Читать книгу "Третье пришествие. Звери Земли - Виктор Точинов"

Впереди поверхность Пряжки буквально кипела от множества небольших бурунчиков, стремительно двигавшихся в нашу сторону.

«Что это?» – хотел спросить я Дракулы, но тут же сообразил, что уже знаю ответ.

– Вниз, Дракула! – крикнул я. – И все остальные – как можно ниже!

Команда получилась не слишком вразумительной, но думать над формулировками было некогда… Я и сам спрыгнул с носовой палубы, крикнув отцу:

– Машина – стоп!

Косяк летучих свинок, вот что к нам приближалось… Никогда их не видел вживую, но рассказов про этих бестий слышал достаточно. Считается, что водятся они лишь на просторах Маркизовой лужи и даже в широкое русло Невы заходят крайне редко. Ошибочно, как выяснилось, считается…

На попытку что-либо предпринять у меня были считаные секунды: если свинки поднимутся в воздух, то уже не свернут, не умеют они разворачиваться в полете… А они поднимутся, как только почувствуют корпус ковчега своими природными гидролокаторами.

И я, не раздумывая, выдернул чеку из гранаты и зашвырнул ее в речку как можно дальше от «Ноя»: напугать, заставить косяк развернуться и уйти обратно в Неву.

От удара об воду детонатор не сработал, пришлось ждать пару секунд, пока догорит замедлитель.

Ба-бах!

Эффект несколько отличался от ожидаемого… Взрыв не заставил стаю развернуться. Нескольких свинок он, вероятно, оглушил или даже убил. Зато остальных поднял на крыло.

Я рухнул, вжался в днище ковчега, успев подумать: что-то мелковаты вымахнувшие из воды создания, по снимкам и рассказам представлялись крупнее… А потом на судно обрушился град живых снарядов.

* * *

Летучих свинок назвали так по аналогии с летучими рыбами и со свинками морскими. Последние ведь тоже не состоят в родстве с настоящими парнокопытными свиньями, а относятся к грызунам.

Летучие свинки умеют летать, пусть и не как птицы, но способны к стремительному планирующему полету над водой. И отличаются от мирных летучих рыб более крупными размерами и абсолютно свинским характером: грызут зубами и портят острыми жесткими плавниками все, с чем сталкиваются в полете… Люди становятся их жертвами редко, но все же становятся. А рангоуту и такелажу транспортников, плававших из Кронштадта к Новой Голландии, доставалось от летучих свинок крепко.

…Итак, на «Ной» обрушился град живых снарядов. Обрушился с изрядным перелетом. Большая часть свинок пролетала над ковчегом и шлепалась в Пряжку где-то за кормой. Но было их столько, что те немногие, кто не рассчитал параметры полета, падали на судно десятками. Некоторые ударялись о корпус и сваливались оглушенными обратно в реку. Другие приземлялись на палубу и, попрыгав там, тоже возвращались в родную стихию. Остальные не рассчитавшие посыпались к нам…

Град свинок бомбардировал нас с полминуты и завершился так же резко, как и начался.

Да только свинками назвать их язык не поворачивался. Молочными поросятками в лучшем случае. Матерые свинки дорастают до метра с лишним, пасть у них, как у крупной собаки, и зубищи соответствующие… Плюс к тому крылья-клинки с руку длиной и острые как бритва.

А эти… Селедки селедками, в самой крупной сантиметров тридцать пять, остальные и того меньше. Пасти с крохотными зубками не способны прокусить не то что униформу, но даже ничем не прикрытую кожу. Крылья как у больших, но мягкие, без острой режущей кромки.

– Мальки, – сказал отец, вертя в руках трепещущее крылатое тельце. – Или карликовая речная форма.

Собственно, он первым сформулировал то, что вертелось и у меня на языке. Но высказать согласие я не успел – ковчег содрогнулся от мощного удара. Реально содрогнулся, причем пришелся удар в подводную часть.

Я вскочил, граната в руке, готовая к броску. И отец вскочил, подхватив свою «бельгийку».

Стрелять оказалось не в кого, равно как и швырять гранату. Косяк «поросят» стремительно удалялся в сторону Мойки, вновь двигаясь в подводном положении у самой поверхности. А следом, немного поотстав, стаю догонял здоровенный бурун – две волны, углом расходящиеся от него, доходили до берегов, бились о каменную облицовку.

Это был он, охотник, загнавший сюда косяк свинской мелочи и невзначай – наверное, собирая оглушенных ударами о наш борт, – зацепивший «Ной». Судя по буруну, тварь не уступала размерами дельфину…

Затем мы увидели, как охота происходит в штатном режиме, без болтающихся посреди фарватера ковчегов. У Банного моста охотник ускорился, «поросята», спасаясь, вновь взметнулись из воды в полет… И какая-то часть их ударилась о низко нависающий мостовой пролет. Оглушенные, они попадали обратно и стали легкой добычей. Охотника мы вновь не разглядели, лишь увидели несколько сильных всплесков. Затем, очевидно, за мостом начался новый цикл – уже ближе к Мойке, вне зоны видимости.

– По-моему, это мутировавшая колюшка, – сказал отец, отложив винтовку и вернувшись к своему трофею.

– Корюшка? – не понял я.

Корюшку (не мутировавшую, естественно) я полюбил здесь, в Питере, раньше и знать не знал о существовании такой рыбки. Вкусна, особенно жареная.

– Да нет, колюшка… Сорная рыбка, в пищу не пригодная, крохотная и колючая. Раньше все каналы и протоки ею просто кишели. Мне кажется, эти «крылья» не из плавников развились, а из шипов колюшки.

Дракулу происхождение «поросят» не интересовало… Он озаботился другой проблемой: а нельзя ли самому как-то вписаться в эту пищевую цепочку?

Без затей и без лишних инструментов, когтями наш чешуйчатый друг оторвал голову еще трепыхавшемуся «поросенку». Кровь потекла красная, а это обнадеживающий признак… Дракула с хрустом отломил крылья, а дальнейшей чисткой и разделкой тушки не стал заморачиваться, целиком отправил в пасть-мясорубку. Было хорошо видно, как под чешуйчатой кожей шеи задвигались глоточные челюсти.

– В-в-в-вкусно? – с надеждой спросила Мура.

Вместо ответа Дракула нагнулся за второй тварюшкой.

Лия тоже не стала терять времени зря, выбрала «свиненка» покрупнее и пожирнее, но подошла к делу более эстетски: полоснула когтем по брюху, выпустила и швырнула за борт кишки…

Я хотел сказать им, чтоб не спешили, чтобы выждали хоть час-другой после первой пробы. Не успел: Дракулу скрутила жестокая судорога, и он немедленно изверг за борт внеплановый ленч, а заодно и свой плановый завтрак.

Вписаться в местную пищевую цепочку не удалось.

* * *

Следующая задержка случилась возле самой Невы, у последнего моста, перекинутого через Пряжку. Никто здесь не пытался нас атаковать – неприятность случилась, так сказать, техногенного плана.

Дело в том, что теперь Пряжка протекала уже не через городские кварталы – на обоих ее берегах раскинулся огромный судостроительный завод «Адмиралтейские верфи».

Завод лежал в руинах, и берега были захламлены мусором и всевозможными обломками. При любой прибыли воды Пряжка смывала с берегов тот мусор и те обломки, что способны плавать.