Читать книгу "Коллекция страхов прет-а-порте - Анна и Сергей Литвиновы"

– За нами бежит. Или в милицию звонит, – прохрипел Николай. – Быстрей, еще быстрей!..

– Эй, что за дела? – вышел им навстречу таксист. – Мы так не договаривались…

– Пожалуйста! – пискнула Надя.

– Триста баксов, – спокойно предложил Николь.

– Пятьсот, – не растерялся таксист.

Торговаться было некогда – от дома к ним уже мчался давешний «дядя Вася»…

«Какой кошмар!» – в который уж раз за сегодняшний день подумала Надя.

– Ладно, пятьсот! – быстро согласился Полуянов.

– Тогда поехали… – буркнул водила, быстро возвращаясь за руль.

– Ну, что, Надюшка, ты рада? – усмехнулся Николай, тяжело плюхаясь на заднее сиденье.

– Тому, что сбежали? – слабо улыбнулась она.

– Ну, это-то ерунда. Тому, что со мной познакомилась. И что внукам теперь есть что рассказывать, – подмигнул ей Николь.

И Надя решила не врать:

– Рада. Спасибо тебе, Коля!

И с удивлением поймала ревнивый взгляд Полуянова.

Глава 13

Надя

Утро началось романтично.

Надя проснулась от того, что ее погладили по руке. Гладили бережно, почти с нежностью.

«Молодец Димка, – еще в полусне улыбнулась Надя. – Умеет будить». Открыла глаза – и чуть инфаркт не схватила. Возле постели действительно стоял Полуянов. Рядом, на стульчике, – помещался поднос с чашечкой кофе. Тоже приятно, хотя ожидаемо – пару раз уже бывало, что Дима ей кофе в спальню подавал. Но вот роскошного букета роз, штук в пятьдесят, не меньше, Надя предугадать никак не могла. Димка – и вдруг цветы ей дарит?! Да еще в таких количествах?

Точно, от вчерашних приключений журналист ума решился.

– Господи, что это?! – хрипло со сна пробормотала Надя.

– Не видишь, что ли, – цветуечки, – фыркнул Полуянов.

Смотрел он на Надю почему-то с укором. Бросил букет прямо на постель и заявил:

– Извращенный, подруга, у тебя вкус.

– Почему извращенный? – не поняла Надя. – Розы очень красивые, спасибо большое…

– А я-то здесь при чем? – удивился журналист. И объяснил: – Это тебе Колька прислал. С курьером. Вот, тут и карточка есть. – Он протянул подруге детства изящную картонку.

«Поздравляю с почином, Манечка!» – прочитала Надя аккуратную надпись.

– Очень глупо, по-моему, – прокомментировал Дима.

– А почему вдруг Маня? – не поняла Митрофанова.

– На Маньку-облигацию, наверно, намекает.

Надя фыркнула, потом погрустнела:

– Боже мой, Димка, неужели мы правда это сделали? В «Криминальном курьере» ничего про нас не говорили?

– Нет, конечно. Подумаешь, событие! В Москве краж ежедневно до сотни, – снисходительно сказал журналист.

– Но Коля-то – какой молодец! И чувство юмора у него есть. – Надя перечитала надпись на карточке и улыбнулась.

Потом с наслаждением понюхала букет – розы пахли одуряюще. Еще бы, в таком количестве! Она сроду больше пяти жалких штучек в подарок не получала…

Девушка мечтательно прикрыла глаза.

– Ты чего млеешь? – не понял Полуянов.

– А чего бы мне не млеть? – пожала плечами Надя. – Выспалась. Кофе в постель. Розы…

– А я не спал ни черта, – пожаловался журналист.

Он устало присел на краешек Надиной кровати.

Митрофанова хотела было, по привычке, опасливо отодвинуться – да потом решила не суетиться. Димка выглядел настолько усталым и бледным, что самцовых поползновений, и гадать не надо, с его стороны не последует.

– А почему ты не спал? – огорчилась она. – Я вчера в две секунды отключилась.

– А я, дурак, решил перед сном Маратову папку просмотреть. Хотя бы одним глазком, – вздохнул журналист. – Вот и увлекся…

– Ну, ты герой! – восхитилась Надя. – Откуда только силы взялись?!

…Домой – ехать решили в квартиру Полуянова – они вчера вернулись только в три часа ночи. Пока пару раз пересаживались с машины на машину – путали следы. Пока отвезли Николая, пока звонили его приятелю, доктору, пока ждали, когда тот подъедет… Потом успокаивали, что сломанная нога, конечно же, заживет – и убеждали, что пить пиво сегодня уже поздно, но они обязательно встретятся в другой раз… В итоге Надя устала так, что ноги переплетались, словно у матерой алкашки, Дима ее едва не волоком тащил. И совсем уже смутно она помнила, как поднимались в квартиру, как журналист вел ее в спальню, укладывал в постель и сетовал, что свеженакрахмаленного белья в его холостяцкой берлоге, увы, не имеется…

– …Вообще-то я никаких бумаг просматривать не собирался. Спать хотел дико. Но мне ведь на диване пришлось куковать – пока отдельные барыни на моем сексодроме нежились, – пожаловался журналист. – А там пружины жесткие, как сволочи. Да и без белья фигово. Плюс, ясное дело, тоже перенервничал вчера. В общем, не уснул. Вот и взялся за Маратовы документы – типа, как за снотворное. Но там такая бомба обнаружилась!

– Говори, – потребовала Надя.

– Сначала кофе выпей, – кивнул на поднос Полуянов. – Специально для тебя ведь варил…

«Вот жизнь у меня сегодня! Цветы присылают, кофе приносят! Всегда бы так…» – снова порадовалась Надежда. И с достоинством сказала:

– С удовольствием выпью. А ты, пожалуйста, пока вазу принеси.

– Такой туфты в хозяйстве не держим, – хмыкнул журналист.

– Тогда банку трехлитровую. Или ведро… – заулыбалась девушка.

И тут ее словно пружиной ударило – как же можно?! Она здесь нежится, а про Родиона-то, любимого пса, забыла! А он – со вчерашнего дня негулянный и некормленный!

– Димка, дай телефон, быстро, – вскинулась Надежда.

– Что стряслось? – опешил Дима.

– Родион!

– О господи! Тут такие дела, а ты со своей шавкой… – заворчал Димка.

Но трубку ей протянул – и, пока Надя созванивалась с соседкой, у которой на всякий случай имелись ключи от ее квартиры, извинялась за беспокойство и давала наставления, где лежит корм, а где ошейник – весь кофе, «сваренный специально для нее», преспокойно уговорил.

И нет чтобы извиниться, – заявляет нагло:

– Эх, умею же я кофе варить…

– Подлый ты, Полуянов, – вздохнула Надя.

– Я не подлый, я усталый, – гордо проговорил журналист. – Потому почти невменяемый… Но, если хочешь, я еще сварю.

– Нет уж, потом, – покачала она головой. – Сначала про Марата расскажи.

– Короче, Марат наш оказался тот еще деятель. Подвиг на подвиге. И, что ценно, – все свои сделки-делишки он аккуратно учитывал. Вот в этом – Дима помахал небольшой кожаной книжечкой – еженедельнике.