Читать книгу "Снегурка быстрой заморозки - Елена Логунова"

– Лично я, похоже, вляпалась в коньяк, – с сожалением заметила Ирка, внимательно посмотрев на подошву своей тапки. – Кто это перевернул на полу бутылку?

– Ты перевернула!

– А разве она не пустая была?

– Наверное, не совсем пустая!

– Безобразие, – сварливо сказала Ирка. – В следующий раз допьем ценный напиток до последней капли!

– Искренне надеюсь, что следующего такого раза не будет, – сказала я.

Ирка вопросительно вздернула бровь.

– В смысле, я надеюсь, что мы больше не будем пить коньяк, сидя взаперти в подвале, – объяснила я.

Подруга кивнула, и следующие двадцать минут мы провели в согласном молчании и терпеливом ожидании помощи.

Долгожданный Лазарчук явился совершенно неожиданно, потому как его прибытие не сопровождалось шумом. Ни тебе протестующего металлического лязга взламываемого замка, ни грохота выбиваемой двери, ни мужественного милицейского мата, перемежающегося натужным кряхтеньем. Дверь просто тихо открылась, Лазарчук просунул взъерошенную голову в проем и, наверное, некоторое время наблюдал за нами.

Первой его заметила Ирка, которая скуки ради открыла в подвале сезон охоты на многоножек. Не думаю, что эти насекомые как-то угрожали ее продовольственным запасам, но само их присутствие компрометировало приличный дом. Борьбу с многоножками Ирка вела активно, но с нулевым результатом. Заметив потенциальную жертву, она швыряла в шуструю тварь снятую с ноги увесистую тапку. Руки у подружки после нашей вдумчивой дегустации выдержанного коньяка подрагивали, прицел был неверен, и тапка раз за разом влипала в стену в полуметре от цели.

– Опять мимо? – всякий раз хмуро спрашивала меня Ирка.

– В молоко, – отвечала я сочувственно, но без сожаления.

Мне не нравилась отведенная мне подругой роль охотничьей собаки, которая после меткого хозяйского выстрела опрометью несется подбирать добычу. Соскребать со стены расплющенную многоножку мне совершенно не хотелось. Однако Ирка вошла во вкус, она азартно сверкала глазами, отыскивая взглядом очередную мокрицу, и можно было предполагать, что рано или поздно стыковка охотничьей тапки и насекомого все-таки состоится. На стороне Ирки была теория вероятности. Сознавая это, я уже отклеила с одной бутылки этикетку, приготовившись использовать ее как скребок.

По сторонам я не смотрела, поднимала голову только после того, как стены сотрясал очередной тапочный удар. Чье-то по-детски испуганное «Ой, мамочка!» заставило меня активизироваться.

– Попала, попала! – обрадовалась Ирка.

– Не иначе в говорящую мокрицу? – удивилась я.

– От мокрицы слышу! – обиженно заявил Серега Лазарчук, которого я узнала по голосу.

Капитанский бас раздавался из коридора.

– Серж, ты чего там прячешься? – окликнула я приятеля. —Почему не заходишь? Дверь открыта.

– Ой! Дверь открыта! – вскричала Ирка, в пылу охоты не обратившая внимания на это обстоятельство раньше.

– У нее небось еще вторая тапка есть? – вопросом ответил на мой вопрос Серега, не спеша появляться в подвале.

– Наплюй на тапки! Объясни, как ты открыл дверь! – Я выскочила из подвала, чтобы общаться с капитаном очно.

– Не надо плевать на мои тапки!

Озабоченная Ирка выскочила следом за мной и сразу убедилась, что ее метательная обувь в целости и сохранности.

Лазарчук держал тапок за каблук, как дохлую рыбину, в максимально вытянутой левой руке. Правую капитан прижимал ко лбу, на котором вырисовывалось красное пятно, конфигуративно совпадающее с отпечатком каблука.

– Эй, в самом деле, я не поняла, как тебе удалось так тихо открыть дверь? – повторила я живо занимающий меня вопрос. – Ирка ее и толкала, и пинала, и кулачищами мутузила, и все без толку!

– Ну, я-то поздоровее Ирки буду! – хмыкнул Лазарчук.

– Да ладно? – подруга набрала воздуха в рельефную грудь, уставила руки в бока и стала похожа на боевого голубя, приготовившегося к схватке.

– Я на голову поздоровее буду! – уточнил капитан.

Он перебросил Ирке ее обувку и ехидно пояснил:

– Дверь открыта была.

– Да я ее толкала! – снова начала Ирка.

– А надо было тянуть! – заржал Лазарчук. – Дверь-то вовнутрь открывается! Пить надо меньше, девушки!

Краем глаза я увидела над головой капитана на верхних ступеньках лестницы тапки с пятнистыми чучелками. Тапки вздрагивали, лишайные чучелки тряслись, как эпилептики. Высунувшись подальше в коридор, я охватила взглядом всю лестницу и увидела на верхней площадке Марика с неизменной калебасой.

Расплескивая любимый напиток мексиканских пастухов и отечественных дизайнеров, юноша корчился от смеха. Поймав мой возмущенный взгляд, он демонстративно хлебнул мате и сделал вид, будто давится не хохотом, а напитком.

Я повернулась к Лазарчуку и с немым вопросом потыкала указательным пальцем в веселящегося Марика. Предположим, это не он нас запер в подвале... Предположим, нас вообще никто не запирал, мы сами, как идиотки, заблудились за открытой дверью... Но я же просила друга-сыщика проверить личность нашего постояльца!

– Кстати, Ирка, ты разве не в курсе, что должна зарегистрировать своего племянника? – кивнув мне, спросил Лазарчук нашу общую подругу. – Марик все-таки из другой страны приехал, если вы не поторопитесь оформить временное проживание, у ОВИРа будут к нему претензии.

На лице подруги крупными удобочитаемыми буквами было написано, что у нее лично претензии к Марику есть уже сейчас. Поняв это, сообразительный Лазарчук поспешил заверить нас:

– С документами у парня полный порядок, я проверил!

Мы с Иркой переглянулись. Морды у нас разочарованно вытянулись. Если Серега сказал, что Марик проверенный товарищ, то так оно и есть. Выходит, банду номер три мы придумали в горячечном алкогольном бреду?

– Ладно, закроем тему, – мрачно подытожила Ирка. – Пойдемте наверх, будем чай пить.

– Ча-ай?! – с укором протянул Лазарчук, выразительно поглядев на стеллаж с бутылками, просматривающийся за Иркиной спиной.

– Мы с Иркой – только чай, причем очень крепкий, – поспешила ответить я. – А ты можешь зайти в погреб и выбрать там себе напиток по вкусу. Я лично пошла наверх, хватит, насиделась в подземелье, чувствую себя графом Монте-Кристо.

– До обретения им сокровищ или после? – поинтересовался не в меру любопытный Марик, когда я проходила мимо него.

Я невольно напряглась. Что это за вопрос про обретенные сокровища? Уж не намек ли это на припрятанную в моей сумке драгоценную Булабонгу?

Занимаясь на кухне приготовлениями к чаепитию, я напряженно размышляла, как построить застольную беседу с профессионально любознательным Лазарчуком. Ясно же, что он начнет выспрашивать, куда подевался Моржик и где пропадала Ирка. Рассказать ему про наши булабонжские страсти или лучше не надо? Кажется, я и сама неплохо справляюсь с делом: загадочное добро писклявой команды нашла, Ирку благополучно обнаружила и даже с острова ее сумела вытащить...