Читать книгу "Встреча с Вождем - Алексей Махров"

Батоныч хотел было напомнить про слова генералиссимуса Суворова, которые тот переиначил на свой лад, но в тот момент решил промолчать, поскольку никакого особого значения это не имело. А ночью ему позвонил Иосиф Виссарионович, и стало не до разговоров…

– Товарищ полковник, разрешите? – Залесский хотел подняться на ноги, но Бат остановил его коротким движением руки.

– Прошу вас, сидите, товарищ подполковник. Остальных это тоже касается, товарищи командиры. Говорите, Аркадий Викторович!

– Судя по доведенной до нас на данный момент обстановке, в ближайшие сутки противник всерьез завязнет на реке Плюсса. Потому предлагаю спланировать наш основной удар из этого района, – он указал остро заточенным карандашом, – в этом направлении. Сами видите, времени на подготовку позиций у гитлеровцев нет, а мы в случае необходимости можем воспользоваться двумя переправами здесь и здесь. В итоге… – Залесский докладывал свои соображения еще минут десять.

С предложенным начштаба планом Батоныч в целом согласился. Но и повторять чужих ошибок не собирался. Своих, впрочем, тоже. И потому в первую очередь озаботился нормальной разведкой – недаром же на заседании штаба ТБрОН присутствовал и командир разведбата. Результат не заставил себя ждать: вернувшиеся разведывательные группы принесли весьма интересную информацию. Залесский оказался прав: немецкое наступление и на самом деле затормозилось в районе реки Луга, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением наших частей. Одновременно не менее кровопролитные бои шли под Гдовом и на реке Плюсса. С одной стороны, все это давало Бату немного времени, с другой – окончательно изматывало оборонявшихся, так что тянуть с контрударом не стоило.

Тем более что танковые подразделения Вермахта, как уже упоминалось, на данный момент разрозненны, фронт между ними занимают пехотные, в лучшем случае механизированные дивизии. По большому счету растянутая линия обороны сейчас напоминает туго натянутую марлю, готовую лопнуть в любой момент от решительного удара, а лучше – сразу нескольких, одновременно нанесенных в разных местах. Вот только сил для подобного у РККА не хватает, все уходит на оборону и сдерживание вражеского наступления.

Номера доброго полудесятка вражеских дивизий Бат даже не старался запомнить, прекрасно понимая, что с легкостью прорвет наспех подготовленную линию обороны любой из них. Вот только дальше-то что? Все-таки попытаться замкнуть котел? Замкнет, ни разу не проблема, главное – после удержать. Или провести, вполне в духе того же «Быстроного Хайнца», рейд по вражеским тылам? А отчего бы, собственно, и нет? Риск? Так он всегда есть. Зато, если все удастся, будет фрицам сюрпризец. Наверняка ничего подобного они от русских не ожидают. Инерция мышления – она такая, знаете ли, инерция. Привыкли к тому, что большевики сражаются пусть и героически, но в основном в обороне, а если и решаются на контрудар, то, как правило, без особого стратегического успеха. Пора бы и проучить. Самое время… Да и товарищ Сталин против не будет (когда узнает, разумеется) – поставленную задачу-то Батоныч выполнит в первую очередь, а уж остальное – сугубая импровизация…

– Товарищи командиры, – мысленно взвесив все pro et contra[62], обратился он к офицерам своего штаба. Именно «офицерам», поскольку про себя так их и называл – название «командиры» ему все-таки не нравилось. Скорее б уж Виссарионыч погоны и прежнее обращение вернул.

– Предлагаю разделить нашу операцию… – полковник в последний раз взглянул на исчерканную карандашными пометками карту, – под кодовым именем «Спираль» на два этапа. Первым этапом мы, нанеся сходящиеся удары вот с этих направлений, берем прорвавшие нашу оборону гитлеровские войска в классический «котел». Но на этом не останавливаемся, поскольку от нас ожидают именно подобного. Горловину вполне удержит пехота при помощи наших «соседей», привлекать которых к контрудару считаю нецелесообразным. Люди измотаны несколькими днями оборонительных боев, у них значительные потери в бронетехнике и артиллерии, проблемы с боепитанием. Мы же продолжим развивать наступление вот в этом направлении. Тем самым громим тылы противника, где нас определенно не ждут, и выходим вот в эту точку. – Бат указал на карте.

– Рискованно, – задумчиво пробормотал Залесский, быстро переглянувшись с заместителем. – Но если постоянно поддерживать темп и натиск, вполне осуществимо.

– Осуществимо, даже не сомневайтесь, товарищ подполковник, – хмыкнул Владимир Петрович. – Но самое главное – повторюсь – фрицы от нас ничего подобного не ожидают, в этом я абсолютно убежден. Поставьте себя на место противника. Они уже привыкли к победам, пусть трудным, с огромными потерями, не сравнимыми с Польской или Французской кампаниями, но победам. Да, их хваленый «Блицкриг» буксует по всем фронтам и уже никогда не завершится в условленные сроки. Да он вообще не осуществится, в этом ни у кого из серьезных аналитиков – в том числе С ТОЙ СТОРОНЫ – нет ни малейших сомнений. Согласны, товарищи?

– Так точно, товарищ полковник.

– Вот на этом их и стоит подловить. Фашисты – крайне опасный противник, но во многом их победы основаны как раз на неком шаблоне, по которому они и привыкли воевать.

Самому Бату куда привычнее было называть врага «гитлеровцами». Но в этом времени пока что более распространенным был именно этот термин. О разнице же между фашизмом и, собственно, нацизмом и вовсе мало кто знал.

– Все же рискованно… – повторил, хмуря лоб, начальник штаба. Остальные пока молчали, не спеша лезть с предложениями или спорить.

– Рискованно, не спорю, – покладисто согласился Батоныч. – К сожалению, все мы знаем, что наш противник умеет не только прекрасно маневрировать войсками. Очень хорошо умеет, увы. Особенно имея в рукаве свой излюбленный козырь в виде авиаподдержки. Но тут их тоже ждет сюрприз, о котором я расскажу несколько позже. С другой стороны, нужно помнить и еще кое-что, я ведь не зря про шаблон сказал: импровизация в условиях внезапно изменившейся тактической обстановки – самое слабое место немецкого командования, начиная от роты и выше! И мы просто обязаны этим воспользоваться. Но самое же главное в том, что нам пришла пора показать, что и мы тоже научились воевать иначе. Лучше, неожиданней, умнее.

Владимир Петрович мысленно вздохнул. Ишь, как лбы наморщили! Не понравились его слова, видите ли! Ладно, внесем ясность, пока время имеется. Потом будет не до подобных пустяков.

– И не стоит хмуриться, товарищи! Да, Красная Армия хорошо умеет сражаться. Героически, не жалея ни себя, ни врага. Умеет, иначе фашисты не завязли б настолько на Западной границе, не понесли бы такие огромные потери. Но нужно учиться дальше, как, если кто позабыл, завещал нам вождь мирового пролетариата товарищ Ленин! В этом нет ровным счетом ничего зазорного. Тем более в военном деле. Что-то немцы умеют делать лучше нас, что-то наоборот. Или мне нужно напомнить, что наша бригада не просто так называется «бригадой особого назначения»? Нет? Ну я примерно так и думал.

Батоныч перевел дух. Блин, вот не обошлось-таки без небольшой «речуги», как бы он подобное не любил. Но вроде неплохо сказал, да и Ильича к месту приплел. Судя по выражению лиц – проняло. Осознали, так сказать.