Читать книгу "100 великих загадок истории флота - Станислав Зигуненко"

А на следующий день у самолета Ляпидевского вышел из строя мотор, и месяц в лагерь никто не прилетал. Лишь после того, как на пароходе «Смоленск» на Камчатку прибыла группа военлетов Каманина с бипланами Р-5 – Демиров, Бастанжиев, Пивенштейн и прикомандированные к ним полярные авиаторы Молоков и Фарих, – спасательная операция продолжилась. Однако вскоре из-за поломок выбыли самолеты Демирова и Бастанжиева. Каманин при посадке повредил шасси и забрал Р-5 своего подчиненного Пивенштейна. Он вывез из «лагеря Шмидта» 34 человека, заслужив свою награду, но тот поступок авиаторы ему так и не простили.

В марте в 5850-километровый полет по неизведанному тогда маршруту на Чукотку, откуда можно было добраться до «лагеря Шмидта», отправились Галышев, Доронин и Водопьянов. Не повезло старшему в группе Галышеву, он потерпел тоже аварию, но не в пример Каманину остался чинить свой самолет.

С Аляски на Чукотку вылетели на купленных в США «Флистерах» Слепнев и Леваневский. Первый дождался хорошей погоды и благополучно достиг места назначения, второй же поспешил, в районе Колючинской губы попал в буран, возвращаться не стал и разбил машину. Пришлось спасать и его.

В итоге второй этап спасательной операции начался лишь 7 апреля. В ледовом лагере побывали самолеты B. C. Молокова, Н. П. Каманина и М. Т. Слепнева, на которых вывезли пятерых. Однако на следующий день началась подвижка льдов, на лагерь двинулся громадный ледовый вал, который замер возле самых палаток. Девятого апреля стихия расколола и аэродром. Однако оставшейся его части хватило, чтобы в последующие три дня Слепнев эвакуировал пятерых, Молоков и Каманин еще по 7, в том числе и больного Шмидта.

Наконец 13 апреля в «лагерь Шмидта» за последними «челюскинцами» прилетели Молоков, Каманин и Водопьянов. Они вывезли оставшихся; последним из лагеря улетел капитан Воронин. А на следующий день разразился шторм, и от «лагеря Шмидта» ничего не осталось.

Тем не менее И. В. Сталин и его команда сумели извлечь максимум выгод из провалившейся экспедиции. На весь мир растрезвонили о героизме «челюскинцев», а летчики Ляпидевский, Леваневский, Молоков, Каманин, Слепнев, Водопьянов, Доронин получили специально введенные по этому случаю награды – звезды Героев Советского Союза.

Правда, тут же возник вопрос: а за что, собственно, наградили С. А. Леваневского, который никого не спас, а лишь угробил новенький, только купленный самолет? Но вслух его задать любимцу Сталина никто не рискнул. Сам же он, видимо, понимал, что звание Героя дано ему авансом. И из кожи лез, чтобы его оправдать. Однако Арктика нахрапистых не любит, и Леваневский вскоре сгинул на ее просторах на очередном, купленном все в той же Америке самолете Н-209. Туполевским и вообще советским машинам Леваневский принципиально не доверял. Жаль только, что вместе с ним погиб и ни в чем не повинный экипаж…

А кандидат в члены ЦК ВКП(б) Л. З. Мехлис в предисловии к спешно изданной книге счел возможным изречь, что величайший поход «Челюскина» еще раз доказал, что полное освоение Северного морского пути вполне реально. На что английский сатирик Б. Шоу не преминул съязвить, что только большевики могут величайшую трагедию превратить в триумф.

Эпопея «Челюскина» и взаправду могла стать трагедией. Но, к счастью, все-таки закончилась фарсом.

Ледокол «Красин»

Интересное дело, многие уж забыли, кто такой был Красин, а вот ледокол, носящий его имя и построенный еще в начале прошлого столетия, все еще остается на плаву.

Откуда у корабля такое долголетие? Чем он знаменит?

В начале Первой мировой войны, когда военные грузы, поставляемые России союзниками по Антанте, и обратный поток стратегического сырья пошел через Архангельск, а также новый порт Мурманск, судоходству в полярных водах сильно мешало отсутствие ледоколов. Поэтому в 1914 году за границей приобрели и заказали несколько ледоколов среднего тоннажа. Но их модности оказалось недостаточно.

Тогда, в 1916 году на британской верфи «Армстронг-Уитворт», что в Ньюкасле, по российскому заказу построили крупный ледокол «Святогор», названный в честь былинного богатыря. За основу взяли проект знаменитого «Ермака», основательно модернизировав его. В итоге новое судно было больше и сильнее предшественника.

Ледокол «Красин»

Шпангоуты разместили с интервалом в 305 мм, толщина ледового пояса в носовой части достигала 31,7 мм, а в остальных – 25 мм. В районе двойного дна устроили балластные цистерны, кроме того, ледокол оснастили еще креновыми и дифферентными системами, чтобы судно не затирало во льдах.

На жилой палубе разместили кубрики матросов, каюты офицеров, лазарет, бани, два камбуза, кают-компании и столовые. В носовой части находился грузовой трюм, за ним возвышалась надстройка с двухэтажным мостиком и 31,5-метровой мачтой с прожектором. Другой мостик, открытый, был в корме.

На палубе, по бортам, смонтировали паровые краны, служившие для погрузки угля (полный запас 3200 т) и спуска шлюпок. Силовая установка состояла из 10 котлов, вырабатывавших пар для трех машин тройного расширения, и пары электрогенераторов.

В январе 1917 года «Святогор» пришел в Архангельск, но поработать ему уже толком не пришлось. Первого августа 1918 года по распоряжению революционных властей его вместе с пароходами «Микула Селянинович» и «Уссури» затопили на фарватере Северной Двины, чтобы не пропустить вверх по течению боевые корабли интервентов.

Однако жертва во многом оказалась напрасной. В том же месяце англичане подняли столь ценное судно, починили, водрузили свой флаг и угнали в Норвегию. Став британцем, бывший «Святогор» летом 1920 года участвовал в спасении затертого в Карском море парохода «Соловей Будимирович».

Тем временем советское правительство стало настаивать на возвращении англичанами российских судов. Немалую настойчивость проявил при этом полпред РСФСР в Великобритании (одновременно и нарком внешней торговли) Леонид Красин. Выплатив 30 тыс. фунтов стерлингов «за хранение» судна, он добился того, что 8 сентября 1921 года ледокол прибыл в Петроград.

Там его переименовали в «Красин» и передали Мортрансу. Несколько лет ледокол проработал в Финском заливе, а в июне 1928 года получил необычное задание. Стало известно, что, возвращаясь после полета к Северному полюсу, потерпел аварию итальянский дирижабль «Италия». И «Красину» поручили спасти уцелевших после крушения аэронавтов.

На ледокол погрузили всевозможные припасы, самолет летчика Б. Чухновского, и 15 июня капитан К. Эгги вывел судно в море. Поход оказался крайне тяжелым – достаточно сказать, что даже столь мощный корабль потерял лопасти одного гребного винта и повредил руль во льдах. Тем не менее итальянцев выручили, а на обратном пути помогли еще и команде немецкого парохода «Монте Сервантес», на борту которого были 2500 человек, в основном, туристов. Причем на «Сервантесе» пришлось заделывать пробоины и откачивать из отсеков воду.