Читать книгу "Загадка 37-го. Три ответа на вызовы времени - Юрий Мухин"

История Отечества, 10-й класс

Не успеют детки призадуматься о том, кто же был неугоден Сталину, как авторы учебника их сразу же бьют по неокрепшим головкам фактом:

«Факт. В 1934 г. состоялся XVII съезд ВКП(б), на котором при выборах в ЦК С. Киров получил больше голосов, чем Сталин. Из 1966 делегатов XVII съезда было арестовано 1108 делегатов, из 138 членов и кандидатов в члены ЦК было репрессировано 98 человек».

Не захочешь, а догадаешься, что Сталин мстил депутатам, которые голосовали за Кирова. И всю эту галиматью с юных лет вбивают в головы миллионам школьников!

Но истина и состоит в том, что такого «факта» в истории нашего Отечества не было! Авторы, видимо, перепутали учебник со сборником одесских анекдотов.

Слово писателю-фронтовику Владимиру Бушину:

«Напомним Рыбакову, Шатрову, Новогрудскому (мы, со своей стороны, – авторам учебника Л. Жаровой, И. Мишиной, А. Овсянникову, В. Островскому, В. Старцеву, Б. Старкову, Г. Смирнову. – Авт.) и другим московско-голливудским калекам, твердящим, будто Сталин говорил скучно, монотонно, уныло, аж спать хотелось, – напомним, что доклад прерывался 48 раз и в стенограмме это имеет такие пометы: 10 раз – „Аплодисменты“, 7 – „Продолжительные аплодисменты“, 4 – „Долго не смолкающие аплодисменты“, 6 – „Бурные аплодисменты“, 6 – „Гром аплодисментов“.

Такое одобрение советскими людьми на советской земле своего руководителя – коммуниста можно сравнить по силе и радости разве что с тем, как в английском парламенте и американском конгрессе сытые толстосумы приветствовали Ельцина, заявляющего, что с коммунизмом покончено.

Сама атмосфера съезда опровергает всякие домыслы об антисталинском заговоре. Явный вздор и то, что против Сталина будто бы голосовали 292 депутата. Больше всего голосов „против“ собрал нарком земледелия Яковлев – 181 голос. А Сталин – всего три (Киров – четыре). Это подтверждают документы съезда, опубликованные в журнале „Известия ЦК КПСС“, № 7 за 1989 год, выходившем под личным досмотром Горбачева, Яковлева, Медведева.

И еще несколько слов о докладе. Кроме аплодисментов, ему сопутствовало и кое-что другое: 6 раз в него вторгались возгласы из зала „Правильно!“, 5 раз в стенограмме стоит помета „Смех“, 2 раза – „Общий смех“, 1 – „Общий хохот“, „Хохот всего зала“. Так он говорил. Так его принимали…

Во время речей Ельцина толстосумы не смеялись. Они делали это про себя или хохотали во все горло, уже придя домой. Почему я так думаю? Да потому, что, когда Власов стал добиваться встречи с Гитлером, тот, потирая руки, сказал Гиммлеру: „Примите его. И передайте, чтобы ко мне эта перебежавшая свинья больше не совалась“. – И захохотал…»

Браво, Бушин!

А вот что в ноябре-декабре 1941 года в своем дневнике записал великий мыслитель В. И. Вернадский: «…Мне вспомнились высказывания Ивана Петровича Павлова… Он определенно считал, что самые редкие и самые сложные структуры мозга – государственных деятелей Божьей милостью, если так можно выразиться, прирожденных. Особенно ясно для меня становится это, когда в радио слышится Сталина речь… такая власть над людьми, и такое впечатление на людей…

По-видимому, он готовил себе заместителем Кирова, убийство которого партийными кругами, может быть, – смертельный удар для партии…»

Так думал Вернадский. Нам же приходится разбираться со слухами о том, что Кирова убил Сталин!

Подступаясь к этой теме, мы, вполне естественно, поинтересовались мнением на этот счет компетентных органов. Ответ был получен следующий:

«Нам неизвестны официальные документы каких-либо следственных или судебных органов, которые опровергали бы материалы судебных процессов, связанных с убийством С. М. Кирова.

Высказанные на XXII съезде Н. С. Хрущевым подозрения, основанные на рассказах отдельных лиц, подтверждения не получили.

В связи с тем, что по этому вопросу прямых обвинений в адрес И. В. Сталина не высказывается, опровергать их нельзя…»

Интересно получается. Клеветать можно – опровергать нельзя! Ну что же, нам придется впервые за 40 лет рассказать о ходе официального судебного расследования. Слово Василию Федоровичу Алексееву. На тех знаменитых московских процессах был политруком роты охраны. Впоследствии блестяще закончил две академии, аспирантуру. Он до сих пор не может смириться со лживостью реабилитации троцкистов, стучится во все инстанции. Его свидетельские показания засняли многие телекомпании мира. Правда оказалась не нужна лишь в родном Отечестве.

Итак: «31 января 1934 г. проходил XVII съезд большевистской партии. С. М. Киров выступал на этом съезде. Он разоблачил лидеров правотроцкистского подполья как „просидевших в обозе“. Он высмеял Зиновьева, Каменева, Рыкова и т. д. В этой речи Киров произнес такие слова, которые окажутся для него впоследствии роковыми: „Когда-то Троцкий… – тут он запнулся, помолчал и продолжил: – Вспоминаешь имя этого человека, и сразу нехорошо на душе становится. Будь он трижды проклят, чтобы имя его произносить на наших съездах!“

Троцкий в это время находился в Осло. В феврале он прочитал в газете речь С. М. Кирова, пришел в бешенство и через связного троцкиста Путну, который был военным атташе в Берлине, дал команду правотроцкистскому подполью в первую очередь убить Кирова. В апреле 1934 года на даче у Зиновьева в Ильинском (под Ленинградом) состоялось совещание при участии Каменева, Зиновьева, Евдокимова, Мрачковского, Бакаева и других троцкистов. На этом совещании обсуждалась практическая сторона убийства С. М. Кирова.

Стремление троцкистов ликвидировать Кирова было вызвано тем, что Киров разоблачал их постоянно, на каждом съезде. Еще в 1926 году, перейдя на новую позицию, троцкисты свили в Ленинграде гнездо, а „Ленинградскую правду“ превратили в свой фракционный орган. Прибыв в Ленинград на работу, Киров уже в 1927 году заявил: „Шлагбаум для троцкистско-зиновьевской оппозиции на дороге в Ленинград закрыт раз и навсегда!“

На совещании в Ильинском троцкисты, разрабатывая план по ликвидации Кирова, создали две террористические группы. В одну из них входил Николаев. Общее руководство этими группами было возложено на Бакаева. Бакаев троцкистско-зиновьевским блоком был определен на пост наркома внутренних дел СССР. Ягода же метил на пост Председателя Совнаркома.

Николаев начал подготовку к акции с того, что в своем блокноте расчертил маршрут передвижения Кирова из его дома в Смольный. По первому варианту разрабатывался план убийства на улице, с тем чтобы удобнее скрыться с места преступления. При помощи латвийского консульства Николаев должен был покинуть пределы страны и продолжить за границей борьбу против Советской власти.

Второй вариант – убийство якобы из чувства личной мести человеком, доведенным до отчаяния тем, что он никак не может устроиться на работу. Этот вариант предусмотрен на случай, если Николаева застигнут на месте преступления.

Подготавливалось и алиби. Николаев нигде не работал и обращался по вопросу трудоустройства именно в те организации, где его не могли взять на работу. При обращении в различные организации Николаев требовал для себя таких условий, которые не могли быть удовлетворены. Каждый раз на его заявление накладывалась соответствующая резолюция об отказе в приеме на работу из-за невозможности осуществления требуемых условий.