Читать книгу "Аромат колдовской свечи - Наталья Калинина"

– Значит, ты уезжаешь… – Ника первая нарушила это слишком затянувшееся молчание. Кажется, с самого момента встречи они с Андреем не сказали друг другу ни слова. Просто молча, приняв мысленно общее решение, направились в этот парк-сквер.

– Да.

– Когда? – вопрос, заданный с напускным безразличием. Только пальцы сильнее теребят сорванную ветку.

– Через неделю.

– Ясно.

И снова пауза – четвертная по длительности, может быть – половинная.

Встретившийся на тротуаре камешек, отброшенный в сторону, еще одна ветка – сорванная и зажатая в зубах. Кора ветки – безвкусная и сухая. Такие же сухие и безвкусные мысли, которые то ли есть, то ли их нет.

– Сама понимаешь… Повышение, условия, о которых я и мечтать не смел.

– И… Лиля. Из-за нее.

– Нет, – ответ с привкусом раздражения и досады. Пауза в одну восьмую и поспешное оправдание: – Я не из-за нее уезжаю, из-за работы.

– Из-за работы, – эхом откликнулась она с таким рассеянным видом, будто задумалась о чем-то своем. – Черт возьми, Андрей… – начала она после долгой паузы и осеклась. Но он понял, что Ника хотела сказать: мы бы могли попробовать начать вместе. Если бы не твой отъезд.

– Я понимаю, о чем ты сейчас подумала. Или думаю, что понимаю. Возможно, у нас что-нибудь и получилось бы, но… Я всерьез думаю, что этот человек, которого ты встретила, даст тебе намного больше, чем я. И в материальном плане, и в плане заботы и любви.

– Какие благородные слова, – скривила она губы в ироничной усмешке. – Андрей, давай без высокопарных фраз. Просто я никогда тебе не нравилась…

– Ты мне нравишься!

– Я тебе не нравилась, – повторила она с нажимом. – Так, как мне хотелось бы тебе нравиться. Но… это уже не страшно. Правда. К сожалению, я лишь недавно поняла, что любила тебя не потому, что любила, как раньше, как в студенческие годы. Я любила тебя по привычке. Я не хочу любить по привычке. Также не хочу, чтобы ты говорил мне, что я тебе нравлюсь, из благородства.

– Ты мне правда нравишься, – с сожалением произнес он. – Как я уже сказал, у нас могло бы что-нибудь получиться. Но, похоже, у нас разные дороги.

Она улыбнулась, но с плохо скрываемой грустью.

– Это я тоже поняла, поэтому пришла попрощаться. Поставить точку, чтобы мы оба смогли со свободной душой идти своими дорогами.

– Береги себя.

– Ты тоже.

Она вновь грустно улыбнулась. А он с сожалением вздохнул.

– Мне пора, Андрей. Егор ждет.

– Беги, – сказал он с преувеличенной бодростью. – Не заставляй его нервничать. И… будь счастлива.

– Ты тоже.

– Знаешь, ты самая классная девчонка, какую я знал.

– А ты – самый классный парень. А самую-самую классную девчонку ты еще встретишь.

– Так же, как ты уже встретила самого-самого классного парня, – в тон ей ответил Андрей и, неловко обняв девушку на прощание, растрепал ладонью ее рыжие волосы.

– Пока. – Она встала на цыпочки, быстро чмокнула его в колючую щеку и, развернувшись, побежала прочь. Андрей еще долго стоял и смотрел ей вслед. Даже после того, как она села в машину. И после того, как машина тронулась с места, увозя от него самую лучшую на свете девушку. Как жаль, что он понял это слишком поздно.

Месяц спустя

«… Любовь ворвалась в ее жизнь весенним ветром, с озорной легкомысленностью стасовав планы, будто колоду карт».

Ника перечитала фразу, в досаде выругалась и удалила написанное. И вновь, сосредоточенно хмурясь, уставилась в девственно-белый вордовский лист. Уже второй день она мучилась над первым абзацем, то набирая текст, бешено стуча по клавишам, то удаляя его подчистую, чертыхаясь. Нет, не получится из нее романистки. Она привыкла к сжатым и информативным фразам. Начало романа, который она задумала написать, то выходило сухим, как сводка новостей, то приторным, будто розовое варенье. А написать ей хотелось о многом. В голове уже выстроился костяк сюжета. И героиня придумалась – чем-то похожая на нее саму, чем-то – на подругу Ольгу. И водоворот приключений, и головокружительная любовь, и отчаянные решения – все это существовало в виде плана. Только не хватало слов. С ума сойти! Она, чья профессия связана со словом, не может написать художественный текст.

Ника рассерженно захлопнула ноутбук и подняла уставшие глаза к ярко-синему апрельскому небу, будто прося у него вдохновения или пытаясь вычитать на единственном облаке в форме округлого пера те фразы, которых ей так не хватало для первого абзаца. Но небо молчало, и лишь беззаботное солнце, раскрашивающее нос девушки золотыми веснушками, смеялось над ее трудностями. И будто подмигивало ей: расслабься, ты на отдыхе.

Уже вторую неделю она жила в загородном доме Егора. Сдалась на его уговоры отдохнуть, взяла отпуск и приехала в этот большой трехэтажный коттедж с огромным садом. И уже через пару дней безделья заскучала. От скуки не спасала даже библиотека, занимавшая половину второго этажа. Нике не хотелось читать, а хотелось проводить это время с Егором.

Иногда Ника даже злилась из-за того, что приняла его приглашение: она куда лучше чувствовала себя в суматошной Москве. Бешеный ритм – вот ее жизнь. Но, впрочем, не в ритме было дело. Все дело было в Егоре, который хотел, но не мог провести с ней больше двух дней. Работа! Как назло, именно теперь у него приключился полный аврал. Изначально планировалось, что он тоже возьмет неделю отдыха, чтобы провести ее с Никой, но в последний момент все переигралось.

И вот она уже вторую неделю жила за городом, и круг ее общения составляла лишь домработница Татьяна – пожилая женщина, аккуратная, приветливая, но крикливая и немного назойливая. Она работала у Егора в те короткие периоды, когда он приезжал в этот дом, а в перерывах нянчила своих внуков и смотрела сериалы. В основном их разговоры с Никой и сводились к тому, что Татьяна пересказывала девушке, что сказала Роза дону Педро в сто пятой серии и что на это ответил сеньор Леонсио в сто восьмой.

Устав от разговоров о сериалах, Ника взялась за сочинение романа. Но как она ни пыталась, выходил не роман, а непонятно что.

Сдавшись перед заигрываниями солнца, Ника закинула руки за голову и запрокинула лицо к небу, позволяя бледным веснушкам напитаться золотом. Но ее ленивое спокойствие было нарушено громким обрадованным криком Татьяны:

– Вероника, Егор приехал!

Мгновением позже раздались шаги: Татьяна вышла к Нике на террасу. Морщинистое загорелое лицо женщины светилось от счастья, тонкие, будто высушенные, губы растянулись в радостной улыбке. Егора она любила.

– Пойду накрывать на стол, – сказала домработница, скрываясь в доме. А через минуту на террасу вышел Егор.

Белая рубашка – свежая, будто он только что ее поменял, застегнутый ворот и тугой узел галстука. Егор наверняка приехал к Нике прямо с деловой встречи. Она быстро скользнула по нему взглядом, отметив про себя и усталый вид, и морщинку между бровей. Но глаза Егора светились счастьем, и Ника улыбнулась.