Читать книгу "Золотой гребень для русалки - Наталья Солнцева"

Борецкий ушел вперед, они еле поспевали за ним. Метель слепила, задувала, куда только можно. Приходилось идти, отворачиваясь от ветра. Все трое на разные лады звали Вишнякова, кричали до хрипоты, аукали. Бутылкин пару раз попробовал свистнуть, но неудачно.

— Я больше не могу… — простонала Алина, хватая ртом воздух. — Хватит! Идем обратно!

— Возвращайся домой, — повернулся к ней Степан.

— Одна? Ты рехнулся? Я не представляю, куда идти…

Он хотел сказать, «по своим следам», но сообразил, что следов почти не видно. Никаких.

— Где Илья?

Борецкий исчез за белой пеленой, его спина уже не маячила впереди расплывчатым пятном.

— Илья-а-а-ааа!.. — с надрывом закричала Алина. — Илюша-а-а-ааа!..

— Ого-го-го-о-ооо! — вторил ей муж.

Борецкий то ли не слышал, то ли не торопился откликаться.

— Он нас пугает…

— Нашел время. Какие же вы идио-о-оты! — имея в виду не кого-то конкретного, а всех мужчин скопом, взвыла Бутылкина. — В такую погоду поперлись в лес, да еще баб с собой взяли! Ни ума, ни фантазии…

— А что надо было делать? Сидеть и ждать, пока человек замерзнет?

— Кто просил этого Вишнякова догонять грабителей? Герой нашелся! Они же не успели ничего украсть!

— Он-то не знал…

— Спасибо ему большое. Теперь, по его милости, мы заблудились в лесу.

Степану не хотелось спорить с женой, его самого охватила легкая паника. Черт бы побрал Илью с его дурацкими затеями! Сначала глупый маскарад — какая-то дьявольщина, которая не могла закончиться ничем хорошим. Враки или нет, а от диких языческих штучек нужно держаться подальше. Беду накликать — раз плюнуть. Попробуй из нее выпутаться!

— Я боюсь… — захныкала Алина. — Ты сумеешь найти дорогу до дома?

Бутылкин бросил на нее свирепый взгляд.

— Хватит ныть! Ты же сама навязалась — из-за этих певичек, Леи и Чары. Думала, они меня станут соблазнять, строить глазки, и уведут в ледяное царство? Ха-ха-ха! — злорадно засмеялся он. — Где я буду тебе изменять прямо на снегу, между берез и елок!

Алина размахнулась и ударила его по щеке — неожиданно больно. Снежные корки, образовавшиеся на ее варежках, оцарапали ему кожу.

— Дура… — прошипел он. — Бешеная кошка.

Она еще в школе славилась взрывным характером. Годы брака, беременности и роды, заботы о детях, хозяйство несколько укротили ее нрав, но в иные минуты «домашняя кошечка» выпускала коготки.

— Мы возвращаемся. Я больше не намерена здесь мерзнуть из-за чьего-то геройства.

Алина решительно повернулась и заплакала. Вот благодарность за то, что она посвятила себя семье! Пока она, как наседка, высиживает цыплят, ее петушок расправляет хвост перед молоденькими курочками. Степан прав: она самая настоящая дура. Так ей и надо.

Бутылкин зло сплюнул, зашагал, как ему казалось, в сторону главной аллеи. Они сделали круг и оказались на том же месте, где потеряли Борецкого. Алина определила это по множеству следов, почти занесенных снегом.

— Вот, блин…

— Ну и что делать? — ехидно усмехнулась она. — Привел, Сусанин?

Второй круг получился шире, но главная аллея упорно пряталась от разъяренной супружеской четы. Алина упала духом.

— Илья-а-ааа! — в очередной раз крикнул Бутылкин. — Э-ге-ге-гей! Кто-нибу-у-удь!

И — о чудо! — вместе со свистом ветра из чащи донесся голос Борецкого.

Троица вновь воссоединилась. Бутылкины перестали дуться и вернулись к образу любящих мужа и жены: нужно было держать марку. Хотя кто может объяснить, зачем?

Алина уже не капризничала, а, сцепив зубы, шаг за шагом брела по глубокому снегу. Степан заботливо подавал ей руку, подбадривал и даже отпустил пару шуток.

— Я думал, вы вернулись, — объяснил Илья. — И тут слышу — аукаете.

— Веди нас домой, — потребовала Алина. — Мы дороги не знаем.

— Хорошо. Только проверю овраг, здесь рядом.

Спускались в овраг осторожно, но Бутылкин все же поскользнулся и кубарем скатился вниз. Отряхиваясь, он проклинал на все лады глупую вылазку и Вишнякова, который «за каким-то чертом» потащился в лес.

Заметенная снегом впадина оказалась длинной и местами довольно широкой. Когда «спасатели» совершенно обессилели и не чувствовали от холода ни рук, ни ног, Борецкий наткнулся на странный серый сугроб. То был человек в темном полушубке, присыпанный снегом.

— Егор, ты?

Человек замерз и не мог говорить, даже глаз не открывал. Его ресницы, белые от инея, дрогнули. Илья осторожно коснулся его лица.

— Егор…

Это был Вишняков в шерстяной шапке, видимо, первой, попавшейся под руку на вешалке в холле, когда он поспешно одевался, бросаясь вслед за незваными гостями. Полушубок тоже с чужого плеча — определил Борецкий: один из приготовленных для ряженья.

— Ты цел? — присел он на корточки перед приятелем. — Что-нибудь болит? Идти сможешь?

Рядом склонились, дыша в затылок, Бутылкины.

— Он жив? — прошептала Алина.

— Жив, не видишь?

— Надо растереть ему руки и лицо.

— Если обморозился, это не рекомендуется. Позови остальных, — распорядился Степан. — Наверное, придется его нести.

Алина недовольно шмыгнула носом.

— Кого звать-то? Астра с Матвеем далеко, не услышат. А девчонки-певицы уже давно дома сидят, греются. Да и какая от них помощь?

Борецкий тем временем пытался влить в рот замерзшему каплю коньяка из плоской металлической бутылочки.

— Хорошо, что я спиртное захватил.

— Дай мне глотнуть! — взмолилась Алина.

— Сначала он…

Мало-помалу, Вишняков пришел в себя, шевельнулся, приоткрыл глаза. Несколько глотков горячительного привели его в чувство, но самостоятельно встать он не смог.

— Степа, давай поднимем его…

Тело Вишнякова не слушалось.

— Подвигай пальцами, — говорил ему Борецкий. — Получается?

Тот слабо кивнул.

— Слава богу! — обрадовалась Алина. — Надеюсь, все обойдется. Он тепло одет. Замерз от того, что сидел в снегу без движения. Может, ногу подвернул? Где-нибудь болит, Егор?

Вишняков плохо понимал, что происходит. Он переводил бессмысленный взгляд то на одного, то на другого, и молчал.

— Как ты здесь оказался? — спросил Борецкий.

— Доберемся до дома, там выясним, — сказал Степан. — Ему нужно побыстрее согреться. Давай поглядим, вдруг нога сломана?

Ноги Вишнякова оказались целы, но правая лодыжка распухла.