят ее раковые клетки».

Кэтрин Коллинз, диетолог, член Британской диетической ассоциации

Легко смеяться над нелепостью ЗОЖ-блогеров и воинов велнес, прикалываться над их претенциозностью и невежеством, ухмыляться их абсурдным псевдонаучным убеждениям. В основном нынешняя поросль ЗОЖ-блогеров стремится вылечить лишь расплывчатые самодиагностированные недуги – им досаждает легкая усталость, их разочаровывает состояние кожи, им хочется добиться некоего трудн о определяемого «сияния» и стать «лучшей версией себя». Но в этой части книги мы начали изучать мир опасных крайностей, в котором не прошедшие испытания методы лечения превозносятся как панацея, как средство от реальных, тяжелых и разрушительных заболеваний. Вот где обнажается темное сердце псевдонауки. И самой высокой цена лжи становится, когда дело касается рака.

Какие бы пафосные заявления относительно целительной силы диет ни делала Кэмпбелл-Макбрайд, даже она уходит от любых разговоров о том, что протоколы GAPS волшебным образом лечат от рака. Наташа верит, что рак провоцируют паразитические организмы, которые кормятся токсичными осадками, загрязняющими наше тело. А когда опухоли удаляют хирургическим путем, крошечные детки паразитов (это ее слова) выпускаются в кровоток. Так она объясняет, почему рак часто возвращается. Поэтому Кэмпбелл-Макбрайд не рекомендует диету GAPS онкопациентам: «Протокол GAPS – это питательный, сытный протокол. Да, он обеспечивает и очищение от токсинов, но в балансе с питанием. Вот почему я не использую его для лечения от рака». Наташа также любезно поясняет: «Проверено временем лечение от рака с помощью питания по протоколу Герзона. Этот протокол был разработан в 1930-е годы немецким доктором Максом Герзоном». Мы еще вернемся к герзоновскому лечению, ведь это один из самых живучих диетических курсов от рака. Но для начала стоит рассмотреть эту болезнь в общих чертах. Если нырнуть в ее историю, становятся понятны причины некоторых невероятных утверждений и заблуждений.

Универсальное лечение?

Наверное, рак – это воплощение наших самых глубоких страхов. Враг, таящийся внутри, темный, загадочный и, кажется, неудержимый. Это убийца, который прячется в наших собственных клетках, поглощает своих жертв медленно и бесконтрольно. Рост и деление клеток, те самые процессы, которые дают нам жизнь и силы, вдруг обращаются против нас, разрушают нас – коварный поворот, насмешка над мнимо устойчивым современным миром. Несмотря на научный и медицинский прогресс, рак покушается на все новые и новые жизни каждый год. Установлено, что в какой-то момент с ним в той или иной форме столкнется каждый второй человек.

Наше понимание здоровья и болезней растет. Многие распространенные убийцы из мира недугов уже стерты с лица земли. Но рак остался – упорный, безудержный, разрушительный. Каждая смерть – мрачное зрелище, которые разворачивается прямо перед глазами близких, вынужденных смотреть, как дорогого им человека пожирают изнутри. Несмотря на значительные успехи в лечении, рак остается пятном, которое никак не удается полностью вывести, он требует все больших жертв. Каждый из нас с ним когда-нибудь соприкоснется – его гнусные щупальца схватят либо нас, либо тех, кого мы любим.

Считается, что рак возникает, когда какая-то клетка в организме мутирует и изменяет способ своей реакции на сигналы. Схема, которая обычно регулирует деление и смерть клеток, ломается, и клетка не прекращает расти и делиться. Такой простой на первый взгляд механизм лежит в основе всех видов рака, но на этом сходство заканчивается. Чем больше рак исследуют, тем более ясно становится, что это не одна-единственная болезнь. Даже специфические типы рака нельзя квалифицировать как одно заболевание. Каждый тип уникален, и в каждом отдельном случае речь идет о единственном в своем роде раке. Но клетки не просто растут с быстротой и прожорливостью, они к тому же склонны мутировать и меняться. Выражаться это состояние может как одна болезнь, а стоять за ней могут разные виды рака. Иногда мутации возникают посреди лечения, позволяя раку выработать иммунитет к разным видам лекарств, превратиться в еще более ядовитую болезнь. Рак – сложный, меняющий форму недуг, который озадачивает и сбивает с толку ученых на протяжении сотни лет. Несмотря на большой прогресс в лечении и профилактике, чем больше рак изучают, тем скорее тает перспектива найти от него универсальное лечение.

Универсальное лечение от рака вписало бы имя своего создателя в анналы истории. В 1900 году самыми распространенными причинами смерти в США были туберкулез, пневмония, диарея и гастроэнтерит. К 1950 году частота этих заболеваний резко сократилась благодаря современному уровню санитарии и лекарствам. Открытие пенициллина продемонстрировало революционный потенциал новаторских методов лечения. Были разработаны вакцины от многих распространенных и опасных болезней, таких как полиомиелит. Новые препараты появлялись с невероятной скоростью и показывали удивительные результаты. В 1950-е и 1960-е годы в развитых обществах возникла надежда на будущее без болезней. Это был мир прогресса и надежды. Многие верили, что технологии и исследования защитят человечество от всех напастей, ниспосланных природой. Но рак отказывался играть по правилам и упрямо противостоял любым попыткам разработать универсальное лечение, «пенициллин от рака», который обещала новая эпоха. Пока другие болезни удавалось с гордостью побеждать и контролировать, рак карабкался все выше по списку самых распространенных причин смерти. Увеличение продолжительности жизни, улучшение методов тестирования и резкое снижение смертности от других причин быстро обнажили доселе скрытую разрушительную силу рака.

Поиск универсального лечения от этой все более опасной болезни стал навязчивой идеей. Вокруг него было много выдумок, но многие ведущие ученые той поры считали, что мечта вполне осуществима. Манхэттенский проект по созданию атомного оружия во время Второй мировой войны показал потенциал целевых научных проектов, направленных на достижение, казалось бы, недостижимых целей. Это ломало стереотип, согласно которому научные исследования должны быть прерогативой ученых, одержимых только жаждой знаний. По мере того как страх распространялся, появился запрос на «Манхэттенский проект против рака», чтобы наконец избавить мир от этой смертельной угрозы.

Огромный прогресс в развитии химиотерапии способствовал объявлению войны раку. При этом рак, видимо, ошибочно позиционировали как единственного, легко идентифицируемого врага. В 1969 году Американский национальный онкологический институт опубликовал в газете Washington Post рекламу на целую полосу, в которой буквально заклинал тогдашнего президента Ричарда Никсона действовать: «Мистер Никсон, вы можете вылечить от рака, – говорилось в рекламе. – Мы так близки к открытию лечения… нам не хватает только воли, денег и комплексного планирования, которое способно перенести человека на Луну». Спектакль удался, и в следующие несколько лет Никсон выделил сотни миллионов долларов, желая убедиться, что универсальное лечение станет частью его президентского наследия. Но несмотря на оптимизм, несмотря на огромный рывок в понимании проблемы, обещанную панацею так и не нашли. Хоть исследования и показали, что она, по всей видимости, никогда не появится, с 1960-х годов мир так и мечтает о ней. Как мы увидим, сила этой мечты может привести к опасным заблуждениям.