Читать книгу "Ковчег царя Айя. Роман-хроника - Валерий Воронин"

– Ты не ювелир, – тетушка Катрин улыбнулась Муссе, – но выразился достаточно ясно. Одно не понятно, как засов попал к тебе. Хотя… Повтори, пожалуйста, имя твоей жены.

– Адель.

– Адель… Она татарка?

– Да. Только не из наших волжских татар. Ее отец переселился из Крыма на Волгу вскоре после того, как погиб его собственный отец или дед моей жены Адель.

– Он бежал из Крыма? – уточнила тетушка.

– Нет, но обстоятельства вынудили… Кстати, этот дед и… Подождите, подождите… Я сейчас вспомню… Так, так… Адель мне рассказывала эту историю, но я не очень внимательно ее слушал. Помню лишь, что ее дед нашел сундук или ларь в глубокой пещере. И отодрал от него золотое украшение, изготовленное в виде запорного устройства. Стержень-засов оставил дома, а остальное повез в Европу продавать. Он отплыл из Балаклавы на турецком торговом корабле и домой больше не вернулся.

6

– Проклятье! – закричал Жан.

– Тише, тише, – зашумела на него тетушка Катрин, – не выражай свои чувства так откровенно.

– Проклятье…, – уже тише повторил Жан и, посмотрев на Муссу, уточнил, – так ты говоришь, корабль был турецким?

– Да, кажется турецким… Постой, постой. Я начинаю догадываться. Дед моей жены отплыл в Европу… А твой дед… Кажется, вы рассказывали мне, что он иногда промышлял разбоем в морях. И там добыл это самое кольцо.

– Марсель, я подумал о том же, – сказал Жан, – а вы, тетушка?

Хозяйка особняка только вздохнула и ответила совсем иное:

– Когда мой отец вернулся из того плавания, беда пришла в наш дом.

– Вот и я говорю – «проклятье», – оживился Жан, – проклятье легло на род Лотреков, когда мы заполучили эту реликвию.

Мой дед отобрал ее у татарина и, очевидно, убил того несчастного. А любовница его сына, Шарля, попала к татарам и вынуждена была всю жизнь провести с ними. И сын Шарля, то есть внук Жана-Батиста, хотя и является Лотреком по крови, но носит имя и фамилию татарскую и исповедует веру мусульман. Вот так золотое кольцо отыгралось на этой нашей родовой ветке. А как оно отыгрывалось на всех нас, я Марселю уже рассказывал. Проклятье легло на нас. Но как от него избавиться?

– А я вот о чем думаю, – сказала тетушка, – разве не по Божьему Провидению Марсель выбрал в жены женщину из семьи, обиженной нашим дедом? Скорее, так и есть. Значит, ему дано такое право, он должен попробовать избавить всех нас от этого проклятья. Марсель, ты со мной согласен?

Муса вздернул плечами.

– Наверное, надо говорить о наших общих родах. Ведь дед Адели, снимая украшения с ларя, тоже был наказан Божьей рукой, погибнув в результате пиратского нападения. Я так понимаю, проклятье легло на всех нас не только потому, что мы убиваем и отнимаем друг у друга древнюю золотую реликвию, но потому, что вообще однажды позарились на нее, как на золотую вещь. А все дело в ином: не в золоте ее, а в назначении ее.

– Фу ты! – воскликнула тетушка и нервно провела ладонью по лбу, – даже жарко стало от твоих слов. Наверное, сейчас твоими устами сам Господь говорил. Как ты сказал: «Дело в ее назначении…» Наверное, так и есть.

– Но что это все значит? – Жан посмотрел на тетушку.

– Может быть, вернуть золотые вещи на их старое место? Как ты думаешь, Марсель?

Муса скривил губы.

– Такой неожиданный поворот нашего разговора… Да и нет того ларя давно, сгнил небось в пещере. К тому же кто укажет путь к ней?

– А ваши родственники по линии Адели? – не унималась тетушка, – наверняка они должны помнить.

– Но я ведь живу на Волге, а ее дальняя родня – в Крыму, если, конечно, не считать отца и матери Адели…

– Вот с них и надо начать! – выпалил Жан, – милый Марсель, если ты не поможешь, вымрет наш род. Да и ты…

Бедная Софи

7

Когда Муса в сопровождении Саши Ветродуева вернулся в расположение полка, на улице уже стемнело. Джалиль шел, машинально отвечая на вопросы своего юного товарища, все время думая об одном и том же. Предложение тетушки Катрин не выходило из головы. Теперь у него кроме задачи любыми способами вызволить из дома презрения престарелую мать появилась еще одна: вернуть золотые реликвии на первоначальное место их нахождения. Хотя… Хотя, может быть, это не две, а одна задача, состоящая из двух половинок? И одна без второй не решаема.

Увлеченный размышлениями, Муса не заметил, как к нему подошел Борис Орлов. По его опечаленному лицу нетрудно было догадаться – с другом стряслась беда. Но Джалиль не сразу вслушался в суть сказанных товарищем слов, а когда, наконец, Борис втолковал, в чем суть дела, Муса засмеялся:

– Так женись!

– Не могу, брат. Без благословления родителей – не могу. Хоть убей меня.

– Ну, тогда я не знаю.

Орлов сообщил, что его возлюбленная ждет ребенка, но не хочет его рожать, так как не является законной женой Бориса. А венчаться невозможно по причине, указанной Орловым, – его родители находятся в России, очень далеко.

– Она надумала прервать беременность, – мрачно сообщил друг Мусы, – я отговаривать, она – ни в какую.

– Бедная Софи, – сказал Муса, – мне ее искренне жаль. Но чем я могу помочь?

– Поговори с ней.

– Я?

– Да, ты. Она ведь тебя уважает, ты такого знатного рода. Послушает.

– Ну, нет. Что я скажу… Софи, послушай свое сердце, это ваш общий ребенок, ваше будущее. Прерывать беременность большой грех…

– Вот-вот. Именно это и скажи.

– Так я ведь пошутил, – рассмеялся Муса, – какой из меня…

– Нет, нет, и слушать никого не желаю, – горько заговорил Орлов, – хочешь, я перед тобой на колени встану.

– Да ты что, брат, спятил! – Муса вздохнул, – ну, ладно. Когда будем говорить?

– Завтра, завтра я встречаюсь с Софи и возьму с собой и тебя. Согласен?

– Хорошо. Но если не получится у меня ничего путного – не взыщи.

– Получится, получится.

Орлов сразу повеселел. Кажется, у него теперь появилась возможность повлиять на решение Софи.

К сожалению, его планам не суждено было сбыться. Ибо в то самое время Софи, донельзя расстроенная ситуацией, в которую угодила по собственной глупости, уже шла к дому, указанному одной сердобольной старухой.

8

Нет, она не шла, она летела, не чуя под собой ног. С большим трудом ей удалось выпытать адрес бабки, которая за умеренную плату помогала женщинам избавиться от плодов неудачной либо запретной любви. Конечно, Софи предупреждали, что это больно, что могут быть всякие последствия, но ничто ее остановить больше не могло.